Биатлон. Двукратная олимпийская чемпионка Светлана Ишмуратова: Каждую пулю глазами провожаю

Встреча Светланы Ишмуратовой с читателями «СС» трижды переносилась из-за неотложных дел двукратной олимпийской чемпионки. Когда 6 марта Света не появилась на приеме у президента России, мы, признаться, были готовы опустить руки. Уж если к Путину не смогла приехать… И все-таки Света появилась в редакции.

Вопросов скопилось масса. С 28 февраля любители биатлона буквально осаждали редакцию: звонили, присылали вопросы по электронной почте, даже лично приходили. К моменту Светиного приезда в редакцию вопросов к ней скопилось столько, что было очевидно – если двукратная олимпийская чемпионка будет отвечать на каждый, засидится в гостях до глубокой ночи. Поэтому многие вопросы пришлось объединять. И вот что получилось.

ОТКУДА У ТАКОЙ ХРУПКОЙ ДЕВУШКИ ТАКИЕ КРЕПКИЕ НЕРВЫ?

– Многие читатели «СС» не возьмут в толк, как Светлана Ишмуратова справляется с волнением на огневых рубежах. В гонке на 15 км рука дрогнула почти у всех претенденток на олимпийскую победу: шведки Анны-Карин Олофссон, немок Кати Вильхельм и Мартины Глагов, норвежки Лив-Грейт Пуаре… И только Ишмуратова сумела в самый ответственный момент, во время последней стрельбы, поразить все мишени. (Вопрос об источниках Светиного хладнокровия задали Алексей Шатров из города Шарья Костромской области, Евгений из подмосковного Одинцова и многие другие).

– В последние два года моя стрельба стала стабильнее. Отчасти это годами выработанная привычка, отчасти – уверенность в себе, отчасти – постоянные напоминания тренеров. Виталий Николаевич Фатьянов (мой личный тренер) мне почти на каждой тренировке говорит: «Света, следи за выстрелом, следи, куда летит пуля, «не бросай» винтовку» (имеется в виду – аккуратная обработка спускового крючка). Я и сама уже выработала в себе привычку максимально концентрироваться на работе с винтовкой. Каждую пулю глазами провожаю.

– Многие бы мечтали завести такие же привычки, да не у всех получается…

– О! Это очень просто. Желающие пусть запишут рецепт. Итак: после каждой тренировки берешь четыре обоймы – и… за каждый промах 100 отжиманий.

– Света, не пугайте. Вы – выдающаяся спортсменка, но сто отжиманий за каждый промах… Извините – не верю! Отжаться сто раз за один подход по силам только гимнастам да тяжелоатлетам:

– Ну я, конечно, не за один раз все отжимания выполняю. За два или за три… 40 раз отжаться мне вполне по силам. Но что касается общего количества – я это совершенно серьезно. Вот и представьте, 20 патронов – это 2000 отжиманий. Каждый точный выстрел – минус 100. А тренировки-то серьезные. После них не то что отжаться, лишнее движение делать не хочется. Так что, поверьте, привычку точно стрелять воспитать в себе не так уж сложно.

– Илья Павлоцкий из Москвы заметил, что в олимпийских эстафетах вам «везет» на противостояния с немкой Андреа Хенкель. На одном этапе с ней вы бежали четыре года назад в Солт-Лейк-Сити, с ней же судьба свела в Турине. Можно ли назвать ее вашей «любимой» соперницей и имеет ли для вас значение – с кем бежать на одном этапе в эстафетной гонке?

– Честно говоря, о том, с кем в компании мне бежать очередной эстафетный этап, я давно уже не задумываюсь. Если забивать этим голову, то, пожалуй, ни в одну мишень не попадешь.

– Но ведь наверняка есть спортсменки, с которыми в силу тех или иных причин сложно бороться на трассе…

– Лично мне сложнее всего рядом с китаянками бежать. Да простят меня поклонники сборной Китая, но на меня их спортсменки производят впечатление зомби. Очень агрессивный бег, ничего ни перед собой, ни рядом не видят… Порой кажется: упаду я на лыжне, растянусь поперек трассы – они прямо по мне пробегут и не заметят, еще и палками всю истыкают.

Это я, конечно, шутя говорю, но некоторый психологический дискомфорт рядом с ними ощущаю. Я не такая – если передо мной кто-то упадет, скорее на обочину улечу, чем врежусь в человека. Мне оттого и в масс-стартах сложно бывает, и первый этап эстафеты я никогда не бегаю.

