Беседы с легендой. Интервью с Виктором Данилиным. Часть III

Продолжаю публикацию наших бесед с Виктором Данилиным.

Начало интервью здесь.
Часть вторая здесь

           






КАРВИНГ РОДИЛСЯ НА УРАЛЕ СТО ЛЕТ НАЗАД?
 
В. Д.: Когда проводили школу инструкторов на Урале, мы встретили одного человека, Миша его звать, охотник. Он идет по лесу и лыжи у него очень широкие, нос лыж широкий, талия узкая. Мы задаем ему вопрос: «Откуда, Миш, у тебя такая геометрия лыж? Почему? Ты где это увидел?». А он говорит: «А мы вот так, это еще у меня отец такие делал, там и раньше  делали эти лыжи». То есть, они топором вырубали из дерева. «А почему?» Говорит: «А мне удобнее на них с горы спуститься и объехать дерево». То есть он поворачивал интуитивно, это уже давно известная была вещь, что носок шире, талия — уже.
 
МЕСТО РАБОТЫ — РАЙ. ЕСТЬ ЛИ ОН НА ЗЕМЛЕ?
 

А. К.: Виктор, может быть сейчас будет уместно задать тебе следующий вопрос. Он немножко такой, детский, я бы сказал. Вот ты можешь себе представить, что ты горнолыжный Бог и хочешь сделать рай. Но надо уложиться в три действия. Чтобы ты сделал?
Виктор (смеется): Ну… У нас Бог один, и сложно представить кого-либо, даже горнолыжным Богом. Горы и есть рай, мы в нем и так живем.

Лет десять назад, к сожалению, один из моих лучших друзей умер. Анатолий Юрковский, мой учитель. Он один из лучших инструкторов в СССР был. Так получилось, что я  на похороны не попал. И я летел в самолете четыре часа, летел за рубеж и написал статью «Место работы — рай».

Мне повезло в жизни, что место работы у меня — горы. А это и есть райское место. Уже просто само место работы. Почему люди едут в горы, стремятся в горы? Потому что там красиво, другая обстановка вообще, попадаешь в другой мир. С гор приезжаешь и несколько дней в себя приходишь. И, как я теперь говорю… «Где был?» Я говорю: «В райском месте, в горах. Из царства вечной красоты в царство вечной суеты вернулся».

Вот посмотрите: мы же все время бегаем, куда-то опаздываем… А в горы приезжаешь — там все красиво, спокойно… Но там можно отдыхать, а можно и работать. Вот у меня это место работы. Но я благодарен судьбе, что именно так и получилось. Ну, я даже не знаю, как ответить на твой вопрос.
 
УЧИТЬСЯ! УЧИТЬСЯ И УЧИТЬСЯ! А ГДЕ?
ВОЕННЫЕ ТАЙНЫ В ГОРНЫХ ЛЫЖАХ
 

А. К.: Существует несколько, насколько я знаю, национальных школ горнолыжных: австрийская, французская, итальянская.

В. Д.: Российская…

А. К.: Российская. А какая лучше? Что лучше у них, что хуже…

В. Д.: Когда горные лыжи вставали на ноги, ну, это середина 60-х, начало 70-х годов, различие в школах было явное. Потому что законодателем мод в горнолыжной технике традиционно были австрийцы и французы. Потом так называемая «карусель» закрутилась, Кубок Европы, Кубок Мира. Очень большое количество соревнований стало проходить и росло общение между собой. И вот эти грани различия в школах, в технике, они почти стерлись. И современная горнолыжная техника — интернациональная.

Но каждой стране присущ свой стиль. Я это называю «военной тайной по подготовке спортсменов». Секретов по подготовке спортсменов высокого уровня никто никогда не раскроет. Если вы возьмете методические пособия: итальянское, английское, канадское, американское, даже французское, там все в общем. Смотришь — вот стойка, смотришь — вот поворот. Вот там такие силы действуют на лыжника. А в деталях, в какой момент произвести разгрузку, как вести дугу поворота на таком склоне, о ритме, о темпе исполнения поворота, вообще нигде ничего нет.

