 |
- Не могли бы вы прокомментировать ситуацию с нашими спортсменами...
- Мне до сих пор звонят люди, поздравляют с переизбранием на пост президента СБР и тоже спрашивают при этом: а что там за ситуация? А какая ситуация? И в любом другом деле бывают подобные, знаете, ситуации. Отрегулируем. Главное, чтобы на результат ничто не влияло.
- Как вы собираетесь выходить из тупика, который возник, на взгляд простого и не очень обывателя?
- Через Нарвские ворота.
- Через Покровские еще лучше…
- Позавчера мы собирали исполком, на котором присутствовали Дмитрий Алексашин, Вадим Мелихов, Александр Куракин, Виктор Маматов, а также генеральный секретарь СБР Ольга Подзолкова и я, Александр Тихонов. Не было только вице-президента СБР Алексея Шадрина, чей телефон, когда мы бы ни звонили, оставался в недоступном режиме. Мы составили письмо спортсменам. А они, как известно, наклеили на днях в Оберхофе на рекламные места генерального спонсора СБР компании VIESSMANN логотипы компании «Мечел», что категорически запрещено правилами IBU. И правилами СБР тоже. Составили мы спортсменам письмо от имени СБР. А перед тем переговорили с генеральным секретарем Международного союза биатлонистов Михаэлем Гайслинером. Он, к слову, а также президент IBU Андерс Бессеберг – на нашей стороне.
- Что это означает?
- Только одно. Что мы и они – за то, чтобы соблюдались установленные правила. Нам же, и вам тоже, мастерски преподносится нашими, скажем так, противниками во главе с господином Владимиром Малиным, который мне проиграл на выборах со счетом 23:50, что СБР под моим руководством якобы действует незаконно, против всех правил. Спортсменов мы, дескать, терроризируем и не даем им самостоятельно действовать в их отношениях с личными спонсорами. Хотя еще в сентябре, когда мы собирались со спортсменами, а потом, позже в Ханты-Мансийске, им было ясно сказано: ребята, пожалуйста! Мы вам дали даже дополнительную площадь на форме для логотипов личных спонсоров для того, чтобы вы имели возможность иметь отныне не одного личного спонсора, а, как минимум, двух. Этот вопрос – об увеличении рекламной площади на сто квадратных сантиметров - был специально поставлен именно российским союзом на международном августовском конгрессе в Хантах. И именно мы добились его положительного решения. Я считаю, что это было нашей большой победой. Хотя не все были «за». Но абсолютное большинство национальных федераций нас поддержали. То есть мы сделали положительный шаг, и дали спортсменам еще большую площадь под логотипы их личных спонсоров. Теперь биатлонистам можно клеить шевроны не одного спонсора, а двух. Нет никаких проблем. Но это наше письмо было интерпретировано спортсменами, как я понимаю на сегодняшний день, как некий ультиматум, что мы вообще запретили «Мечел». Абсурд. И мы документально, с подписями всех, за исключением господина Шадрина, членов исполкома, письменно уведомили спортсменов об их правах и обязанностях. Считаю, что мы поступили абсолютно нормально. А еще опять звучит, что Тихонов вмешивается в тренировочный процесс. Я на конференции объяснил, что никогда не вмешивался в тренировочный процесс. Просто иногда пытался кому-то подсказать те или иные моменты. Но никогда не влиял ни на нагрузки, ни на интенсивность, ни на общие объемы скоростной работы. Поэтому категорически не соглашусь с теми, кто этот момент пытается сейчас преподнести тенденциозно. От компании VIESSMANN – генерального спонсора СБР - три дня назад к нам пришло письмо о том, что пора бы этот конфликт разрешить в ту или иную сторону. Мы им ответили, что делаем все для того, чтобы конфликт был исчерпан. Завтра я снова собираю руководящий состав СБР, и мы выходим на заключительную стадию его разрешения. Полагаю, Дмитрий Алексашин полетит на следующий этап Кубка мира в Рупольдинг с контрактами, которые мы уже выслали ребятам и по факсу, и по почте. Прежде мы отправляли наши предложения с Вадимом Мелиховым. Напомню, что, когда мы обнародовали условия нашего контракта со спортсменами, президенты чуть не всех других федераций по видам спорта были повергнуты едва ли не в шок от предлагаемых нами спортсменам баснословных сумм и прочих условий. Потому что ни одна федерация не может предложить своим спортсменам ничего подобного.
- Приезжает на этап кубка Вадим Мелихов, говорит – ребята, вот вам контракт. Что, с его слов, происходит там?
