По теперешним бредовым временам, когда из каждого телека, монитора, смартфона, радиоприемника и даже из каждого утюга несутся сплошь мотивы вполне себе апокалиптические, осталось тебе одно: ослепнуть и оглохнуть и обнаружить себя в каком-нибудь убежище.
А дальше жить, полагаясь на обоняние, обоняние тебя куда надо поведет, и приведет до цели… Чу! Свежие какие-то запахи, лишенные привычных ароматов дезинфекции, антисептиков и удушливых привкусов защитных масок…
Открой глаза и найди себя на берегу реки, в самом начале Филевского парка, где с давних времен живет себе потихоньку и неспешно славная горка, которую прежде называли «динамовской»… Чу, еще чем-то сладким пахнуло – кофикс что ли кто-то плавит? Иди на этот запах, ведомый обонянием, оно тебя, в конце концов, до цели доведет, откуда запахи сочатся
Пасторальная избушка эта испокон века называлась просто – БУНКЕР, и это очень точно сказано, ибо, как тебе подскажет словарь: «Бу́нкер (нем. Bunker) — хорошо укреплённое защитное или оборонительное сооружение, чаще всего подземное». Здешний бункер, в самом деле, врыт в землю, прямо под одной из двух трасс – входи и будь как дома
тут древние какие-то, ископаемые запахи витают – как в похожих хибарах на горках, которых уж и нет давно: железом пахнет, стальной пылью от подточенного канта, кофиксом, парафином, заслуженные катальные носки на трубах сушилки тоже шарма добавляют, рыжий свет в дальней спально-столовской клетушке теплится, там работающие на горе мужики за столом о чем-то тихо после работы на горе журчат. И лыжи, как велено еще в давние времена, у печки стоят, лыжи правильные, не то, что теперешние…
Когда-то в этом подземелье стояли генераторы, питавшие энергией старую горнолыжную базу, потом надобность в них отпала, и обитавше на горке мужики оборудовали тут правильное место жительства: верстаки для ухода за лыжами, сушилки для башмаков, стеллажи для хранения лыж, обеденный стол в дальней комнатке, широкий диван для любви и для спанья… А много ли нормальной человеку для жизни надо?
Вот уж воистину, как говорит словарь, «хорошо укреплённое защитное или оборонительное сооружение»: мобильники тут глохнут и слепнут, связь с внешним миром отрублена совсем и значит ты оказался вне того бреда, что бурлит и клокочет во внешнем мире: Китай весь мир раком поставил… нет, это все происки американской военщины… а всю Европу какой-то бармен из Ишгля заразил… очень просто сделать защитную маску из мешка для пылесосного мусора и женской прокладки…
Тут очень тихо и уютно, только чайник что-то бурчит, поспевая на плитке – садись и будь как дома, за этим столом все сплошь правильные люди собрались… Вон Владимир Викторович Зотов – его все тут Бугор называют, кодовое имя еще из тех времен за ним тянется, когда он в качестве бригадира, «бугра» по по-простому, первые подъемники в Кировске ставил... Теперь же он, сплошь седой в пышной бороде, словно сошел к нам сюда с рождественской открытки
А вон рядом с ним Миша Якунин, он коренной крылатский человек, в лыжной теме с молодых ногтей, а начинал еще в те дремучие времена, когда в овраге еще сплошь огороды были
однако на верхушке одной и горок стоял «зеленый домик», где славный тренер Владимир Иванович Афанасьев обитал – к нему-то Миша в 1961 году и пожаловал в гости. Позднее тут «бешеный» цээсковский бугель встал
однако в те лохматые годы пацаны из секции ходили по склону своими ногами и гонял их Афанасьев всерьез, а с приходом сумерек ставил на свою «будку» (так его домик пацаны называли) прожектор, и тренировка продолжалась…
Дотренировался Миша в итоге до мастера спорта, потом травмы замучили, и последний его наставник в ЦСКА Виктор Иванович Тальянов однажды сказал: «Видно кость у тебя, Мишка, хрупкая, придется завязывать…» Ну, делать нечего, раз такое дело, завязал, но если теперь выдается свободная от работы на горе минутка конечно же рулит на подъемник, чтоб молодости вспомнить
Чу, кто-то топает в «предбаннике» бункера, сбивая снег с ботинок – ага, это Боря Новосельский подтянулся, он после смены на бугеле успел немного прокатнуться .
