Для меня история эта началась еще в прошлом году, когда, стоя на Ала-Кёльском перевале, мы впервые услышали голос Хан-Тенгри — ветер доносил через три хребта низкий и медленный инфразвук, подобный звуку тибетского дунгчена. Великий Небесный Хан пел свою завораживающую и призывную мелодию под аккомпанемент далеких камнепадов.
За год была прочитана куча рассказов, отчетов и легенд об этой горе, названной по имени верховного божества тюрков.В самом центре Земли стоит мировая гора Сумер (Хан Тенгри). На ней живут боги и души наших предков. На вершине горы Сумер есть молочное озеро. Там растет огромный тополь — Байтерек — с золотыми ветвями и широкими листьями. Верхушка Байтерека находится в Верхнем мире, где обитает Тенгри.
Дыханье Хана Тенгри — это ветер,
А голос — как гроза.
Когда всесильный Хан бывает весел —
Горят его глаза
Один глаз зажигает на рассвете
Диск солнца в небесах
Другой глаз на закате алым светит,
И звезды в волосах.
Хан Неба всемогущ, он движет скалы,
Он ведает судьбой.
Живых и мертвых, и больших, и малых,
И нас с тобой.
А голос — как гроза.
Когда всесильный Хан бывает весел —
Горят его глаза
Один глаз зажигает на рассвете
Диск солнца в небесах
Другой глаз на закате алым светит,
И звезды в волосах.
Хан Неба всемогущ, он движет скалы,
Он ведает судьбой.
Живых и мертвых, и больших, и малых,
И нас с тобой.
Как всегда бывает, когда о чем-то настойчиво думаешь, как о несбыточном – жизнь тебе подкидывает вполне логичные ступеньки и ниточки, за которые только успевай - хватайся. Такой ниточкой были и зимние вылазки на Чон-Ашуу (дорога с перевала идет дальше, через Сары-Джаз, к Эныльчеку). И первый серьезный высотный опыт – Эльбрус.
Конечно, забираться на вершину семитысячника без длительной подготовки — это самоубийство. Но сходить к подножию через Южный Эныльчек и поздороваться — было вполне реальной и красивой идеей, по дороге лежало знаменитое уходящее озеро Мерцбахера и прочие красоты. Меня поддержал старинный друг и четверо нижегородцев. Через общих знакомых выплыла москвичка Галя, со страстным желанием, без страха и упрека. Взяли семь билетов, сделали погранпропуска, нашли гида, две недели морочились со снаряжением и вот мы едем, ура!
Трек некатегорийный. Но 9 дней автономки по-взрослому, без забросок и рабов, с набором высоты от 2600 до 4200 все-тки требуют физической готовности к такому трипу.
Ледник Южный Эныльчек — приграничная зона, за хребтом Тенгри-Таг — уже Китай. Поэтому для того, чтоб вас туда пропустили, нужно оформить погранпропуска. Оформляют их через паспортный стол Иссык-Кульской области. Но, так как туда нужно приходить лично, то россиянам приходится оформлять через турфирмы. Нам сделал пропуска Игорь Ханин, владелец «Иссык-Куль трэвел». Следует понимать, что основной заработок турфирм — отнюдь не документы. Поэтому часто сделать пропуска, не покупая готового тура — проблема, я немало с этим помучилась. И то, Ханин заставил меня написать огромную расписку в том, что я к нему никаких претензий ни по какому поводу иметь не буду)). Ну да ладно. Если делать за месяц, стоимость пропусков — 20 евро. Чем ближе к дате выхода, тем дороже. За неделю — уже 50 европейских тугриков просят.
Выгружаемся в аэропорту Алматы, половина шестого утра. Сонные, но довольные. Нас встречает проверенный уже водитель Серик (Сейфиндар) на микроавтобусе и мы двигаем в сторону киргизской границы, пока город не проснулся и не развел пробки на всех дорогах.
Проходим границу у Черной Речки, маленький пропускной пункт, но и на нем уже очередь, полчаса простояли. Ничего, зато он ближе к Караколу и к обеду мы уже радостно плещемся в Иссык-Куле!
Вечером приехали в гостевой дом Алаколь, там нас уже ждут закупленные на 9 дней автономки продукты, ночуем, оставляем цивильные вещи и утром грузимся в УАЗ-ик- «буханку», другие машины по горным дорогам не проходят.
В Алаколе встретили Analyzer-a, который с небольшой группой вернулся с похода на лошадках по окрестностям. Послушали их рассказы и выпросили у них замечательную широкую кастрюлю — мои котлы гид забраковал, как слишком газорасходные.
