Мамайский дневник

Ноябрь, седьмое, 16:06

Стою, как дурак, в одних трусах на прибрежной гальке. Только что красненькая трехвагонная электричка, испустив бодрое «У-у-у», отчалила от станции Мамай и продолжила свое виляние вдоль берега Байкала. Это единственный поезд в течение дня, на нем я должен был начать свой путь в Иркутск с пересадкой в Слюдянке.

Внутренний Инь начинает заводиться и нападать на своего вечного соперника Янь.
— Какого черта ты поперся купаться, болван!
— Ну так рукой же подать до озера, приехать первый раз в жизни на Байкал и не искупаться — как-то тупо.
— Тупо не верить расписанию от Сереги Арсеньтева, иркутского брата-фрирайдера, и верить тому, что написано на станции. Лошара!
— Ладно, что делать-то будем? — Янь, как всегда, делает первым шаг к примирению.
— Что-что, пошли на тракт, там, говорят, фуры, — Инь вспомнил рассказы автостопщиков. — И водилы, которые с удовольствием ищут попутчиков потрындеть.

Наскоро обтираюсь термухой, пару камешков на память, рюкзак за спину, сплит в руки и вперед. Не холодно, плюс 2, солнце,  вдали сверкают снега Мамая. Где-то там Аня, Таня и Никита ждут бедолагу оператора, который груженый топает по таежной разбитой дороге, волоча за ремень чехол с доской и наверняка матерясь. Но это другая история.

24 часа назад

За ночь выпало еще 30 сантиметров. Теперь, наверное, полтора метра снежного покрова есть. Неплохо для 6 ноября. Но все же по местным меркам снега мало, по курумникам и кедровому стланнику не везде можно проехать.  

Снега тут выпадает максимально, этот отрог хребта Восточный Хамар-Дабан очень близко подходит к Озеру и принимает на себя все локальные снегопады, связанные с эффектами испарения и конденсации.

Я поначалу удивлялся, когда местные райдеры говорили о дропах в 10-15 метров как о чем-то привычном. Но потом стало понятно, — если под тобой метров пять пухляка, то ты можешь прыгать куда угодно и как угодно.

Мы скитурим куда-то вверх, Аня Ханкевич сотоварищи тренируются гидовать и что-то там высчитывают с помощью компаса и карты.

Я просто наслаждаюсь, тут красиво. И очень катабельно. Много разных склонов, с перепадом в 300 и более метров, с вполне альпийским рельефом и чудесными крутовастенькими кулуарами. Конечно, лавиноопасно, но больших цирков-лавиносборников не так много. Статистика смертей вроде это подтверждает — за пять лет один снегоходчик и два иностранца, которые от чрезмерной самоуверенности ушли туда, куда местные не суются.

3 дня назад

Теперь, когда первые выходы сделаны, окрестности обозрены, выслушано несколько десятков часов  побасенок, легенд и историй про мамайский фрирайд и все, что с ним связано, могу сказать, что не завидую Duboix в его новозеландском плену, у нас в России есть как минимум один свой clubbiz спот.

Место, которое собирает настоящих перцев, место, куда даже на джипе не доедешь, место, где в высокий сезон бывает 200-300  райдеров, кто в палаточном лагере, кто в зимовьях, спрятанных тут и там в лесу…

Место, где живет дух Фрирайда. 

И осталось этому месту быть 1-2 года. Говорят, что будут строить подъемники и прочую инфраструктуру. Может и не станет хуже, но станет точно не так.
 

7 дней назад

Иркутск, вполне себе город. Гламурная улица Карла Маркса, в том числе с магазином Богнера, ухоженный центр, абсолютно новый квартал деревянных домов — новодел в стиле старого времени.

Говорят, что много китайцев, но днем на улицах я их не увидел. Наверное, они работают. Судя по такому объявлению, работают плохо?

Краеведческий музей поведал нам о том, как в эти места явились служилые люди — казаки, — и начали строить свои остроги.  Монголы контролировали забайкальские народы, те, в свою очередь, облагали податью прибайкальские племена.

Приход казаков был воспринят как освобождение от ига забайкальцев. Местные народы сдружились с казаками и всячески помогали им, собственно, название «бурят» произошло от «брат», именно так казачки относились к туземцам.