Боря на этой горке давным-давно обитает, он выпускник МАДИ начала семидесятых, ему по части снежных машин, сиречь ратраков и карты в руки… Да, собственно здесь все, кто за столом собрался, на все руки мастера: и автомеханики, и слесари, и электрики, и «снежные пушкари», и ремонтеры бугелей, и инженеры по эксплуатации подъемников…
Кстати, «динамовской» эту горку по старой памяти называют потому, что первую тропу на эти поросшие в вековым лесом склоны протоптал более чем известный в наших горных лыжах человек
Филатов всю жизнь был человеком «Динамо», и после того как завязал с большим спортом, пришел сюда, построил маленькую базу для ребятни, стали пацаны по этим склонам среди леса рассекать под флагом известного советского спортивного общества…
Потом тут поселились «Трудовые резервы», где учил малышню славный тренер Антон Гава, потом грянули перестройка и местные мужики учредили тут горнолыжный кооператив, баньку поставили, склоны обиходили… Но тут же на горку заявились крепкие пацаны в костюмах «Адидас» и заявили, что бизнес мужики из кооператива ведут не по понятиям. И если понятия они уважать не будут, то кердык им в натуре настанет. Ну куда мужикам деваться – в те веселые времена против этого лома приема не было…
Потом на эти склоны некий банк глаз положил, закачал деньжат в дело, пушку прикупил ратрак, Бугор с помощниками арочный бугель поставил, не без геморроя впрочем, пришлось через большую яму на склоне эстакаду кинуть
Когда в овраге старые «ведомственные» бугеля под корень рубить начали, народ оттуда сюда мигрировал, народ бывалый в массе своей, многие из «синего домика», бочки, что когда-то чуть ниже села стояла, а обитатели той бочки пользовали «внешторговский» бугель.
А в 2002 году здесь новый человек объявился, камчатский уроженец
Он в деле фишку рубит, и потому как заслуженный мастер спорта, семикратный чемпион Союза, участник Олимпийских игр в Калгари и трех чемпионатов мира - это с одной стороны. А с другой - выпускник юрфака МГУ по курсу «предпринимательское право».
Сергей Петрик всегда был человеком ЦСКА, потому и стала горка «цээсковской», и опять тут детишки прописались
Они пять дней тут на трассах ерзали, а на выходных простой народ катался, старая крылатская гвардия, воспитанная в духе олдскула: если по весне на линии подъема под бугелем пролысины возникали, весь народ брался за лопаты – поработать на горке никто западло не считал… Потому как все помнили старые добрые времена, когда, скажем, летом в овраге устраивали «субботники» по укосу травы на слонах… Или когда перед каталкой всей толпой выходил народ топтать склон вместо ратрака.
М-да, есть что вспомнить и всем тем, за столом в Бункере заседает … Да вот хотя бы про одно забавное приключение, случившееся тут в ту славную пору, когда ты еще на своем стареньком Salomon’е «цвета испуганной нимфы» выступал… Денек тот на славу выдался, ты уже по дороге на горку с утра пораньше живо представлял, как станешь первым рассекать по свежему снежку.
Однако фиг-то, облом, похоже, подкрался незаметно – в виде трех навороченных тачек типа «Гелендваген», которые дорогу к горке (тогда заезд был снизу, от Крылатского моста) преграждают… А из «гелека» чувак в кромешно черном костюме вылезает и вежливо так вопрошает: «Вы горнолыжник?»
