- Как вы думаете, книга «Крайнее возбуждение»
глубоко проникла в общественный тип?
- Простите?
- Глубоко... проникла... в общественный... тип.
- Проникла в общественный тип?
Дневник Бриджит Джонс
В воскресенье, ближе к вечеру, краснополянский подъемник представляет собой
немного печальное зрелище. Площадка, уставленная автомобилями, скоро опустеет, и
приехавшие покатать на выходные лыжники и бордеры разъедутся на личных
авто назад, к условностям цивилизованных городов: телевизорам, радиоприемникам и
офисным компьютерам, проводя время не в получении удовольствия, но, скорее, в
ожидании новой порции оного.
Впрочем, возле смешных листочков с правилами Экстремальных Игр заметно некоторое движение. Интересующиеся приходят почитать, и некоторые даже восклицают “Wow!”, увидев сумму первого приза. Однако за анкетами никто не торопится.
- Здрасте, здесь дают анкетки?- спрашиваю я симпатичную девушку-инструктора за стеклом, увешанным бумажками.
- Хи-хи, какие анкетки? На получение пропуска в Рай?
- Да нет, ну, на эти, как их, соревнования.
- А, так это проще, я-то думала, что Вам инструктор нужен. А с этим вон в ресторацию пожалуйте. В «Мюнхаузене» сидят все устроители. Сразу при входе справа. Там вам все и скажут.
В ресторации тепло, накурено и шумно. Большая компания сидит за сдвинутыми столами. Джентльмены пьют и закусывают. По емкости сосудов, стоящих на столах, без труда удается узнать в них организаторов.
- Завтра, все завтра, сегодня отдых, завтра все.
- Отдых так отдых, - говорю я себе, выходя на свежий воздух и созерцая медленно пустеющую стоянку.
Утром следующего дня возле офиса устроителей заметно некое движение, желтенькие листочки заполняются прямо на коленях. Молодые пиплы неформального вида попивают утреннее пиво и обсуждают битву лыжно-бордических брэндов. При появлении людей с рациями некоторые оживляются, но официальные лица передвигаются весьма быстро, и поэтому вопрос о бесплатных ски-пасах на подъемник успевают задать не все. Но и этих, судя по мимике, ответы не радуют. Будет, все будет... Наиболее обеспеченные идут в кассу, и, не дожидаясь окончания дискуссии, проходят на подъемник. Начинается первый тренировочный день.
Проезжая на канатке над внетрассово катающимися, зачастую просто поражаешься их умению падать, вставать и снова ехать. Естественные карнизы только прибавляют адреналина и решимости прыгнуть выше, и если упасть, то красиво и cо всей дури.
Солнечное утро первого дня тренировок было отмечено малым количеством народа и наличием желающих сломать себе шею в поездке по лесу. Однако сломать шею профессионала не так-то и просто. И даже головокружительные падения с трехметровых карнизов не оставляли сколько-нибудь заметных травм на большинстве катальщиков. Немногочисленные люди в пальто, поднимающиеся на последнюю очередь посмотреть с высоты полета орла на окрестные горы, с ужасом наблюдали поездки по лесам и снежным полям отчаянных покорителей неукатанного снега. Но действующие лица их не замечали. Они падали, вставали и снова катились вниз, чтобы потом снова подняться наверх и начать все сначала.
Некоторые гоняли по укатанным склонам с немыслимой скоростью «Феррари», кто-то пробирался через лесок, рискуя расплющить покрытый шрамами и царапинами шлем о заснеженную кору деревьев, наиболее отчаянные уходили глубоким траверсом в заснеженные степи, рискуя закопаться в снегу по самую шею.
К вечеру наступило некоторое затишье, и утомленные катальщики потянулись вниз отведать горячительного и горячего в кафе и ресторанах у первой очереди подъемника. До пресс-конференции с разглашением тайны принятых в клан катающихся за деньги джедаев оставалось еще минимум 3 часа.