ОБ УЧИТЕЛЯХ И О ТАКТИКЕ

– Петров Сергей из поселка Правдинский (Пушкинский район Московской области) интересуется, не мешает ли вам шум трибун и насколько важна поддержка зрителей, в особенности на огневых рубежах?

– Если говорить об огневых рубежах, то во время стрельбы я вообще ничего не слышу. Как йог, дала себе команду «оглохнуть», и все, ничего вокруг не слышу.

– А многие биатлонистки жалуются на то, что реплики с трибун мешают им сосредоточиться. Сколько времени вы потратили на то, чтобы научиться «отключаться» во время стрельбы?

– Года два или три… Первое время вообще ничего не получалось. На каждый звук реагировала, не говоря уж о выстрелах соперниц. Когда я в 1996 году из лыжных гонок в биатлон пришла, стрельбу мне ставила многократная чемпионка мира Елена Головина. Со мной в группе еще три экс-лыжницы стрельбе обучались. Преподавательницей Головина была строгой – в ежовых рукавицах нас держала. Ругательство у нее такое было – слепошарая. Раз сто его за каждую тренировку повторяла. Так вот я сначала научилась этого слова не слышать, а потом понемногу и все прочие звуки.

– Любители биатлона со стажем помнят, что в конце 90-х за вами водилась привычка обгонять соперниц непосредственно перед огневым рубежом. Вы из-за этого немало промахов совершали…

– Помню (улыбается), было со мной такое… Само собой как-то все ушло. Опыт, умение чувствовать свой организм – все это в конечном счете привело меня к нынешней тактике бега.

В биатлоне тактика вообще имеет гораздо большее значение, чем в лыжных гонках, особенно на эстафетах. Вот мне нередко делают замечания – ты на таком-то участке прошла хуже соперниц на столько-то и столько-то, ты даже нашим всем на этом отрезке проиграла… На мой взгляд, время прохождения какого-то отдельного участка трассы не имеет никакого значения. Важно, сколько я выигрываю или проигрываю на передаче.

Вспомните чемпионат мира 2005 года. Второй этап я бежала за спиной китаянки. Та явно берегла силы, рассчитывая рвануть после огневого рубежа. Я могла бежать быстрее, но сознательно ее не обгоняла: накатывала на спусках, топталась ей по пяткам… Мне было необходимо выбить ее из колеи, заставить ошибиться при стрельбе. И тактика сработала – она забежала на штрафной круг, а наше преимущество выросло почти до минуты.

Так же и с немками. Помните, в 2001 году я бежала заключительный эстафетный этап чемпионата мира с Кати Вильхельм. Она в тот год чемпионкой в спринте стала, и я понимала, что ходом мне с ней не тягаться. Шанс опередить ее был один – обмануть, заставить торопиться на стрельбе. И я весь первый круг держалась за ней и думала только об одном – как можно быстрее изготовиться и начать стрелять. И непременно первым выстрелом попасть! Попала, и… немка поплыла. На штрафные круги забежала, отстала от меня. Я потом на стойке тоже штрафной круг схватила, но преимущество было к тому времени солидным, да и силы оставались.

А с Дизль сколько раз подобные ситуации возникали. Главное – не отстать. Она чувствует меня, понимает, что я сзади, что не отстаю, и все, она начинает нервничать. На стрельбище я должна первой выстрелить. Попала или не попала, не важно. Важно, что она услышала мой выстрел и поняла, что я уже веду огонь, а она еще нет. Тут она начинает палить, как из автомата, и, как правило, идет на штрафные круги. А я третий и четвертый выстрелы уже не тороплю, стреляю «на исполнение» и, как правило, добиваюсь преимущества. Иногда тактика не срабатывает, но чаще я оказываюсь права.

ПАПА ПРИВЯЗЫВАЛ МЕНЯ ВЕРЕВКОЙ

– Масса читательских вопросов касалась первых шагов Светланы Ишмуратовой в спорте. Призадумавшись о дате, с которой надо начинать отсчет времени, Света начала... с пяти лет.

– В спорт меня привел мой папа Ирек Мусалимович. Он сам был мастером спорта по лыжным гонкам и принимал участие почти во всех соревнованиях. Когда я родилась, моя мама стала возражать против его частых отлучек на тренировки и всевозможные старты. Папа тогда придумал такой ход. Когда мне исполнилось пять лет, он впервые взял меня с собой. Поставил на лыжи, а чтобы не отставала, привязал к себе веревкой.