Гида, Алексея Гармаша, нам сосватал Эмиль по совету Славы Тополя. Встретились вечером, обсудили мелочи и утром в путь!
Выгружаемся в аэропорту Алматы, половина шестого утра. Сонные, но довольные. Нас встречает проверенный уже водитель Серик (Сейфиндар) на микроавтобусе и мы двигаем в сторону киргизской границы, пока город не проснулся и не развел пробки на всех дорогах.
Проходим границу у Черной Речки, маленький пропускной пункт, но и на нем уже очередь, полчаса простояли. Ничего, зато он ближе к Караколу и к обеду мы уже радостно плещемся в Иссык-Куле!
Вечером приехали в гостевой дом Алаколь, там нас уже ждут закупленные на 9 дней автономки продукты, ночуем, оставляем цивильные вещи и утром грузимся в УАЗ-ик- «буханку», другие машины по горным дорогам не проходят.
В Алаколе встретили Analyzer-a, который с небольшой группой вернулся с похода на лошадках по окрестностям. Послушали их рассказы и выпросили у них замечательную широкую кастрюлю — мои котлы гид забраковал, как слишком газорасходные.
Гида, Алексея Гармаша, нам сосватал Эмиль по совету Славы Тополя. Встретились вечером, обсудили мелочи и утром в путь!
День 1. Каракол – Ат-Джайлоо – водопады
Заброска довольно долгая, часов семь на машине. Идет дождь. Долина Тургень.
Перевал Чон-Ашуу, 4000. Вот так выглядит летом то, что катали зимой...
Дальше дорога идет по долине реки Сары-Джаз. Эту дорогу построили как раз перед развалом страны, ведет она в поселок Эныльчек, построенный при горнообогатительном комбинате.
Сегодня это мертвый город. Недостроенные пятиэтажки, как памятник эпохи.
В 18 километрах выше поселка — погранзастава. Мы не позаботились сделать ксерокопии погранпропусков и потеряли полчаса, пока нас дважды переписывали, на двух постах. За погранзаставой — бывший аэродром, взлетная полоса — последний хороший участок дороги. Дальше едем со скоростью 10 км\ч, все размыто, машина ныряет по краям обрывов. Но красота кругом завораживающая!
Наконец добираемся до начала маршрута — охотничьего лагеря Ат-Джайлоо. Пять домиков, баня, столовая. Навстречу выскакивает шумная хохлушка Лена и немедленно начинает нас уговаривать остаться на ночь, помыться в бане и т. п.)) Но нет, мы настроены пройти хотя бы часа три, цивилизации нам не хочется. Снежные вершины уже светят нам вдали заманчивым светом...
Вообще в Киргизии русских туристов мало. В основном европейцы и жители восточной Азии. И ходят они по-буржуйски — несут на себе только личные вещи. Палатки для них установлены заранее, еду тащат портеры и т. п. Мы же идем как полагается — сами. Закупку нам сделали не очень удачно, много лишнего — и рюкзаки в первый день тяжелые. Но мы будем оставлять по пути заброски на обратный путь, поэтому не расстраиваемся и бодро топаем по цветущему джайлоо.
Всеобщий восторг — полудикие мохнатые яки, боязливо шарахающиеся от людей!
На пути глубокая река. Переходить ледниковые потоки не очень хочется и мы просим невзначай прохаживающегося поодаль чабана переправить нас на лошадке. Правильно сделали — вечером река поднялась, к тому же дождливо и воды — по брюхо коню.
Топаем до сумерек и в уютном местечке, чуть ниже большого водопада, устраиваем лагерь. Несмотря на периодически начинающийся дождь, разводим костер и радостно наслаждаемся романтикой похода — крики птиц, журчание вод и пьянящий запах высокогорного луга…
Перевал Чон-Ашуу, 4000. Вот так выглядит летом то, что катали зимой...
Дальше дорога идет по долине реки Сары-Джаз. Эту дорогу построили как раз перед развалом страны, ведет она в поселок Эныльчек, построенный при горнообогатительном комбинате.
Сегодня это мертвый город. Недостроенные пятиэтажки, как памятник эпохи.
В 18 километрах выше поселка — погранзастава. Мы не позаботились сделать ксерокопии погранпропусков и потеряли полчаса, пока нас дважды переписывали, на двух постах. За погранзаставой — бывший аэродром, взлетная полоса — последний хороший участок дороги. Дальше едем со скоростью 10 км\ч, все размыто, машина ныряет по краям обрывов. Но красота кругом завораживающая!