Видимо эта разница во времени и сыграла злую шутку с участниками и устроителями. Желающих ехать в поселок за 150 рублей и возвращаться через непродолжительное время назад за ту же сумму - было немного, и народ, в основном, предпочел обсуждение сегодняшних подвигов и фантазий по поводу подвигов грядущих - душу и ужину в гостинице. Впрочем, с едой на поляне выката, проблем как обычно, не было. Свежая форель, пойманная в бассейне прямо на глазах будущего едока, отлично утоляла аппетит и тешила самолюбие царей природы. Единственное, что вызывало некое огорчение молодых бордеров, так эта крупная надпись «Форель руками не ловить». Некоторые пробовали глушить ее доской или накалывать на позаимствованную у лыжника палку, но попытки не увенчались успехом и пришлось-таки воспользоваться сачком. Впрочем, за охоту дополнительных денег не взяли.
К началу пресс–конференции и встречи с устроителями основная масса потенциальных участников находилась в приподнято-подогретом состоянии и весело тусовала на улице возле листочков с правилами, в которых строку «Несовершеннолетние спортсмены к участию не допускаются» подчеркнули синим маркером, поставив в конце восклицательный знак. Однако, как минимум один раз, судейская коллегия отошла от этого правила, зарегистрировав участника 17,5 лет отроду. Хотя, разница в полгода, действительно, небольшая, и к тому же между исполнением священного долга по управлению БТР-ом в братской республике и участием в соревновании должна же быть хоть какая-то временная подвижка.
Через некоторое время веселые спортсмены переместились в кафе, где, собственно, и должны были быть оглашены счастливые избранники, допущенные к публичному управлению снежными снарядами перед судьями. С приходом большой компании на окошко выдачи снеди и выпивки тут же легла толстая металлическая сетка, и в рОзлив отпускать прекратили. Однако, через полчаса ожидания жажда взяла свое, и появились первые ласточки с полными пивными бокалами, приобретенными «на вынос» в соседнем, все еще работающем баре.
Через пару часов, наконец-то пожаловали устроители, и появились списки участников. Из общих слов желающие уяснили для себя, что финансовый базис соревнований, созданный в меру щедрым московским правительством, полностью «оприходован» и изменению не подлежит. Информационная поддержка полубюджетным организациям не нужна, и «Экстремальные Игры» - это вам не кубок Men’s Health.
Из информации, актуальной для участников, были освещены правила судейства и показана карта с маршрутом предстоящего спуска. Причем, если маршрут на самом-то деле сильным секретом не был (наиболее ушлые лыжебордеры провели осмотр места предстоящего ристалища еще до разметки трассы), то критерии оценки послушать было интересно и познавательно.
Система оценки чем-то похожа на принятую в фигурном катании, но в 3 раза сложнее, т.е. вместо баллов за артистизм и технику, здесь присутствовало аж шесть критериев оценки: Стиль и техника, Агрессивность, Плавность и непрерывность, Выбор (сложность, логичность) маршрута, Контроль движения и не менее загадочное «Общее впечатление».
В правилах много спорных моментов, оно и ясно, спорт-то молодой. Вот, например, штрафы за «стабилизацию движения за счет взмахов рук» - еще тот парадокс, а как-же грэбы (захваты доски или лыж, в полете) – это ведь тоже своеобразная стабилизация :).
Некоторую дискуссию вызвал запрет касания снега рукой, но, в конце концов, сошлись на том, что судьи тоже не звери, и поглаживать снег для подчеркивания элегантности ведения дуги можно (хотя и не приветствуется). А опираться на снег при проскальзывании канта все же не хорошо, и судьи будут непрестанно бдить, дабы отделить зерна от плевел. Окончилось мероприятие выдачей желтеньких номерочков участникам и призывом пойти и поддержать спонсора, застраховавшего участников, – бар «Мюнхаузен», чем многие и не преминули воспользоваться.
- Не могли бы Вы не свистеть, - неожиданно сказал мне сосед по креселке, едва мы доехали до середины первой очереди.
Обветренный и суровый, как сами горы, очевидно, он пребывал после вчерашнего не в лучшем расположении духа.