Мне это сначала не нравилось, но я быстро втянулась, вошла во вкус и в девять лет сама пошла в городскую секцию лыжных гонок. Занимался с нами Ахмет Гараев, человек потрясающего энтузиазма. Его главным увлечением была вольная борьба, и именно эту секцию он вел как основную. Но вместе с тем он хорошо понимал, что без лыж в наших краях – никуда, и с нами занимался, что называется, на общественных началах, по-моему ему за это даже не доплачивали.

У него я занималась четыре года, и только когда ему пришлось уехать, перешла к другому тренеру. Но к тому времени я уже ходила в подающих надежды. Лыжными гонками занималась до 1996 года. Получалось как будто неплохо – особенно в эстафетах.

Переквалифицироваться же в биатлон я начала под руководством Валентина Задонского – это он из меня биатлонистку сделал.

СЕРЕБРО В ЭСТАФЕТЕ ПОСЧИТАЛА БЫ ПОЗОРОМ

– Евгений из Москвы вспомнил, что наша олимпийская чемпионка в беге на коньках Светлана Журова говорила, что победа в Турине многое перевернула в ее мировоззрении… Что изменилось в сознании Светланы Ишмуратовой после туринской победы?

– Спустя две недели после закрытия Олимпийских игр я, кажется, наконец, поняла, что натворила… Чувства испытываю очень необычные. Меня стали узнавать на улицах, ко мне подходят с поздравлениями случайные люди, а такого внимания со стороны высшего руководства я в своей жизни не встречала. Однако главным является чувство удовлетворения за то, что я… (Светлана долго подыскивает нужное слово. – Прим. ред.) не опозорила тех, кто верил и поддерживал меня.

– Света, в этом слове вы вся! Поразительно слышать такие слова из уст единственной российской спортсменки, завоевавшей на минувших играх две золотые медали, и второй, после Анфисы Резцовой, российской биатлонистки – двукратной олимпийской чемпионки. «Не опозорила»! А что бы вы посчитали позором?

– В январе две недели болела. Никак не могла сбить температуру, силы таяли, я не тренировалась… В голове билась только одна мысль – успеть восстановиться до эстафетной гонки. Если бы я плохо выступила в эстафете, этого бы я себе точно не простила. Ожидание превратилось для меня в какую-то манию. Я и 15-километровую гонку пробежала, держа в голове слова тренеров: «Ты, Света, давно не стартовала, пробеги гонку в полную силу, как контрольную тренировку». Ну, я и пробежала.

ЧЕМ БЫ ИШМУРАТОВА КОРМИЛА СПОРТСМЕНОВ

– Семья Телисовых из подмосковного Ожерелья интересуется вашим мнением по поводу организации Игр в Турине в сравнении с Солт-Лейк-Сити.

– Я была на трех Олимпиадах. Если бы мне предложили расставить их по ранжиру, то на первое место я поставила бы Нагано, на второе – Солт-Лейк-Сити, а последнее занял бы Турин. Во-первых, олимпийского духа на прошедшей Олимпиаде не чувствовалось совсем. Возможно, в самом Турине все было организовано лучше, чем у нас в горах, в Бардонеккиа или Сан-Сикарио.

Я не хочу сказать, что все было безобразно или из рук вон плохо, но… Не тот это уровень, не олимпийский. Когда я зашла в столовую… Господи, опять я про питание (смеется)… А ничего смешного. Я последствиями этой олимпийской диеты до сих пор мучаюсь. То, что на прием к президенту я не попала, – прямое следствие того, что мой организм эта «будто бы итальянская» кухня полностью истощила.

– А как бы Светлана Ишмуратова организовала стол спортсменов, если бы эту часть подготовки доверили ей?

– Во-первых, несколько видов супов. Я люблю суп! Не то, что в западных ресторанах называют супом-пюре (где ложка стоит и вперемешку с бобами ананасы плавают), а легкий мясной бульон с натуральными и свежими продуктами. То же с салатами – разнообразные, из свежих овощей, с различными заправками. Никаких котлеток или сосисок. Натуральное мясо: телятинку, говядину, свинину, курицу – пусть каждый сам выбирает.

Мое главное требование – все должно быть натуральным. А то ведь до чего доходит – омлет на завтрак… Хотя какой это омлет? Яичная масса, которую из порошка наводят, в каком-то бесформенном виде приготовлена. Где куры-то?

– Знаете, ваш ресторан не знал бы отбоя от посетителей! Осталось спросить, каким было бы его фирменное блюдо? Что вы любите больше всего?