Наконец добираемся до начала маршрута — охотничьего лагеря Ат-Джайлоо. Пять домиков, баня, столовая. Навстречу выскакивает шумная хохлушка Лена и немедленно начинает нас уговаривать остаться на ночь, помыться в бане и т. п.)) Но нет, мы настроены пройти хотя бы часа три, цивилизации нам не хочется. Снежные вершины уже светят нам вдали заманчивым светом...
Вообще в Киргизии русских туристов мало. В основном европейцы и жители восточной Азии. И ходят они по-буржуйски — несут на себе только личные вещи. Палатки для них установлены заранее, еду тащат портеры и т. п. Мы же идем как полагается — сами. Закупку нам сделали не очень удачно, много лишнего — и рюкзаки в первый день тяжелые. Но мы будем оставлять по пути заброски на обратный путь, поэтому не расстраиваемся и бодро топаем по цветущему джайлоо.
Всеобщий восторг — полудикие мохнатые яки, боязливо шарахающиеся от людей!
На пути глубокая река. Переходить ледниковые потоки не очень хочется и мы просим невзначай прохаживающегося поодаль чабана переправить нас на лошадке. Правильно сделали — вечером река поднялась, к тому же дождливо и воды — по брюхо коню.
Топаем до сумерек и в уютном местечке, чуть ниже большого водопада, устраиваем лагерь. Несмотря на периодически начинающийся дождь, разводим костер и радостно наслаждаемся романтикой похода — крики птиц, журчание вод и пьянящий запах высокогорного луга…
День 2. Водопад – Прижим – Ива (последнее дерево)
Всю ночь и все утро идет дождь. Палатки собираем мокрыми. Но в водопаде все равно искупались, не удержались).
К половине десятого дождь прекращается. Выходим. Следующее препятствие — «Прижим» — место, где река Эныльчек вплотную подходит к отвесным скалам. В хорошую погоду его можно перейти вброд. Но встреченные утром два портера говорят, что нереально, воды по плечи, снесет. И мы лезем выше, обходим приток реки сверху, по скалам.
Тропа есть, но теряющаяся, переправу через водопады находим с третьей попытки.
Очень зрелищна речка сверху. И елки, с синими и оранжевыми шишками!
В общей сложности потеряли на обходе часа два. Зато вышло солнце и мы решили попить чаю, заодно подсушить палатки, чтоб не тащить мокрые тенты. Привал на стоянке. И, конечно, водопад в кустах.
Идем по широкой долине. Через дорогу постоянно пролетают какие-то колибри – красноперые малюсенькие птички, мелко машущие крыльями. На мои восторженные вопли: «Колибри!» все ржут и говорят, что я не зря ем эфедру — рыжие сладкие ягоды, растущие вдоль дороги.
Но я же не сумасшедшая! И отправляюсь на охоту. Одна из птиц залетает в куст и там замирает. Подхожу на цыпочках и что же я вижу — саранчу!
Она обнажает в полете красное брюшко и строит из себя благородную птицу. Эх. Вот так всегда. Кажется — райская птица, а в реале оказывается — саранча.
К лагерю Ива подходим уже ближе к вечеру. Вскоре приходят 12 немцев, которых ведет брат нашего гида — Данила. Почти все они идут на Хан-Тенгри, наш трек для них — хорошая акклиматизация. Среди них словоохотливый русский дядька, Алексей, бывший когда-то инструктором в Терсколе, а ныне живущий в Баварии. Такой тесной русско-немецкой семьей мы и будем идти до конца.
Вообще, все стоянки заняты лагерями Аксай – Тревел. Немцы идут лайтово — без снаряжения. Их кормят повара в столовой, предоставляют палатки. Наше самостоятельное путешествие кажется им героизмом, они удивляются:)). Наш гид Леша знаком абсолютно со всеми — и мы спокойно пьем чай в сухой и теплой палатке-кухне, допоздна болтая с Данилой и рабочими лагеря о разных разностях. Ввиду непрекращающегося дождя — это очень позитивно!
К половине десятого дождь прекращается. Выходим. Следующее препятствие — «Прижим» — место, где река Эныльчек вплотную подходит к отвесным скалам. В хорошую погоду его можно перейти вброд. Но встреченные утром два портера говорят, что нереально, воды по плечи, снесет. И мы лезем выше, обходим приток реки сверху, по скалам.
Тропа есть, но теряющаяся, переправу через водопады находим с третьей попытки.
Очень зрелищна речка сверху. И елки, с синими и оранжевыми шишками!
В общей сложности потеряли на обходе часа два. Зато вышло солнце и мы решили попить чаю, заодно подсушить палатки, чтоб не тащить мокрые тенты. Привал на стоянке. И, конечно, водопад в кустах.
