 |
По количеству кубковых очков, набранных на олимпийских трассах в Чезана Сан-Сикарио, россиянка обошла всех признанных лидеров женского биатлона. Позади остались и Кати Вильхельм, и Анна-Карин Олофссон, и Сандрин Байи. После окончания Игр спортсменкам еще предстояло принять участие в трех этапах Кубка мира. Потрясающая форма, набранная Ахатовой, позволяла ей рассчитывать на высокое место в общем зачете. Однако, вернувшись из Турина, Альбина так ни разу и не вышла на старт. В чем же причина такого поворота событий? Об этом и о многом другом Ахатова рассказала в эксклюзивном интервью газете "Россiя".
- Альбина, вы пропустили всю послеолимпийскую часть сезона, в том числе и практически домашний для вас Гран-при в Ханты-Мансийске. С чем это связано?
- Знаете, это достаточно интересный вопрос. На самом деле я очень серьезно готовилась к этапам Кубка мира, которые состоялись после Олимпиады. У меня была хорошая физическая форма и желание выигрывать. После возвращения из Турина я даже не поехала домой, хотя до выезда на этап Кубка мира в словенскую Поклюку оставалось еще пять дней. Во-первых, в моих родных Лабытнангах было минус тридцать. При такой температуре тренироваться невозможно. К тому же я хорошо понимала, что дома меня журналисты загрузят настолько, что о подготовке к соревнованиям придется забыть. Не хотелось, чтобы со мной произошло то же, что и с лыжником Евгением Дементьевым, которого сразу после приезда в Ханты-Мансийск буквально разорвали на части. Встречи с губернатором, администрацией округа, журналистами, школьниками следовали одна за другой. После этого он поехал на этап Кубка мира в Осло и показал там на марафонской дистанции лишь 53-е время. Так что пришлось пойти на определенные жертвы и остаться в Москве, чтобы продолжить тренировки. В оставшееся до конца сезона время я планировала принять участие в смешанной эстафете в зачет чемпионата мира и побороться за высокое место в общем зачете Кубка мира. Но сложилось так, что из-за чрезмерной активности столичных журналистов у меня все пошло наперекосяк. Дело в том, что я никогда не отказываю представителям СМИ. Понимаю, что это нужно в первую очередь для популяризации биатлона и спорта в целом, для подрастающих поколений. У меня было несколько съемок на телевидении, в том числе на канале “Россия”. В эфире сюжет с моим участием длился всего 3–4 минуты, но для этого пришлось два с половиной часа находиться на открытом воздухе на биатлонном стрельбище в Пушкине. В итоге я страшно замерзла и попросту слегла. Пойдя навстречу журналистам ради пропаганды спорта, я оказалась нетрудоспособной до конца сезона. Готовиться к последующим этапам Кубка мира и Гран-при в Ханты-Мансийске уже не имело никакого смысла. Это стало бы настоящим издевательством над собственным организмом. Пришлось отказаться от участия в соревнованиях и заняться восстановлением здоровья.
- Как вы оцениваете перспективы соревнований в Ханты-Мансийске. Может ли им быть присвоен статус этапа Кубка мира уже на постоянной основе?
- Я считаю, что это вполне реально. Конечно, у нас в биатлоне присутствует своего рода политика. Каждая страна борется за право проведения этапов Кубка мира. Надо сказать, что Ханты-Мансийск уже имеет опыт проведения соревнований самого высокого уровня – вплоть до чемпионата мира. В следующем сезоне в столице Югры пройдет заключительный этап Кубка мира. Думаю, что Ханты-Мансийск уже занял постоянное место в биатлонном календаре. Единственный минус – из-за погодных условий соревнования там можно проводить только в марте.
- Как в целом сложился для вас этот сезон?
- Рада, что все прошло удачно. Стоит ли говорить, что главным стартом сезона была Олимпиада. Вся подготовка строилась таким образом, чтобы пик формы пришелся как раз на февраль. Дело в том, что обычно я свои лучшие результаты демонстрирую раньше. Так, в прошлом году я вышла на пик формы в декабре. Крайне редко можно наблюдать картину, когда спортсмен на протяжении всего сезона выступает одинаково удачно. Мне в этом плане удалось правильно распределить силы. Из всех стартов сезона сильнее всего я выступила именно в Турине. На Играх я набрала больше кубковых очков, чем кто бы то ни было из соперниц. Конечно, хотелось претендовать и на победу в общем зачете Кубка мира, но пришлось пожертвовать этим ради Олимпиады. С подачи главного тренера сборной России Валерия Польховского я пропустила несколько этапов. К двум первым гонкам сезона в шведском Остерсунде я не успела набрать форму, и там дали выступить молодым девочкам. В Оберхоф же я не поехала для того, чтобы избежать переутомления в преддверии Игр. А в остальном все шло замечательно. Так, в январе я трижды подряд попадала в тройку призеров. В целом хотелось бы отметить, что из десяти запланированных в календаре этапов Кубка мира (включая Олимпиаду) я принимала участие только в пяти. При этом мне удалось занять 17-е место в общем зачете.