– Холодец и пироги. Пироги очень люблю с калиной, с капустой, с картошкой и яйцом. Печь их пригласила бы семью Александра Эллерта – директора гостиницы «Новосибирск». Знаете, какое у них тесто? Шелковое! Если меня вовремя не остановить, я пирогов, наверное, 10 или 15 смогу съесть. Ну и супчики: свеженькие, легкие, ароматные…

БОЛЕЮ ЗА «ТРАКТОР» И АЛИНУ КАБАЕВУ

– Каждый второй читатель спрашивал, собираетесь ли вы продолжать карьеру спортсменки и выступать на Олимпийских играх в Ванкувере. Павел Нижин из Москвы даже попросил обратить ваше внимание на то, что в вашей фамилии – Ишмуратова–10 букв и следующие Игры состоятся в 2010 году. Он считает это глубоко символичным совпадением.

– Я это совпадение тоже заметила… Господи, сколько ж мне будет в 2010-м?

– Не сочтите за наглость – 37.

– Ну, это ерунда (смеется). Если судить по Сереге Чепикову, у меня еще все главные победы впереди. Ну а если серьезно, то хочется для начала закончить этот сезон. Все-таки колоссальный выплеск эмоций – как это отразится на моем состоянии?

Все-таки подсознательно чувствую, что главную задачу своей спортивной карьеры я решила. Значит, вопрос поиска достойной мотивации будет актуальным. Съезжу в Ханты-Мансийск на «Гран-при», в апреле-мае отдохну, а в июне, глядишь, и приму решение. Следующий сезон обязательно буду выступать. При этом совершенно четко понимаю, что может последовать спад. Буду прислушиваться к организму – он меня не обманывает.

– Дмитрий из города Армавира интересовался вашим любимым видом спорта помимо биатлона: какие соревнования любите посещать как зритель, за каких спортсменов персонально болеете?

– Два года назад я впервые в своей жизни пришла на хоккей. В Новосибирске.

– Команда «Сибирь» заметными успехами в чемпионате России, мягко говоря, не блещет…

– Не блещет, но смотреть хоккей с трибун мне очень понравилось. После этого, уже в Челябинске, я посетила матч с участием нашего «Трактора». Во мне взыграли чувства патриота. Еще бы, хоккеисты подарили мне клюшку и хоккейную майку с номером 23 – днем, когда я выиграла свою вторую олимпийскую медаль.

Всегда с интересом смотрю художественную гимнастику. Персонально Алину Кабаеву. Восхищает ее умение красиво улыбаться. Мне такого таланта, увы, не дано.

ОЛЯ ПЫЛЕВА ДОЛЖНА НЕПРЕМЕННО ВЕРНУТЬСЯ

– Почти все читатели спрашивали, как на команде и лично на вас отразилась дисквалификация Ольги Пылевой.

– Знаете, вернувшись с Олимпиады, я приняла массу поздравлений, знаков внимания и подарков. Буквально все после слов поздравления задавали один и тот же вопрос – как там Пылева? Когда она вернется? Простые люди подходили со слезами на глазах, просили передать Ольге, чтобы она непременно возвращалась в спорт. А сколько спортсменов интересовались ее судьбой, лично ко мне обращались норвежка Гунн-Маргит Андреассен, немец Свен Фишер. Все сочувствуют ей и желают скорейшего возвращения в спорт.

Когда утром в день спринтерской гонки Ольга сказала мне, что у нее положительная проба, у меня внутри все опустилось. Оправиться от шока так и не смогла. Когда бежала эстафету, мысленно представляла себе Олю на первом этапе. В том, что свое эстафетное золото я посвятила именно ей, нет никакого пафоса – это было мое искреннее желание. Это была ее эстафета! В том, что мы стали чемпионками, есть и ее заслуга. Много лет, бегая первые этапы, она помогала всем воспитывать дух победительниц. Я всегда знала, что она привезет мне отрыв, всегда была в ней уверена. Молодец Аня Богалий! Выйдя на замену, она блестяще справилась с задачей. Честь ей и хвала! Но представить себе эстафету без Ольги я до сих пор не могу.

– Вы общались с Пылевой после Олимпийских игр?

– Наше общение не прекращалось и во время Олимпиады – мы переписывались почти ежедневно. Сейчас до нее не так-то легко дозвониться. Ей очень тяжело. При этом надо знать Ольгу – плакать у всех на виду она не станет. Все свои переживания она носит в себе, и сколько должно пройти времени, чтобы все это зажило и перестало так болеть, – я не знаю. Утешать ее бесполезно. Виноватой она считает прежде всего себя и потому так тяжело переживает.