Идем по широкой долине. Через дорогу постоянно пролетают какие-то колибри – красноперые малюсенькие птички, мелко машущие крыльями. На мои восторженные вопли: «Колибри!» все ржут и говорят, что я не зря ем эфедру — рыжие сладкие ягоды, растущие вдоль дороги.
Но я же не сумасшедшая! И отправляюсь на охоту. Одна из птиц залетает в куст и там замирает. Подхожу на цыпочках и что же я вижу — саранчу!
Она обнажает в полете красное брюшко и строит из себя благородную птицу. Эх. Вот так всегда. Кажется — райская птица, а в реале оказывается — саранча.
К лагерю Ива подходим уже ближе к вечеру. Вскоре приходят 12 немцев, которых ведет брат нашего гида — Данила. Почти все они идут на Хан-Тенгри, наш трек для них — хорошая акклиматизация. Среди них словоохотливый русский дядька, Алексей, бывший когда-то инструктором в Терсколе, а ныне живущий в Баварии. Такой тесной русско-немецкой семьей мы и будем идти до конца.
Вообще, все стоянки заняты лагерями Аксай – Тревел. Немцы идут лайтово — без снаряжения. Их кормят повара в столовой, предоставляют палатки. Наше самостоятельное путешествие кажется им героизмом, они удивляются:)). Наш гид Леша знаком абсолютно со всеми — и мы спокойно пьем чай в сухой и теплой палатке-кухне, допоздна болтая с Данилой и рабочими лагеря о разных разностях. Ввиду непрекращающегося дождя — это очень позитивно!
Красным брюшком светит саранча,
Рыжей сладостью — эфедра у ручья.
Ярким желтым — маки тонконогие,
Зелень мокрых елок у дороги.
Голубая шерсть пугливых яков,
Синь и белизна небесных знаков...
Бродят фиолетовые тучи…
Радужные сны мои — летучи!
Рыжей сладостью — эфедра у ручья.
Ярким желтым — маки тонконогие,
Зелень мокрых елок у дороги.
Голубая шерсть пугливых яков,
Синь и белизна небесных знаков...
Бродят фиолетовые тучи…
Радужные сны мои — летучи!
День 3. Ива – Долина Летающих Чемоданов - Купание с айсбергами – Глиняная Поляна
Идея выйти пораньше накрылась холодным утренним дождем. Вышли в восемь. Сегодня земля заканчивается. И начинается морена…
Ледник Эныльчек — второй по величине в мире. Возраст его — около 12 миллионов лет. Длина — 62 километра при ширине от двух до трех километров! Половину ледника составляет язык — морена. Она состоит из трех тел — крупного среднего языка и двух поуже, примыкающих к скалам. Между ними — огромные разломы и вот такие вот ворота в ад, куда скатываются валуны и что-то глухо булькает и глотает их внизу…
До поляны Мерцбахера тропа идет по правой стороне морены, не по льду. Но это не спасает от различных сюрпризов. Первое, что нам встретилось на пути — это Долина Летающих Чемоданов. То есть не прекращающийся камнепад с хребта. В сухую погоду она проходится довольно легко, камни летят мелкие и, если прижаться к морене, то они до тебя не достанут. Но мы шли после дождя и с вершины срывались каменюки величиной с хороший стол. Такие «чемоданы» пролетают над тропой, бьются в морену и скатываются обратно вниз.
Короче, четыре опасных участка проходили как лавиноопасный склон — по очереди и бегом. Один бежит, остальные стоят, задрав головы вверх и кричат, если с хребта что-то сорвалось. После такого начала народ несколько приутих с восторгами и сосредоточился.
Но красот вокруг меньше не стало. Впереди открылась живописная гора Трехглавая. Она покрыта снегом, а это верная примета того, что и в Базовом выпал свежий снег!
Мы уже знаем, что на прорыв озера Мерцбахера опоздали — оно ушло в землю за пять дней до нашего приезда. Но более мелкие озера с айсбергами — живее всех живых! Не выдерживаем искушения поплавать в ледниковом озерце.
Ближе к вечеру, когда уже стали уставать — двух девчонок слегка накрывала горняшка — на пути встретился вот такой мотиватор. Боевой дух сразу поднялся!
Вот и Глиняная поляна. Уютный, теплый лагерь на берегу озерца, защищенный от ветра валунами. Гостеприимные хозяева — Костя и Женька и их питомцы — лайка Саян и четырехмесячный спаниель Граф — встречают нас чаем, тявканьем и веселой возней.