- Ставили ли вы себе определенные задачи на этот сезон?
- Конечно. В первую очередь я должна была успешно выступить на Олимпиаде. Согласитесь, что большая часть моей карьеры уже позади. Хотелось, чтобы наконец исполнилась моя детская мечта – завоевать золотую олимпийскую медаль. Каждый день во время тренировок думала об этом. Очень рада, что заветное желание исполнилось.
- Как проходила подготовка к Олимпиаде?
- После последнего предолимпийского этапа Кубка мира мы остались на десять дней в Антерсельве, а затем уже переехали непосредственно в Турин. Там мы еще десять дней тренировались на самой олимпийской трассе, проходили акклиматизацию. А вообще подготовка для всей команды была невероятно сложной. В январе практически вся сборная по цепочке переболела гриппом. Врачи никак не могли остановить продвижение вируса, поскольку все мы варимся в одном котле. И это несмотря на то, что все ходили в масках, ели чеснок. Инфекция не обошла стороной и меня - заболела во время этапа в Антерсельве. Пришлось пройти недельный курс антибиотиков. Все завершилось лишь за 10 дней до первого старта в Чезана Сан-Сикарио. Слава богу, что та форма, которая у меня была в январе, не ушла на фоне болезни. На самом деле те обстоятельства, о которых я рассказала, ничего хорошего не предвещали. С другой стороны, не исключено, что это помогло нам лучше сконцентрироваться. Возможно, соперницы немного прогадали с пиком формы.
- На прошедших Играх вы волновались меньше, чем в Нагано и Солт-Лейк-Сити?
- Пожалуй, я чувствовала себя более уверенно. На первой Олимпиаде мне был всего 21 год. Само попадание на главные соревнования четырехлетия я уже считала успехом. Это было пределом мечтаний. Многие говорили, что у меня все впереди: зачем торопиться? Поэтому гонки я бежала без сильного эмоционального напряжения, не было ответственности за результат. Единственное исключение – эстафета, где я боялась подвести команду. В целом первая Олимпиада прошла на положительных эмоциях. В Солт-Лейк-Сити уже все было по-другому. Я к ней очень серьезно готовилась. У меня была только одна цель, ни о чем другом и слышать не хотелось. Учитывая мою стабильную стрельбу, тренеры поставили меня на индивидуальную гонку с четырьмя огневыми рубежами. Впрочем, я показала лишь третий результат среди российских участниц. После этого в личных соревнованиях на Играх-2002 я больше участия не принимала. Естественно, что у меня осталось чувство неудовлетворенности. Что касается последней Олимпиады, то в ходе подготовки к ней у меня даже возникали мысли оставить большой спорт. Было так тяжело, что хотелось побыстрее со всем расквитаться, чтобы наконец-то отдохнуть. Ехала в Турин, размышляя - что суждено, то суждено. Конечно, хотелось получить золотую медаль, но проскальзывала и мысль о том, что я уже и так немало титулов завоевала.
- Расскажите, пожалуйста, о победной олимпийской эстафете. С какими чувствами выходили на последний этап. Что вам говорили тренеры?
- Четвертый этап всегда очень ответственный. Я не говорю, что другие этапы менее важны, но все-таки результат складывается по последнему отрезку дистанции. Со мной бежали такие сильные спортсменки, как Кати Вильхельм, Сандрин Байи. Немки вообще в нынешнем сезоне до Олимпиады выиграли все эстафеты, кроме одной, когда фотофиниш поставил Ольгу Зайцеву выше Симоны Денкингер. Больше всего я боялась, что придется бежать ноздря в ноздрю с Вильхельм, набравшей головокружительную форму. Сомневалась, что смогу поддерживать темп безусловного лидера сезона. Перед эстафетой меня буквально трясло. Такого волнения не испытывала никогда в жизни. Было бы страшно обидно проиграть на финише. Я привыкла реально смотреть на вещи и знала, что Вильхельм сейчас на голову сильнее всех. Многие говорили, что заранее настраиваюсь на проигрыш. На самом деле я просто не хотела себя обманывать, адекватно оценивая силы соперницы. Впрочем, когда на третьем этапе Катрин Апель заработала штрафной круг, все волнение как рукой сняло. С тем отрывом, который мне привезли девочки, было несравнимо легче. Все переживания куда-то улетучились, и я отработала свою часть дистанции с удовольствием. Такого удовольствия я раньше не получала ни от одной гонки. На последнем круге мне пришлось из себя выжимать все соки. На финиш шла с таким эмоциональным подъемом! Никогда не забудется ощущение, что у тебя уже практически есть золотая олимпийская медаль – остается только дойти до конца, не упав и не сломав ни палки, ни лыжи.