Мы в 2008 году утвердили учебно-методическое пособие по обучению и подготовке инструкторов и второе пособие, — по подготовке и обучению туристов горнолыжников.

В нем собраны основные аспекты методик, и существенное отличие нашей, российской методики, в том, что она более демократична. Она гибкая. В чем это выражается? Методика клиенториентированная. То есть приходит человек на обучение, взрослый человек, — смотришь, оцениваешь  его физические кондиции, возраст. И начинаешь его учить. Менталитет российского человека, русского человека таков — он не будет две недели учиться  лыжам. Ему надо сразу вверх и вниз!  А современные лыжи — они сами, как говорится, поворачивают. На кант поставил и поехал. Но не всё так просто!

Резаные повороты только для спорта. Для массового катания они не годятся. Или требуют отдельно выделенных склонов, чтобы минимум других участников движения было. Почему? С чем это связано? Возрос травматизм. В обучении главное — безопасность. Об этом мы уже говорили.

Если поговорите с руководителями горнолыжных комплексов и спросите статистику: а сколько было в прошлом году, сколько в этом, а сколько десять лет назад было травм? Уйдут  от такого вопроса. Но! Мировая статистика гласит о следующем: травматизм возрос. А горнолыжники-туристы застрахованы — страховщики сказали производителям лыж и директорам горнолыжных курортов: «Ребята, вы что-то делайте…». И поэтому сейчас тенденция пошла к уменьшению радиусов и увеличению длины лыж, большое внимание уделяется профилактике травматизма на трассах и т.д.

 А. К.: Маятник лыжных конструкций пошел в противоположную сторону?

В. Д.: Да, да, да! Удлинение лыж — потому что на коротких лыжах — ушел в заднюю стойку, лыжи из-под тебя выскользнули, упал. И так далее. Я хочу сказать о том, что резаные повороты выполняются в отсутствие других участников движения.

Например, два или три года назад был в Церматте, там просто — «no carving», «no carving off piste». То есть скользящие повороты, с проскальзыванием канта, запрещают вести дугу поворота на большой скорости. Вывесили в Церматте ограничение скорости. За нарушение скоростного режима штраф, ни много ни мало в районе 500 евро.

А. К.: Ну, это уже не демократично.

В. Д.: Могу утверждать, что в основном туристы 99 % катаются скользящими или комбинированными поворотами. Для чего? Для того, чтобы контролировать скорость. Чтобы безопасно кататься по любым трассам. Для того, чтобы кататься на кантах, в резном ведении лыж нужна будет соответствующая подготовка. И физическая, и техническая…

А. К.: И защита не помешает дополнительная.

В. Д.:. Конечно, защита нужна. Обязательно каска, защита голени, спины и т.д. Но каска при огромной скорости — не поможет. Мы только что катались во Франции, и я друга встретил из Петрозаводска. А там есть трасса, где засекают скорость. Вот он с восхищением говорит: «Я  проехал, посмотрел — 86 км». А я ему: «А тебе это надо? Тебе сколько лет?» «52». А потом все начинает болеть. То есть, такие повороты для подготовленных людей, молодых людей. Или, действительно, надо готовить себя к такому катанию.

А. К.: Возвращаюсь к национальным особенностям школ. Значит, по сути дела, сейчас вся мировая методика обучения — унифицирована?

В. Д.: Совершенно правильно.

А. К.: Только итальянцы при этом, может быть, более галантны, чем австрийцы, да? Вот такие хотя бы нюансы остались.

В. Д.: Кто-то обращает на положение рук, кто-то нет. Кто-то больше предвзят к стойке горнолыжника, кто-то менее.
Но в основном все учат тому, чтобы лыжник получал удовольствие на склоне, чтобы, уходя со склона, он уходил со склона с желанием опять вернуться на склон. Вот это главная задача инструктора. Это безопасное катание. И чтобы его ученик опять пришел. Мало того, привел еще других. Вот это и есть популяризация спорта.