Украшение лагеря — черепа козерогов. Этот изящный горный козел — основная добыча для волков и охотников в этих местах. Встречаются и винторогие архары, но реже.
Ледник Эныльчек — второй по величине в мире. Возраст его — около 12 миллионов лет. Длина — 62 километра при ширине от двух до трех километров! Половину ледника составляет язык — морена. Она состоит из трех тел — крупного среднего языка и двух поуже, примыкающих к скалам. Между ними — огромные разломы и вот такие вот ворота в ад, куда скатываются валуны и что-то глухо булькает и глотает их внизу…
До поляны Мерцбахера тропа идет по правой стороне морены, не по льду. Но это не спасает от различных сюрпризов. Первое, что нам встретилось на пути — это Долина Летающих Чемоданов. То есть не прекращающийся камнепад с хребта. В сухую погоду она проходится довольно легко, камни летят мелкие и, если прижаться к морене, то они до тебя не достанут. Но мы шли после дождя и с вершины срывались каменюки величиной с хороший стол. Такие «чемоданы» пролетают над тропой, бьются в морену и скатываются обратно вниз.
Короче, четыре опасных участка проходили как лавиноопасный склон — по очереди и бегом. Один бежит, остальные стоят, задрав головы вверх и кричат, если с хребта что-то сорвалось. После такого начала народ несколько приутих с восторгами и сосредоточился.
Но красот вокруг меньше не стало. Впереди открылась живописная гора Трехглавая. Она покрыта снегом, а это верная примета того, что и в Базовом выпал свежий снег!
Мы уже знаем, что на прорыв озера Мерцбахера опоздали — оно ушло в землю за пять дней до нашего приезда. Но более мелкие озера с айсбергами — живее всех живых! Не выдерживаем искушения поплавать в ледниковом озерце.
Ближе к вечеру, когда уже стали уставать — двух девчонок слегка накрывала горняшка — на пути встретился вот такой мотиватор. Боевой дух сразу поднялся!
Вот и Глиняная поляна. Уютный, теплый лагерь на берегу озерца, защищенный от ветра валунами. Гостеприимные хозяева — Костя и Женька и их питомцы — лайка Саян и четырехмесячный спаниель Граф — встречают нас чаем, тявканьем и веселой возней.
Украшение лагеря — черепа козерогов. Этот изящный горный козел — основная добыча для волков и охотников в этих местах. Встречаются и винторогие архары, но реже.
С каждым горы говорят отдельно —
Одному доносят песни ветра,
А другому — холод беспредельный,
Третьему — следы волков огромных,
А кому-то грохот камнепадов,
След лавин и звон ледовых кромок,
Черных альпинистов смех смертельный…
С каждым горы говорят отдельно…
Одному доносят песни ветра,
А другому — холод беспредельный,
Третьему — следы волков огромных,
А кому-то грохот камнепадов,
След лавин и звон ледовых кромок,
Черных альпинистов смех смертельный…
С каждым горы говорят отдельно…
День 4. Поляна Мерцбахера – озеро айсбергов – внеплановый ахтунг
Утро. Впервые без дождя. В этот день у нас короткий переход до поляны Мерцбахера, часа три. Помогаем немцам в мелком ремонте снаряжения и они тут же предлагают после ужина устроить вечер русско-немецкой дружбы, на что мы соглашаемся, ибо, несмотря на языковой барьер, отношения с ними сложились самые приятельские. Но уходим пораньше, так как хотим сделать дневную радиалку к озеру Мерцбахера — оно на другой стороне морены.
Так как следующие четыре дня никого на Глине не ждут, повар Женька с псом Графом идут нас проводить до озера. За компанию.
Переправа через ручей.
Еще одно купальное озерцо, радостно плюхаемся в него, несмотря на вздохи гида).
Открывается мощная гора Броненосец. И правда — броненосец!
Вот и поляна Мерцбахера, живописный, большой лагерь. В центре — Обсерватория Глобальных изменения центральной Азии имени Готфрида Мерцбахера.
Несколько вагончиков, где живут ученые. Почему-то болгары. Вертолетная площадка. Обзорная площадка. Множество флагов.
Старшая по аксайским палаткам — злющая тетка, с нами не желает здороваться, Леху нашего даже не угостила чаем, что по местным понятиям — жуткое некомильфо. Ну да, фиг с ней.
Ставим палатки у края поляны, бросаем рюкзаки и налегке идем смотреть на пустое озеро. Вот оно, рукой подать. Но, чтоб добраться до него, нужно перейти все три тела морены. А это, оказывается, непросто. Целый марсианский мир разворачивается перед нашими глазами.