- Что вы почувствовали, когда Вильхельм немного сократила отставание после первой стрельбы?
- Она сократила отрыв только за счет скорости стрельбы. Мне передавали по трассе, что ходом немка у меня ничего не выигрывает. Когда я пришла на первый огневой рубеж, погодные условия были не самыми благоприятными – дул сильный порывистый ветер с левой стороны. Во время пристрелки флажки висели полностью вертикально, т.е. ветра не было совсем. Поэтому пришлось сделать поправку – два щелчка. Но когда я легла и приготовилась стрелять, ветер подул еще сильнее. В очередной раз менять прицел просто не было времени. Я знала, что уже потратила драгоценные секунды на поправку. К тому же не было никакой гарантии, что ветер вдруг не стихнет. В этой ситуации я работала на выцеливание – стреляла только тогда, когда была точно уверена, что закрою мишень. Если ветер был слабым – целилась по центру, если он усиливался – брала миллиметр влево. На четвертом выстреле ветер вообще стих – пришлось, наоборот, брать правее из-за сделанных ранее поправок. Словом, все эти нюансы не позволили мне отстреляться быстро. В связи с этим Вильхельм смогла сократить отставание на 20 секунд. По-видимому, у нее с погодой проблем не было. Между тем на стойке я уже отработала нормально, после этого у Кати просто не было смысла гнаться за мной. Разрыв составлял около 58 секунд.
- Со стороны было заметно, что олимпийские медали вам дались очень тяжело. Это как-то связано с особенностями трассы в Чезана Сан-Сикарио?
- Да. Я уже заметила, что к Олимпийским играм нам всегда делают трассу - тяжелее некуда. И в Нагано, и в Солт-Лейк-Сити, и в Турине бежать приходилось на высокогорье. В Италии мне особенно запомнилась дистанция индивидуальной гонки на 15 км, когда подъем 1200 метров приходилось преодолевать пять раз. В условиях кислородного голодания эта задача становилась на редкость сложной. Возможно, кому-то было легче, но у меня на финише затекало все. В мышцах накапливалась молочная кислота, и руки просто не слушались. Сердце выпрыгивает, дыхания не хватает, но все равно нужно себя заставлять. На контрольной тренировке перед Олимпиадой мы бежали 9 км, причем в затяжной подъем ходили только раз. Ту гонку я выиграла, показав лучший результат в команде. Но мне все равно хотелось потом подойти к тренерам, отдать им лыжи и сказать: «Бегите сами, мне не нужны олимпийские медали, хочу жить долго и счастливо». Казалось, что на 15 км я просто умру, и на другие гонки не смогу выйти. Знаете, за те 26 дней, которые мы провели в Турине, я практически не тренировалась. Пробежав очередной старт, сразу спешила домой, ложилась в кровать и лежала пластом, не имея возможности поднять ни руки, ни ноги. Я не бегала на зарядки, не ходила на вторые тренировки, не бегала кросс, не каталась на лыжах. Просто лежала и восстанавливалась.
- Раньше вы испытывали такую резкую боль в области печени во время гонок?
- Это происходило, но все-таки не в такой степени. На высоте у многих спортсменов начинаются боли в области печени. Под нагрузкой она увеличивается, сильно насыщается кровью. Активно выделяется и желчь, которая, естественно выбрасывается в желчный пузырь. Во время спринта у меня настолько сильно прихватило желчный пузырь, что я просто не помню, как шла на финишной прямой. Помню только, как падала между двух девочек и очень долго не могла встать. Тут еще и специфика спринта, в котором на протяжении всей дистанции ты должен выкладываться на полную мощность. Передо мной стояла задача пройти гонку от начала до конца на максимальных оборотах. И мне это удалось. После второй стрельбы я вообще была лидером, что меня немало удивило. Ведь на этапах Кубка мира в этом сезоне такого не случалось. Но на финишный круг меня не хватило – возможно, дали знать о себе горы. До гонки преследования оставалось еще два дня – думала отлежаться. Но желчный пузырь не проходил, не помогали никакие желчегонные препараты. Резкие боли возникали при любом вздохе, повороте. В то же время выходить на старт было необходимо. Сборная России и так потеряла дисквалифицированную Ольгу Пылеву. Без меня оставались бы только Ольга Зайцева и Светлана Ишмуратова. Разве это дело? Решила стартовать, а там как получится. Получилась «бронза» – огромное спасибо сервис-бригаде за то, что отлично катили лыжи. Обидно, что на последнем круге меня обошла Мартина Глагов, но она была действительно сильнее.
