 |
Отпахал весь сезон — будь здоров. Стал первым лыжником в истории российского спорта, сумевшим войти в призеры в общем зачете Кубка мира, пропустил вперед только немца Тобиаса Ангерера. А в отпуск к морю не поехал: родные, друзья, любимая машина магнитом тянули в Красноармейск. Залез в солярий — видимо, чтобы создать для всех иллюзию дорвавшегося до лета лыжника, — вышел бронзовым красавцем…
В родном Красноармейске его по имени никто из друзей не называет: Лёгков и Лёгков. Лыжный мир упорно повторяет: Легков. Последний раз Лёгков снег стряхнул с ботинок три дня назад. “Открытие сезона” никак не может с сезоном проститься... А на днях все-таки едет к морю — правда, в приказном порядке: сборная России отправляется в Турцию на восстановительный сбор.
— Саша, а что лыжнику такого уровня нужно после длинного сезона восстанавливать в первую очередь: истерзанные мышцы или душевное равновесие?
— А, я знаю: это вы вспоминаете, как я в Саппоро бушевал после падения! Так я уже это забыл, если честно. Просто опыта не хватило — больше злости нам нужно, вот и надо накопить ее за подготовку. Во всяком случае, я постараюсь в следующем году доказать, что в Японии была ошибка…
— Она заключалась в том, что вы позволили себя уронить, или в чем-то еще?
— Когда я докажу, тогда и слова подберу, а пока скажу: в том, что я проиграл. Нас реально боятся, поэтому и бороться с нами будут всегда жестко. И разевать рот мы не имеем права. А я именно это и сделал на последнем подъеме в гонке на 15 километров чемпионата мира. Расслабился немного, не думал, что на подъеме кто-то меня завалит, а думал только о том, как бы убежать.
— То есть подставились?
— Соперники не проявляют ни к кому повышенного уважения на дистанции. За медаль они будут биться с кем угодно.
— А вы ожидали, что вас все будут беречь?
— Я считал себя лидером и думал, что отношение ко мне будет лояльным.
— Какая же картинка ужаса до сих пор стоит перед глазами и должна быть смыта в волнах теплого моря?
— На самом деле ассоциации, связанные с чемпионатом мира, возникают хорошие. Есть и неприятные моменты. Например, в связи с Женей Дементьевым — то, что его не ставят на первую гонку с Панкратовым (из-за повышенного гемоглобина. — И.С.). Или что приболел он в Саппоро немного. Что российского спортсмена поймали на допинге (Сергея Ширяева. — И.С.)
— Вы, кстати, когда это узнали? Перед эстафетой, когда называли свой состав "бригады" без Ширяева, уже знали?
— Да нет, никто нам заранее ничего не сообщал. Только в последний день. Мы были в шоке.
— Тема щекотливая и, как всегда, противоречивая, но все же — обсуждали среди своих?
— А вы как думаете? Но — не нам судить. Просто жалко Серегу, он сильный гонщик.
— На последнем этапе Кубка мира вы ведь, кажется, чуть не умерли на дистанции… Потом, правда, воскресли непонятным образом к эстафете.
— Да, заболел я в Саппоро. Честно говоря, это меня Женька заразил — мы же вместе жили. К этапу было тяжело восстановиться — и в дуатлоне меня просто вырубило. Длинная гонка ведь очень, и мне, видимо, болезнь и аукнулась, хотя до последних километров я шел в группе и боролся. И ведь пять километров всего оставалось!
Такое понятие есть у лыжников — "отключить свет", вот мне и отключили. Я просто даже не знал, куда бежать: подобное состояние на лыжне пришлось испытать всего раза два в жизни. Его, наверное, можно сравнить — хотя меня, конечно, так не били никогда — с нокдауном в боксе. Я видел перед собой только чьи-то очертания и шел за ними автоматически. Буквально за полтора круга до финиша меня Юрий Викторович (Бородавко — главный тренер сборной. — И.С.) спрашивает: как себя чувствуешь? Я ему — отлично, все нормально. Проезжаю еще два с половиной километра, и меня просто выключают. Причем резко… После финиша награждение было общего Кубка мира — я не хотел никуда идти, так было плохо. Наверное, минут пятнадцать лежал. Прямо лицом в снегу. Меня ребята подняли, одели. Постепенно отошел. На следующий день бежал эстафету и показал лучшее время среди всех этапов.