Грибы).
Айсберги.
Вот такие трещины по всему левому языку. Через них нужно прыгать. Страшно. Толщина ледника в этом месте — около 200 метров.
До озера мы не дошли метров 30, разломы стали непроходимыми, а времени искать далекие обходы у нас уже не было. Полюбовались на кладбище айсбергов и пошли обратно. Впечатлений и так выше крыши!
Граф замерз, прыгая по льдинам. Жалеем дружелюбного щенка и греем ему лапы по очереди.
По дороге наш провожатый — Женька — рассказывает историю своей 25-летней жизни, которая весьма насыщена и занимательна. Родители его давно живут в Америке, его увезли туда школьником, он закончил колледж и пошел служить в американскую армию по контракту. Воевал в Ираке. Говорит: «Сначала, когда прилетели, мы верили, что спасаем мир — нам так сказали. Но потом, когда поняли, что никакой угрозы планете нет, а вся эта сраная война из-за бабла, мы стали уезжать домой. Тем, кто оставался, поднимали зарплату в три раза, это большие деньги, но мы все равно уехали, потому что было обидно и противно, что нас обманули». После армии поработал во многих местах, потом попал в кутузку за драку с неграми и по сумме очков решился уехать обратно, в Киргизию. Живет там уже два года, бродит по горам и чувствует себя счастливым и свободным.
Путь от поляны до озера и обратно занял у нас пять часов. Это около пяти километров пути. Но вся дорога — лазанье вверх и вниз по ледяным разломам. Очень устали. Поэтому забили на русско-немецкую дружбу, наварили котел плова в честь не дождавшегося нас озера и съели его уже в темноте.
И вот, уже перед сном, когда все благостно лежали на карематах с чаем и печеньками, на Галю внезапно рухнул котелок с кипятком, неудачно стоявший на газовой горелке. Бедная девчонка взвыла и подпрыгнула в воздух, ей быстро содрали ботинки и носки, но было поздно — кожа с одной ноги слезла сразу же. Замазали бепантеном, сделали тампоны, обезболили и забинтовали все за пять минут. Но сразу же стало ясно, что дальше идти с такой ногой — нереально. Переходы становятся все тяжелее, у Ани, которой труднее всего дается высота и темп хода, уже появляются упадочные мысли о сливе. А тут ожог громадной площади...
Сидим у опрокинутого котла и чешем репу. Хорошо, что с нами Женька — он может проводить двух девчонок назад, в теплую Глиняную поляну, где они дождутся возвращения группы. Принимаем этот вариант как рабочий и идем спать. Спать уже стало холоднее, на улице приличный минус, засовываем под себя все пуховки и шапку на голову.
. Но уходим пораньше, так как хотим сделать дневную радиалку к озеру Мерцбахера — оно на другой стороне морены.Так как следующие четыре дня никого на Глине не ждут, повар Женька с псом Графом идут нас проводить до озера. За компанию.
Переправа через ручей.
Еще одно купальное озерцо, радостно плюхаемся в него, несмотря на вздохи гида).
Открывается мощная гора Броненосец. И правда — броненосец!
Вот и поляна Мерцбахера, живописный, большой лагерь. В центре — Обсерватория Глобальных изменения центральной Азии имени Готфрида Мерцбахера.
Несколько вагончиков, где живут ученые. Почему-то болгары. Вертолетная площадка. Обзорная площадка. Множество флагов.
Старшая по аксайским палаткам — злющая тетка, с нами не желает здороваться, Леху нашего даже не угостила чаем, что по местным понятиям — жуткое некомильфо. Ну да, фиг с ней.
Ставим палатки у края поляны, бросаем рюкзаки и налегке идем смотреть на пустое озеро. Вот оно, рукой подать. Но, чтоб добраться до него, нужно перейти все три тела морены. А это, оказывается, непросто. Целый марсианский мир разворачивается перед нашими глазами.
Грибы).
Айсберги.
Вот такие трещины по всему левому языку. Через них нужно прыгать. Страшно. Толщина ледника в этом месте — около 200 метров.
До озера мы не дошли метров 30, разломы стали непроходимыми, а времени искать далекие обходы у нас уже не было. Полюбовались на кладбище айсбергов и пошли обратно. Впечатлений и так выше крыши!
Граф замерз, прыгая по льдинам. Жалеем дружелюбного щенка и греем ему лапы по очереди.