- На этапах находятся только спортсмены и тренеры. Никого другого там нет. Мелихов вел диалог только с ними. Они стоят на своем – дескать, им интересней с «Мечелом». Они пытаются сами выбрать генерального спонсора. Естественно, никогда ни в одной федерации такого не будет. Я им сказал: есть СБР, и никогда править бал вы не будете. А мы, как действовали, так и будем действовать через юристов. Позавчера наш юрист Лев Степанов в который уже раз связывался с их адвокатом. Этот адвокат Шеповалов умышленно – в этом уже никаких сомнений нет – задерживает дело. Мы его, кстати, просим показать нам официальный документ, из которого бы следовало, что он представляет интересы спортсменов. Он не дает. И мы уже не сомневаемся в том, что он никаких проектов контрактов спортсменам не отправлял и ничего с ними не обсуждал. Потому что не может вопрос обсуждаться в течение двух месяцев. Это ненормальная ситуация. И еще мы поняли, что он не настолько грамотен в этих вопросах. Так же, как ввязавшиеся в эту эпопею Виктор Майгуров и Николай Бондарев. Они прислали нам такой документ, от которого…В общем, мы так и не поняли, то ли речь в нем идет о контракте между СБР, Viessmann и спортсменами, либо о рынке – помидорах, огурцах и бананах. А ведь говорили в Хантах на сборе о каких-то суперюристах. А прислали документ, и нам было просто смешно. Ребятам мы отправили практически окончательный вариант договора. Хотя в него наверняка еще будут внесены незначительные поправки и замечания. Но все условия, которые предложили спортсмены, в принципе удовлетворены. За исключением одной суммы. Они просят доплату ежемесячную 90 тысяч рублей.
- За что?
- Просто за то, что они подписывают с нами контракт. За то, другими словами, что они есть. Мы предложили 50 тысяч. Когда нашим генеральным спонсором был «Мечел», спортсмены получали по 15-20 тысяч.
- Представим, что спортсмены бы выбрали себе генерального спонсора сами, в таком случае тоже был бы создан прецедент, и отныне все спортсмены всех сборных принялись бы действовать так же, и настал хаос?
- Естественно. В этой связи хотел бы сказать, упоминув при этом еще 10 раз фамилию Малина, что было бы хорошо, если бы он занимался тем, чему он учился. Я не знаю, какое у него образование, но явно не спортивное. Лучше бы он занялся своим делом, а не интриганством.
- Какую позицию в этой ситуации занимают ОКР и Росспорт? Ведь напрямую затрагиваются и их интересы.
- Еще перед конференцией мы получили полную поддержку Ассоциации зимних видов спорта. Это значит, что все президенты федераций по зимним видам подписались и на нашей стороне. Все они прекрасно понимают, что, если будет создан прецедент, то дальше пойдет цепная реакция. Я считаю, что те условия, которые мы предложили, лучшие. Более хороших условий быть не может. Мне не удалось пока встретиться с Вячеславом Фетисовым – его не было до Нового года, а потом начались каникулы. В первый рабочий день 9 января я буду с ним связываться на предмет личной встречи. Его заместитель Николай Пархоменко, который является основным координатором всех этих вопросов, при наших неоднократных встречах мне говорил, что нашу позицию поддерживает. Потому что ни одна федерация подобных условий предложить своим спортсменам не может.
- А как обстоят дела с аккредитацией СБР в Росспорте?
- Юристы утверждают, что нет юридического обоснования обязательной аккредитации федерации. Ну, это как, допустим, компартии завтра бы сказали, что она должна аккредитоваться, к примеру, в администрации президента РФ. Это же абсурд. Поэтому и здесь так. Но мы подотчетны Росспорту.
- Другие-то федерации по какой-то причине все-таки аккредитуются? И, если этого не сделаете вы, то тоже создадите прецедент?
- Насколько мне известно, не аккредитован Союз конькобежцев России, ссора была и с фигурным катанием. Но я не вижу в этом проблем. Нам даже не показали тот документ, который в Росспорт отправил господин Кондрашов – тележурналист канала «Спорт», который до конференции был членом совета СБР, а теперь его оттуда попросили, не переизбрав.
- Что это за документ?
- Никто не знает. Якобы о нарушениях в отчете ревизионной комиссии. Во-первых, СБР никогда никаких денег не получает. Всякого рода компенсации от Международного союза биатлонистов (МСБ) у нас получают тренеры на этапах кубка мира. Она идет на насущные нужды – ремонт автомобилей, автобусов, покупку парафинов, патронов и прочее необходимое для жизнедеятельности команды. Мы к этому отношения не имеем. Открыт счет, и деньги МСБ переводятся на него, ответственным выданы кредитные карты, и они снимают со счета эти деньги и собирают чеки для отчета перед МСБ. СБР к этому никакого отношения не имеет. Думаю, что в этом документе Кондрашова, который нам не показали, об этих моментах идет речь. Так пусть Интерпол, к примеру, и занимается этими вопросами. Нас это вообще не касается. Моему заму Дмитрию Алексашину сказали в Росспорте, что пришла бумага от Кондрашова и надо разобраться. Это было две недели назад, еще до конференции. Раньше мы аккредитовывались, и никаких вопросов не возникало, а теперь в связи с кондрашовским документом отложили, как говорится, до выяснения чего-то. Ради бога, пусть разбираются. Финансирование нам при этом не остановлено, и взаимоотношения с Росспортом нормальные.
