Доски должны делаться из дерева, это еще Страдивари сказал

Много друзей — это хорошо. Костя Банников — мой любимый «песатель». Очень надеюсь, что когда-нибудь он мне скажет: «Куба, забей на фсе и поехали на Алтай!», а пока о вообще несвойственной Косте теме: кастомные сноуборды.

 











Реальная доска должна быть деревянной!

Иногда на склонах можно встретить райдеров на деревянных лыжах и сноубордах. Что это? Винтажная эстетика? Историческая традиция? Райдерский маскарад? Все оказалось проcто...

– Просто современные технологи пытаются создать материалы, копируя то, что создала природа. Чем выше технология, тем лучше получается... Взять тот же поликарбон с его трубчатой структурой – это всего лишь неплохая копия бамбука. А мы не копируем дерево, мы его используем.

Они – это Алан Гусэ и Флориан Бернар-Гранже, обоим на вид слегка за тридцать. При рукопожатии чувствуются ладони людей, привыкших держать в руках инструменты воздействия более на материю, нежели чем на информацию. Однако их способ влияния на материю древесины требует того объема информации, за которым стоят вековые традиции... Вдруг неожиданно выяснилось, что правильно срубить дерево куда сложнее, чем его посадить.

– А где вы для своих бордов берете правильную древесину? – задал я вопрос человека, привыкшего к тому, что яблоки растут в супермаркете. На это последовал ответ из другой эпохи:
– В лесу.
– То есть как – в лесу?
– Ну, не в этом лесу, конечно, – Алан махнул в сторону лесистого склона долины Шамони, – здесь плохая древесина. Мы для своих досок рубим деревья в тех лесах, где древесину брали по заказу Страдивари для его скрипок. Сноуборд – та же скрипка...
– Фигасе...
– Ну да, а ты как думал? Идеальная древесная структура, идеально эластичная, идеально вибрирует, производя идеальные колебания. Просто нам нужны механические свойства колебаний, а Страдивари – акустические. Но акустические колебания – производная от механических...
– То есть ты хочешь сказать, что из скрипки Страдивари получился бы хороший сноуборд?
– И из наших бордов, соответственно, получились бы отличные скрипки... Я как-то разобрал свою гитару посмотреть, что за дерево. Все в точности как у наших бордов – идеально ровные параллельные волокна...
– И в каких лесах растут идеально колеблющиеся деревья?
– В горах Жюра и в Швейцарии, в районе Женевского озера. Только там... Только нам нужна луна...
– То есть вы их рубите по ночам в свете луны, чтобы вас никто не засек?
– Я имел в виду – фаза луны. Срубить можно и днем. Не переживай, все легально, у лесов же есть хозяева. Мы с ними договариваемся.

– Зачем фаза луны? Какая фаза?
– Нам нужно так срубить живое дерево, чтобы в нем было как можно меньше сока. А это бывает осенью, когда луна в наименьшей фазе. Потому что высокая лунная активность вызывает прилив сока деревьев от корней к вершине, так же как и морские приливы. Если срубить такое насыщенное дерево, то его потом при сушке поведет. Так же готовили бревна для домов 100–200 лет назад, то есть не рубили как попало, иначе бы тут все дома винтом стояли бы. Люди с древности умели работать с деревом, и эти старинные плотницкие и столярные знания потом пригодились шамоньярам, когда настало время горных лыж. Мы же изучали старые, столетние лыжи, которыми нынче здесь стены ресторанов украшают. Думаешь, их сразу по стенам развесили? На каждой паре три поколения как минимум откатались. Почему они не сломались? Потому что мастера правильно обошлись с древесиной. Вот и мы все это изучаем, чтобы и наши лыжи и сноуборды тоже 100 лет ездили. Кстати, в этом еще одно неоспоримое преимущество дерева перед композитными материалами. Композит со временем теряет эластичность. Дерево – никогда.

– Какие породы деревьев используете?
– О, наши борды и лыжи – это сложносочиненные «сэндвичи». Ель – pop, виргинский можжевельник – light, акация – grip, cork. Флориан придумал формировать деревянные элементы сквозь вакуум, чтобы потом они меньше трещали под прессом...
– А кант?
– Кант вклеивается, как и на любых лыжах.
– За деревянными бордами должен быть какой-то особенный уход?
– Мы все делаем так, что ничего специального не требуется. Разве что смазывать по периметру льняным маслом.
– Гарантию на свои доски даете?
– Разумеется! Когда нам приносят сломанный борд, мы, как хирурги, делаем ему операцию – вскрываем, перебираем всю конструкцию.
– Сколько ваши борды и лыжи стоят?
– Это очень зависит... Цены начинаются от тысячи шестисот евро и далее, смотря что клиенту нужно. Ведь наши борды – это эксклюзив, ручная работа, и ценятся они как произведения искусства. Поэтому иногда клиенты хотят, чтобы мы какой-то узор вырезали. В прошлом году один такой был – захотел определенный узор, довольно сложный, я 200 часов провозился, его вырезая. Поэтому и производство очень камерное, и люди к нам в очередь записываются. Мы не в состоянии сделать в год больше 50 бордов.
– Делаете по каким-то средним шаблонам? 
– Конечно, нет. К нам приходит заказчик, и мы вместе с ним идем кататься. Алан – он к тому же и горнолыжный инструктор. Он смотрит, каков стиль катания клиента, мы это учитываем в конструкции, так что он получает настолько личный инструмент скольжения, как будто бы на нем родился.

Небольшой комент
Меня всегда восхищают люди которые могут делать классные вещи своими руками. Я сам могу делать только топорища (типа ручки для топоров). И как бы понимаю все тонкости процесса. Но 60 000 рублей за доску?!
Хотя счастье бесценно...
Спасибо Косте — он лыжник, но пишет для всех.