Блин, а то он не видит: на плече у тебя лыжи, в рюкзаке ботинки и бутылка бухла - кто ж ты еще-то в таком разе? «Ну в таком разе, - говорит он обратно же крайне вежливо, - вам лучше пойти в Крылатское, тому что горка сегодня закрыта».
Ну ясно: какая-то шишка подвалила, с подачи, скорее всего, крутого вояки в должности Начальника Генштаба – он в ту пору тут частенько катался. (Как потом оказалось, мужикам с горки эта вип-компания как снег на голову свалилась, накануне их никто о визите высоких гостей не предупреждал)…
Ну катаются два вип-лыжника себе, а потом (это по рассказам канатчиков) главный вип-лыжник и говорит: «А чего это, говорит, лыжников на горке нету, вроде погодка хорошая, а горка пустая…»
Ну, тут все мужики на уши встали и давай в пожарном порядке в лыжные шмотки паковаться - канатчики и вообще все кто там под руку подвернулся. Жаль, ты не подвернулся, ты уже к тому часу в Крылатском винцом свои лыжи смазывал.
Давай-давай, поройся теперь в архивах своего журнальчика и нарой там знатную фотку Андрея Каменева из тех примерно времен, снятую в КП… Ну же, нашел? Да вроде да, вот она… М-да, а досочки у того вип-лыжника с твоими одной крови тогда были – старого salomon’овского разлива…
А Боря, стаскивая с ноги свой ширпотребовский Dynafit, под этот разговор пошлет пламенный привет – от нашего стола вашему столу! – за которым сейчас, наверное, сидит в своем карантинном взаперти Mountinrider, совсем недавно повесивший тут на Скиру милейший рассказик про свою недавнюю каталку в Байкальске.
Места эти сказочные Борис Сергеичу хорошо знакомы, после окончания МАДИ его, как лейтенанта запаса, взяли за шкирман да и послали Родину защищать во глубину сибирских руд, где тот и служил вполне себе доблестно в должности начальника склада ГСМ. Была впрочем в той глухомани одна отдушина – в часе езды от части находился славный города Байкальск… Ну лейтенант наш в ближайший отпуск из Москвы лыжи притаранил и стал там в свободное от защиты Родины время кататься потихоньку – на Соболиной горке уже работала тогда детская секция со своим бугельком, ну и лыжников взрослых сюда тоже пускали
И подхарчиться молодой лейтенант частенько заходил в соседнюю с частью деревуху, к бабе Нюре, у которой покупал картошку и еще какие-то плоды здешней природы… И вот как-то застает наш лейтенант бабу Нюру у нее в хате в новой какой-то обувке… «Вот, говорит старая женщина, - обновка у меня, новые чуни… Мужики тут намедни на железке прибарахлились.»
Ну ясно: вскрыли, значит, мужики какой-то вагон, и дернули оттуда, что плохо лежит.
«Чуни эти еще в какой-то скорлупе были встроены, ну я обувку вынула, а скорлупу в чулан снесла – в хозяйстве от нее никакого проку нет…» Пригляделся Боря к тем чуням и чуть с дуба не рухнул: это ж новый крутой «внутренник»! В чулане была разыскана и скорлупа
Как уж попали в тот вагон коробки с драгоценными по тем временам «кофлачами», откуда и куда они ехали, установить тогда не удалось, однако чего чудесного в те славные времена не бывало… А под неспешный этот разговор картоха на плитке сварилась и прибыла к столу в числе прочих нехитрых яств
а у тебя после рюмки отчего-то слабо, но муторно заноет плечо.
На да – отдача от того праздничного денька (23 февраля) когда ты, приняв 50 грамм освежающего напитка, побежал кататься, позабыв про старую верную мудрость – не надо на горке выдрючиваться! - однако где наша не пропадала, понты - они дороже денег, тем более на публике… Ну и исполнил ты один такой нехитрый выпендреж, как-то вот так
а там такая мулька есть: приходишь ты после прыжочка на одну лыжу, верхнюю, она перпендикулярно линии склона падает… А там, на скате бугра – один бутылочный лед. Ну ноги конечно выше головы улетают, и ты всем прикладом - на локоть. Локоть - фиг с ним, вроде в порядке, но энергия удара через него в плечо ушла, ноет плечо, и мутняк характерный накатывает… Миша Якунин как раз в будке канатииков сидел и все видел, сразу прибежал, поморщился: «Мутняк? Потряхивает? Колотит? Башка кружится? – и после твоих кивков в ответ на всякий вопрос, заметит: - Фигня. Не страшно. Перелом – точняк!»