- Так когда же мы все-таки увидим биатлонистов без пластырей?
- Пока трудно сказать. Но увидите.
- Поясните пассаж Леонида Тягачева, который, выходя с конференции, сказал, что, если Тихонов до весны не справится с ситуацией, он уйдет. Сейчас на этом очень многие играют. Что имел в виду господин Тягачев, а главное, что имеете в виду вы?
- Я этих слов не слышал. И уходить никуда не собираюсь. Теперь это уже вопрос принципа. Мы работали и будем работать. Тем более, что сейчас у нас идут переговоры с очень серьезными российским спонсорами. Я думаю, что мы обязательно придем к договоренности. И у нас проблем не будет никаких. Их бы и не было, если бы ситуацию не создал господин Малин со своей бригадой. Я не думаю, что «Мечел» как личный спонсор может компенсировать все премиальные деньги и прочие, которые предлагал выплачивать СБР. Спортсмены на сегодняшний день сами у себя крадут деньги.
- Громадный масштаб вашей личности предполагает одинаковый масштаб как положительных дел, так, извините, и ошибок. Даже вашим друзьям понятно, что вы их допустили. Что бы вы, имей сейчас возможность повернуть время вспять, сделали по-другому?
- Каяться я не собираюсь. Все ошибки – плюсы и минусы – все мое. Я пытался сам себе задавать вопрос: в чем же все-таки проблема? И понял только одно. Большая часть из этих проблем - это патологическое желание отдельных личностей попытаться Тихонова свалить.
- И эти личности так запудрили мозги всем спортсменам?
- Элементарно. Да. В этом направлении очень хорошо работали Польховский, Шадрин и Кондрашов. Ну, Костю Бойцова из «Советского спорта» я уже не беру во внимание, потому что все видят, что он пишет, и знают, за что. Я внимательно прочитал, что обо мне писали: и ни одного-то спонсора я не привлек, ни черта не делал и все эти годы ничем не занимался. Но 12 лет это же не один год! Так каким же образом мы на протяжении этого срока жили, существовали и с транспортом, и с премиальными … Жили и нормально работали. Даже невзирая на то, что меня в России не было. Я много думал над тем, что же произошло вдруг со спортсменами? Вроде ни с кем не скандалил. Ну, допустим, вылил на меня грязь – впрочем, это вроде бы и грязью не назовешь – Павел Ростовцев. Но, выйдя в холл после конференции, он ко мне подошел: «Александр Иванович, давайте продолжать сотрудничество». А я ему: Паша, а у меня к тебе нет никаких претензий. Абсолютно. Ты мне приведи хотя бы один пример, когдя бы по всем вопросам, с которыми ты ко мне обращался, мы не нашли с тобой взаимопонимания и общего языка. Он: «Да, не было такого». Я – Пашенька, ну, к чему тогда вся эта бодяга? Объясни мне. Ты в своей жизни не делал ошибок никаких? Кто встал на твою защиту дважды в жизни? Когда тебя закололи на Олимпиаде 2002 года (четыре раза брали пробу крови прямо перед стартом), кто уволил господина немца, возглавлявшего медицинскую комиссию МСБ, без права работать? Там, на Олимпиаде, много наших присутствовало, но никто не хотел поднимать шум. Скандалить с немцами – этот вопрос лежал на мне. Я говорю, ну, тогда давайте пусть наших лидеров по восемь раз колют. И по возвращении я написал официальный документ, и он, немец, был уволен. Второй вопрос, когда за полтора года до Турина ты, Паша сломал ногу и понимал сам, что тебе нет места в команде, что тебе Тихонов тогда сказал? Паша, я седоков на переправе не меняю. Ты в команде, ты готовишься, приезжай, хромай, восстанавливайся, но ты должен быть в команде. Ты – капитан. Паша, так было? «Было, Александр Иванович». Сколько раз ты ко мне подходил по вопросам индивидуальной подготовки? «Я бы хотел так». Паша, тебе разрешено, пожалуйста, все, что ты хочешь. Потому что ты уже в возрасте, опытнейший спортсмен, ты великий спортсмен, ты – чемпион мира. Единственно, согласуй с тренерами сборной и личным тренером, чтобы мы имели твой индивидуальный план. Все было подписано, и никаких проблем. Так же вопрос с Сергеем Чепиковым решался, и с Сергеем Рожковым. Но здесь очень крепко повлияла ситуация, что господин Шадрин – а он этого и не скрывал и говорил на каждом углу – ведал благами. В том числе и квартирами. Он, давая спортсмену квартиру, кое-что говорил. Настраивал, скажем так.
- Дескать, даю, но при одном маленьком условии…
- Вот-вот. Это было ясно и при вдруг возникшей за два месяца до выборов газетной шумихе, и в ходе самой конференции было ясно.
(продолжение cледует)