— Это нормально?
— Это нормально. Это суперкомпенсация идет. Да, после таких встрясок и такого сезона надо только вперед рваться, другого не дано. А "свет" на трассе у многих отключается. Ничего-ничего, жизнь продолжается.
— И КВН тоже?
— Вот даже расстроен сейчас немного — меня пригласили в Пермь недавно на гонку, а моя команда веселых и находчивых поехала на игру. Выиграла, вошла в полуфинал. Я очень доволен, а расстроен — потому что без меня все произошло… Хотя и в моей форме.
— Это как?
— Да это наш капитан как-то предложил: давай ты свою олимпийскую форму поделишь на всех? Не вопрос — давай, говорю, сделаем. Комплектов немного после Олимпиады осталось, поэтому кому кепочку, кому маечку… Зато все в одном стиле, смотрится эффектно. После Олимпиады в Турине мы с ребятами из нашего города создали команду "Олимпийская деревня", играем в высшей подмосковной лиге. И друзья мои многие — кавээнщики. Вообще, если бы не лыжи, я бы в театральный институт пошел. Люблю, например, пародировать — говорят, получается.
— А кто же вас на лыжню толкнул?
— Мне было 12 лет, и как лучшему юному хоккеисту области — я тогда в хоккей играл — мне почему-то подарили лыжи. Продолжать хоккей не было возможности — надо было из Красноармейска ездить в Москву. Вот судьба, видимо, и толкнула.
— И имя у нее было такое редкое — "Карелия", полупластик…
— Да, это те подаренные лыжи. Но мне кажется, я все равно бы на какой-то спорт в жизни вышел. У меня высокие функциональные данные. По всем тестам высокое МПК — максимальное потребление кислорода. Значит, большие легкие. И за много лет, кстати, не пропустил ни одной тренировки. Болен, занят — таких нет слов.
— Хвастаетесь?
— Нет. Просто хочу добиться большой цели. Женя Дементьев — олимпийский чемпион. И он поднял планку нашей команды именно на уровень олимпийского чемпиона. И хвастаться у нас не принято — можно и по ушам схлопотать.
— Говорят, вас в биатлон пытаются переманить? Причем сами же спортсмены — Круглов, Черезов…
— Да нет. Просто я стреляю хорошо. Да еще и делаю все это, с их точки зрения, правильно — я имею в виду, как стою, лежу. Мы когда на сборах вместе находимся, вечером просим биатлонистов дать нам иногда пострелять. Вот они все время мне и говорят: меняй, мол, направление, пять из пяти выбиваешь, иногда четыре из пяти. А все вообще-то просто объясняется: мой старший брат Виктор занимался как раз биатлоном. Дома у нас был стрелковый тренажер, на стене Витя рисовал точки, а я повторял за ним все движения. У нас дома вообще полно оружия — брат и папа охотники. Когда есть время, и я с ними езжу… Но если серьезно, то сейчас лыжи у меня, конечно, вне конкуренции. Такие эмоции пришлось уже испытать: от рыданий до радости просто шальной. Они мне не дадут на месте остановиться. Я всегда себе цели ставлю самые высокие, а теперь…
— И не страшно? Честно, Саша? Вы — уже один из лидеров мировых лыж, с вас в новом сезоне и спрос другой…
— Не страшно. Потому что у нас команда такая — любой может выиграть. Плечо команды чувствую… Да, соперники — они за медаль разорвут любого. А когда боятся — рвут активнее. Но как надо работать, чтобы выиграть, мы знаем!