По дороге наш провожатый — Женька — рассказывает историю своей 25-летней жизни, которая весьма насыщена и занимательна. Родители его давно живут в Америке, его увезли туда школьником, он закончил колледж и пошел служить в американскую армию по контракту. Воевал в Ираке. Говорит: «Сначала, когда прилетели, мы верили, что спасаем мир — нам так сказали. Но потом, когда поняли, что никакой угрозы планете нет, а вся эта сраная война из-за бабла, мы стали уезжать домой. Тем, кто оставался, поднимали зарплату в три раза, это большие деньги, но мы все равно уехали, потому что было обидно и противно, что нас обманули». После армии поработал во многих местах, потом попал в кутузку за драку с неграми и по сумме очков решился уехать обратно, в Киргизию. Живет там уже два года, бродит по горам и чувствует себя счастливым и свободным.
Путь от поляны до озера и обратно занял у нас пять часов. Это около пяти километров пути. Но вся дорога — лазанье вверх и вниз по ледяным разломам. Очень устали. Поэтому забили на русско-немецкую дружбу, наварили котел плова в честь не дождавшегося нас озера и съели его уже в темноте.
И вот, уже перед сном, когда все благостно лежали на карематах с чаем и печеньками, на Галю внезапно рухнул котелок с кипятком, неудачно стоявший на газовой горелке. Бедная девчонка взвыла и подпрыгнула в воздух, ей быстро содрали ботинки и носки, но было поздно — кожа с одной ноги слезла сразу же. Замазали бепантеном, сделали тампоны, обезболили и забинтовали все за пять минут. Но сразу же стало ясно, что дальше идти с такой ногой — нереально. Переходы становятся все тяжелее, у Ани, которой труднее всего дается высота и темп хода, уже появляются упадочные мысли о сливе. А тут ожог громадной площади...
Сидим у опрокинутого котла и чешем репу. Хорошо, что с нами Женька — он может проводить двух девчонок назад, в теплую Глиняную поляну, где они дождутся возвращения группы. Принимаем этот вариант как рабочий и идем спать. Спать уже стало холоднее, на улице приличный минус, засовываем под себя все пуховки и шапку на голову.
А я лежу и думаю в ночи,
Что завтра — уже завтра! — мы могли бы
Увидеть Хана Тенгри… — Помолчи,
Пронырливое сердце. Видишь,
Терпения людского испытанье —
В обычаях богов. Мне не обидно.
Все ближе звуки голоса его, дыханье
Ледяное все слышней. И непостижен
Смысл этой песни, да и есть ли он?..
Как мне найти слова девчонкам? Вижу,
Им тяжело. Кто не опустошен,
Кто тащит представленье о планете
С собой, играет в пряники и плети,
Тот — не взлетает в сладостной неволе,
Когда плевать на слабости и боли…
— Не хнычь. Дай всем пройти своим путем.
Спи, жди, люби, не думай ни о чем.
Что завтра — уже завтра! — мы могли бы
Увидеть Хана Тенгри… — Помолчи,
Пронырливое сердце. Видишь,
Терпения людского испытанье —
В обычаях богов. Мне не обидно.
Все ближе звуки голоса его, дыханье
Ледяное все слышней. И непостижен
Смысл этой песни, да и есть ли он?..
Как мне найти слова девчонкам? Вижу,
Им тяжело. Кто не опустошен,
Кто тащит представленье о планете
С собой, играет в пряники и плети,
Тот — не взлетает в сладостной неволе,
Когда плевать на слабости и боли…
— Не хнычь. Дай всем пройти своим путем.
Спи, жди, люби, не думай ни о чем.
В полночь с диким грохотом обрушилась скала в кулуар, рядом с поляной. Все проснулись, побоялись немного — а какие шансы у нас в палатке? — и заснули обратно.
Один из наших в это время, оказывается, поплюхал в треугольный немецкий клозет. Утром рассказывает: «Сижу, вдруг слышу оглушающий грохот вокруг. И единственная мысль в голове — „Надо же, какая мне достается нелепая смерть!”»
День 5. Эвакуация. Хеликоптер. Пик Петровский. Ледник Комсомолец
Утром выясняется, что в этот день на поляну прилетит вертолет, который должен забрать экскурсантов-трекеров. Начальник лагеря обещал посодействовать в эвакуации нашей жертвы чайных церемоний. Это задерживает выход и делает невозможным запланированный переход до Дикого, но что же делать — ждем. Еще одна неприятность — потерялся Граф. Вчера еще шастал по палаткам, а сегодня нет.
Галя бодро прыгает по поляне и даже порывается продолжить путешествие, но нога у нее — сплошной волдырь. Идти же еще пять дней.
Аня выспалась и воспряла духом. Твердо заявляет, что дойдет во что бы то ни стало. Ну, что ж, достойно! Собираемся, оставляем на кухне заброску с продуктами на обратный путь, чтоб не тащить лишнего.