Ну, блин, спасибо, Михал Михалыч, успокоил! Однако есть смысл к откровениям Михалыча прислушаться – присев рядом на снег, он с тобой начнет своим опытом уборок делаться, а он у Миши ничего так себе богат, первый перелом он здесь неподалеку на тренировке заполучил, еще будучи пятиклассником. И много чего бывало всякого - и в Кировске, и в Бакуриани и на Чембулаке… И чем дальше, тем больше вроде как и отпускает тебя: черт, и в самом деле фигня (как потом рентген в больничке покажет – перелом верхнего плечевого бугра), подумаешь, эка невидаль, легко отделался, бывает и хуже…
Полегчало? Ну так вставай, дотащись потихоньку до бункера, присядь перевести дух на лавку у бревенчатой стены и оцени, какой в природе царит порядок: тихо что-то бормочет источник в лесу под горкой ( по слухам вода в нем целебней чем в источнике в овраге), шуршит трос Татропомы, второго бугеля, что еще Петрик поставил, и тащит наверх еще одного коренного крылатского жителя, мастера спорта, Пашу Орлова, который тут в сервисе всем лыжи исправно точил, а иногда еще и инструкторил
и живущая где-то рядом с бункером белка, перемахнув линию подъема, усядется неподалеку, уставится на тебя… Вот черт, живет ведь здесь давно, могла бы и выучить правила поведения на склоне, согласно которым нельзя пересекать линию подъема перед едущим наверх лыжником (если ты конечно не Кандид Товэ)…
Уж она-то знает, что мужики с этой горки живут разве что на фотках из твоей старенькой «мыльницы»… Давно ушел на покой Бугор – возраст, тяжко стало таскаться по горке вверх-вниз. А года три назад ушел Боря Новосельский, поцапавшись с очередной начальницей, присланной из ЦСКА, (она в прошлой спортивной жизни была легкоатлеткой – вы ж понимаете, все по уму в нашей кадровой политике…). А в этом марте откочевал с горки последний из могикан Миша Якунин…
Однако эти мужики - да и другие, те, что маленькую эту горку подняли, обустроили и все тут по уму наладили, вот Толя Окулов к примеру
и Слава Золотов, Слава Козлов и другие - здесь будут жить… И приходить в бункер, и рассаживаться за столом, и вести неспешный разговор про все хорошее…
Вот уж воистину не врет словарь: «Бу́нкер (нем. Bunker) — хорошо укреплённое защитное или оборонительное сооружение».
По теперешним бредовым временам, когда из каждого утюга звучат мотивы вполне себе апокалиптичные, всем нам, наверное, нужен такой бункер. Здесь в Филевском парке, и здесь в Крылатском. Здесь в Канте и здесь в Сорочанах. Здесь в Красной Глинке и здесь в Абзаково. Здесь в Коробицыно и здесь в Байкальске. Здесь в Кировске и здесь в Терсколе… Да везде, где сохранились еще нормальные правильные люди.
Так что – ослепни, друг, оглохни и положись на свое верное обоняние. Чуешь? Древние какие-то, ископаемые запахи тебя коснулись: железом пахнет, кофиксом, парафином, заслуженные катальные носки на трубах сушилки тоже шарма добавляют… И значит все в порядке, друг, и значит, будем жить.
)))
Мастерство не пропьешь. Спасибо, Василий, ты лучше чем фото или видеокамера останавливаешь время.
А молодых теперь нет что-ли? Или это другая история?