- У вас с немкой особые счеты? Ведь вы ей и в индивидуальной гонке уступили на последнем отрезке дистанции.
- Мы с ней вечные соперницы. Как таковых счетов нет. Просто нередко случается, что на финишном круге нам приходится вместе работать, бороться за место. И общаемся мы с ней больше, чем с другими девочками. Не все из зарубежных коллег идут с нами на контакт. Из немок кроме Глагов обмениваемся мнениями с Андреа Хенкель, той же Кати Вильхельм. А вот Катрин Апель и Уши Дизль общаться с нами не очень хотят.
- Вы уже упомянули о дисквалификации Ольги Пылевой. По прошествии некоторого времени, как вы можете объяснить то, что с ней произошло?
- Конечно, мы были очень удивлены этим фактом. Зная, что я говорю по-английски, ко мне подходили иностранные журналисты с просьбой прокомментировать ситуацию. Мы как могли защищали Олю, оправдывали ее… Давайте вспомним, как все было. Перед эстафетной гонкой в Рупольдинге в середине января Оля подвернула ногу и долго не могла восстановиться. Уже в Италии в ходе предолимпийской подготовки сборной к ней приехала ее личный врач, которая прописала Пылевой фенотропил для улучшения циркуляции крови в ноге. Честно говоря, я бы в этих целях применяла совсем другие препараты. Фенотропил - торговое название препарата, производимого Щелковским витаминным заводом, а его химическая составляющая – карфедон - запрещен для применения в спорте. Любой профессиональный спортивный врач должен знать, что он назначает спортсмену, и нести ответственность. Если бы Оля не скрыла, а поставила в известность доктора нашей команды, что она применяет это лекарство, то «несчастного случая» не произошло. Об этой истории написано уже так много, что ничего и не добавишь. Обидно только, что Пылева в последнее время успела полить грязью многих людей, которые ей помогали.
- Как вы считаете, Пылева сможет вернуться в большой спорт?
- Знаете, мне все равно, вернется она или нет.
- Альбина, как вы считаете, у вас был выбор, чем заняться, или влияние отца не могло не сказаться?
- Думаю, что выбора у меня не было. Изначально это, конечно, было исключительно решением родителей. Просто они хотели меня чем-то занять, чтобы направить ребенка на правильный путь. У нас в Лабытнангах больше нечем было заниматься. Тем более что грех не заниматься лыжами, если родители сами тренеры. На лыжне я себя помню с трех лет. С шести лет я стала каждый день ходить на тренировки. Может быть, изначально мне и хотелось пойти поиграть во дворе со своими сверстниками. Я даже обижалась на родителей, но сейчас я им очень благодарна.
- Как возникла идея создания вашего официального сайта? Для нашей страны это пока достаточно редкий случай.
- Если честно, сначала я была противницей его создания. Когда сайт появился в 2003 году, я совсем не дружила с Интернетом. Просто не было на это времени. Сайт был создан одной семейной парой из Подмосковья и открыт без моего разрешения. Потом они меня долго убеждали, что это нужно в первую очередь для болельщиков. Я согласилась, помогала им информацией, фотографиями. Хотя, если честно, сама я серьезно сайтом не занимаюсь. Опять же из-за нехватки времени. Очень признательна создателям сайта Олегу и Валентине, которые выполняют всю необходимую работу, тесно общаются с болельщиками. Я поражена, что люди могут посвятить себя человеку, с которым они изначально даже не были знакомы. Я бы, наверное, так не смогла.
Наша справка
Ахатова Альбина Хамитовна. Родилась 13 ноября 1976 года в Никольске Вологодской области. В настоящее время проживает в городе Лабытнанги Ямало-Ненецкого автономного округа. Рост 158 см. Выступает за ЦСКА. Окончила Российский государственный открытый университет путей сообщения по специальности "экономист-менеджер". Заслуженный мастер спорта по биатлону. Многократный призер этапов Кубка мира, в сезоне 2002/03 стала второй в общем зачете. Выиграла восемь медалей на чемпионатах мира – четыре золотые (1998 г. - командная гонка; 2000, 2003 гг. – эстафета; 2003 г. – масс-старт), три серебряные (1999, 2004 гг. – эстафета; 2004 г. – индивидуальная гонка) и одну бронзовую (1999 - индивидуальная гонка). Участница трех Олимпийских игр. В Нагано в 1998 году в составе российской эстафетной команды завоевала "серебро". В Солт-Лейк-Сити в 2002 году в этом же виде программы стала третьей. В Турине в 2006 году стала бронзовым призером в индивидуальной гонке и в преследовании и выиграла золотую медаль в эстафете. Награждена орденом "За заслуги перед Отечеством" первой и второй степеней. В основном составе сборной России выступает с 1997 года.
Фото: Александр Черных