- Конечно, мог бы, и даже попробую это сделать, - ответил я, проанализировав высоту потенциального падения, и, решив, что лучше выражать свое хорошее настроение молча, чем лететь 20 метров вниз, рискуя сломать себе шею о скальный выступ.
- Ручей надо слушать и гор молчание тут, - проговорил мой попутчик в каком-то поэтическом стиле.
Я молча кивнул. Летать не хотелось.
Но долго молчание гор послушать не удалось. - А мне - все по ***! Я сделан из мяса! - раздалось на пару кресел спереди громко и членораздельно.
Сзади подхватили, и мы оказались в середине смешанного лыжнобордического фольклорного ансамбля, распевающего песню Шнура.
При этом особый акцент делался на куплете, повествующем об индифферентном отношении Шнура к жизни и об опасности смены его лирическим героем сексуальной ориентации. Мой суровый сосед не выдержал и достал наушники.
Слушал ли он записи горной тишины или шум бегущего по камням ручья - мне не известно. Однако с его последней фразой: «Лучше бы ты свистел», я, пожалуй, согласен. Хотя пели ребята тоже прикольно.
Уже при подъеме на третью очередь становилось ясно, что старты временно отменят.
Плотный туман делал возможным спуск только по знакомым трассам. Да и на тех, набрав скорость, можно было легко вылететь за неогражденный склон или наткнуться на отдыхающего человека. Через некоторое время пошел сильный снег, и туман стал спускаться вниз. Очереди на подъемник немного уменьшились, а на получение чая и бутербродов увеличились. На склонах остались наиболее отчаянные катальщики и самые экономные, те, кто заплатили денежки за обучение инструкторам.
К двум часам на трассе соревнований видимость улучшилась, но, к сожалению, ненадолго. Ни один участник так и не успел пересечь линию старта. Новая волна сильного тумана накрыла участников соревнований, судейскую коллегию и любопытствующих. Организаторам ничего не оставалась делать, как отменить квалификационный заезд.
Но проплаченные организаторами ски-пасы участников все еще действовали, канатная дорога работала, и люди с номерами занялись тренировками и осмотром (даже скорее ощупыванием) трассы. В тумане непрестанно слышались чьи-то голоса и шум разрезаемого кантом снега. Иногда со стороны леса разносились глухие удары и негромкие вскрики. Экстремальное катание вслепую продолжалось.
Недалеко от станции посадки 4-й очереди в густом, как молоко, тумане образовалось некое сообщество лыжебордеров, объединенное общей проблемой, куда дальше ехать. Время от времени из тумана выезжала чья-то тень и стремглав проносилась мимо. Задать вопрос было практически некому. Новые люди, проплутав в тумане и боясь вылететь за пределы трассы, присоединялись, и вместе со всеми ожидали Мессию, который выведет или хотя бы покажет направление.
Чем закончилась это стояние в «молоке», я так и не разузнал. Во время следующего спуска обнаружить их мне уже не удалось. Может быть, их украли инопланетяне?
Вечером подле маятника участники несостоявшихся соревнований делились впечатлениями и подсчитывали ушибы, полученные в туманном лесу.
- Сколько времени не подскажете? – спросил я у сильно утомленного бордера, сидящего на ступеньках.
- Время? Я не знаю, здесь нет времени, - ответил он через пару минут, осмыслив суть вопроса и найдя подходящие слова. Потом он медленно достал пачку сигарет, угостил меня одной и так же медленно закурил.
- Здесь нет времени, - повторил он задумчиво. Потертый шлем и «беломорина» за ухом не оставляли сомнения в его правоте.
- Поверь, я даже не знаю, какое сегодня число, - добавил он устало и продолжил созерцание табачного дыма.
Конечно, я ему поверил.
А на следующий день в горах стоял ослепительно–солнечный день, и соревнования начались. Но об этом в другой раз .-))
Благодарим компанию ExpressLine, за предоставленное нашему корреспонденту размещение в гостинице.
| Автор: Ignath (SKI.RU) |