Вот этим мы занимались в Мценске, кстати, всегда. Поэтому, мы говорили, что работа инструктора — круглосуточная. Днем он на горе. Вечером в гостинице с учениками. Почему групповое обучение в рамках, пансионата, гостиницы очень удобно? С группой можно работать и вне горы. Самодеятельность, спартакиады, и так далее. Веселые старты вечерами делали. В деревне Нечаевке, на склоне выезжает команда в розвальнях, одеты кто пиратом, кто кем.  Весело. А студенты, отчаянные головы, в холодной реке Зуше купались и зимой. Это надо было видеть!

А. К.: Раньше мы сами себе придумывали праздники, а сейчас такой тренд в развлечениях: я включу комп, будет ролик крутиться с горнолыжником. Или будет дискотека. Потребляется продукт, изготовленный другими.
В. Д.: Инертность людей проявляется в том, что склоны, где можно походить пешком на лыжах, пустуют. У нас в стране таких склонов много... Я первый раз на подъемнике поднялся в 15-17 лет. А до этого — пешком ходил. А спортсмены сначала топтали трассу, потом ходили по ней, по необходимости заглаживая.

Конечно, уже сейчас трудно малыша заставить пешком ходить по склону, когда он видит, что здесь подъемник крутится. Никакой, как говорится, дурачок не будет всходить, если есть лыжный подъемник. Но тем не менее вот этот дух энтузиазма куда-то исчезает. Время идет. Все меняется. Может, это я такой зануда стал, но, в принципе, все на самом деле хорошо.
Сейчас молодежь прекрасная. Потому что я вижу, как у них глаза горят. Они хотят ездить в горы, соревноваться. Дайте им возможность. Пускай эта услуга, — «горные лыжи», будет доступна для них, доступна в финансовом плане... Всевозможные льготы, увеличение стипендии и т.д. Может, эти деньги они потратят на горные лыжи.

А. К.: Это начали понимать и наши предприниматели: в Красной Поляне. Все курорты дают 50% скидки студентам.

В. Д.: Краснополянцы вообще молодцы. Они пенсионерам скидки давали. И пускай эти традиции продолжаются! У нас очень же много пенсионеров, которые катаются. Спортивный клуб «Кант» по четвергам пускает пенсионеров кататься. И катаются с удовольствием в утренние часы. Хороший пример для других горнолыжных комплексов.
 
                        О ГРЭГЕ ГУРШМАНЕ
 
А. К.:  И еще один вопрос, касающийся методики обучения. Виктор, ты же наверняка знаешь Грэга Гуршмана…

В. Д.: Конечно, я ему всегда постоянно приветы передаю, от себя лично и от Учебного центра, через Алексея Калинина, известный мастер, инструктор на горнолыжном курорте «Озеро Банное», председатель горнолыжного Магнитогорского клуба. Он и его близкие горнолыжники уже несколько раз ездили на семинары к нему. И у нас семинары прошли и у Грега, мы друг друга дополняем. Мы готовим инструкторов для горнолыжных комплексов. А Гуршман собирает и инструкторов, и тренеров, и дает им основы постановки трасс, основы подготовки инвентаря… И это все идет только на пользу.

А. К.: А что ты скажешь о том, что вокруг его имени часто возникает...

В. Д.: Я не хочу это комментировать. Каждый может иметь своё видение исполнения поворота и тренер, общаясь с Гуршманом, берёт то, что ему надо. Я так считаю. Это детали. У каждого тренера есть свое видение, по большому счету. И я не вправе критиковать, или хвалить, или что-то еще.

Например, я много общался с Виктором Ивановичем Тальяновым, он великий тренер, множество хороших лыжников подготовил, чемпионов. Стоял и вокруг его имени шум, в связи с тем, что у него есть свое видение резаного поворота… Его опыт бесценен! Я считаю, что каждый тренер, здесь или за рубежом, свой опыт, который он уже накопил за долгие годы подготовки спортсменов, инструкторов, обучения туристов, должен написать на бумаге и что-то издать. Тогда это будет обмен опытом. В советское время  работала школа тренеров. Туда можно было пойти после института физкультуры и закончить двухгодичные курсы тренеров. На эти курсы я ходил, — там учили именно как тренировать. Вот когда мы школу инструкторов проводим, мы говорим: это движение так делать, за счёт какого двигательного навыка…