В ожидании вертокрыла шатаемся вокруг поляны. Делаем глаза из синих цветков чолпан-гюль снежной бабе).
Вертолет прилетел только около двух часов дня. Зрелище впечатляющее. Всех усадили на корточки, заставили утащить подальше от вертолетной площадки палатки, чтоб никого не сдуло винтом.
Прилетела сама хозяйка Аксай-Тревел, альпинистка Елена Калашникова. Бодро распорядилась, что загрузить, а что выгрузить. Сажаем нашу Галю («Галя, не забывай хромать!»), поручаем экскурсантам доставить ее до Каракола — хеликоптер летит в Майда-Адыр — и машем желтопузому пепелацу ручкой!
Снимки изнутри вертолета: ледник сверху.
Экскурсанты.
Выходим, в итоге, только в половине третьего. Решили идти, докуда дойдем, из графика выбились больше чем на полдня. Тропа уже идет по леднику, движение небыстрое.
Справа от нас красивый, куполообразный пик Петровский. Проходим мимо и тут с него срывается огромная лавина, наполняя нижний цирк тучей пыли. И через 15 минут — еще одна! На фото хорошо видно две плоскости отрыва.
В этот день до темноты мы дошли только до лагеря Комсомолец. Самый унылый и холодный из всех лагерей на маршруте. Стоит он прямо на среднем теле морены, продуваемый всеми ветрами. Зато нас встречает чаем и вареньем доброжелательный начальник лагеря Наташа, а кругом много красивых ручьев с разноцветными камушками! Доблестные баварские альпинисты наши приветствуют нас, не вылезая из палаток — мерзнут! Стелим пенки в два слоя.
Галя бодро прыгает по поляне и даже порывается продолжить путешествие, но нога у нее — сплошной волдырь. Идти же еще пять дней.
Аня выспалась и воспряла духом. Твердо заявляет, что дойдет во что бы то ни стало. Ну, что ж, достойно! Собираемся, оставляем на кухне заброску с продуктами на обратный путь, чтоб не тащить лишнего.
В ожидании вертокрыла шатаемся вокруг поляны. Делаем глаза из синих цветков чолпан-гюль снежной бабе).
Вертолет прилетел только около двух часов дня. Зрелище впечатляющее. Всех усадили на корточки, заставили утащить подальше от вертолетной площадки палатки, чтоб никого не сдуло винтом.
Прилетела сама хозяйка Аксай-Тревел, альпинистка Елена Калашникова. Бодро распорядилась, что загрузить, а что выгрузить. Сажаем нашу Галю («Галя, не забывай хромать!»), поручаем экскурсантам доставить ее до Каракола — хеликоптер летит в Майда-Адыр — и машем желтопузому пепелацу ручкой!
Снимки изнутри вертолета: ледник сверху.
Экскурсанты.
Выходим, в итоге, только в половине третьего. Решили идти, докуда дойдем, из графика выбились больше чем на полдня. Тропа уже идет по леднику, движение небыстрое.
Справа от нас красивый, куполообразный пик Петровский. Проходим мимо и тут с него срывается огромная лавина, наполняя нижний цирк тучей пыли. И через 15 минут — еще одна! На фото хорошо видно две плоскости отрыва.
В этот день до темноты мы дошли только до лагеря Комсомолец. Самый унылый и холодный из всех лагерей на маршруте. Стоит он прямо на среднем теле морены, продуваемый всеми ветрами. Зато нас встречает чаем и вареньем доброжелательный начальник лагеря Наташа, а кругом много красивых ручьев с разноцветными камушками! Доблестные баварские альпинисты наши приветствуют нас, не вылезая из палаток — мерзнут!
Стелим пенки в два слоя.Жил да был на белом свете Желтопузый Восьмикрыл.
Он летал по всей планете и туристам привозил
Мясо, водку и сгущенку, даже сыр и пахлаву…
Вот бы нам его увидеть еще разик наяву!
Пусть он прилетит и скинет нам бутылку коньяка…
Спите, братья-комсомольцы, в пух закутавши бока!
Продолжение >>
Он летал по всей планете и туристам привозил
Мясо, водку и сгущенку, даже сыр и пахлаву…
Вот бы нам его увидеть еще разик наяву!
Пусть он прилетит и скинет нам бутылку коньяка…
Спите, братья-комсомольцы, в пух закутавши бока!
Продолжение >>
) 
Но трудности должны быть преодолимы, тратить год на один спуск или искать смерти - не лучшее времяпрепровождение)