На этот раз Эльбрус, как большой белый доктор, поставил мозги на место, за что ему спасибо. Я не взошел, — это печально, но готов идти еще раз, — и это хорошо.
Если бы я делал кино, вот такой был бы сценарий или раскадровка.
Сцена первая. Любимый погодный сайт snow-forecast.com
Таблица прогноза погоды ближе к выезду перестала обнадеживать иконками солнышек там и сям, а вся сплошь закрылась облачностью, осадками и ветрами. Кроме среды (5 июня), там четко и постоянно желтело светило.«Пипец, — подумал главный герой. — Так быть не может, откуда эти америкосы за две недели так уверенно предсказывают солнце на среду?». Успех экспедиции повис на кончике жирного грозового вопроса.
Сцена вторая. Дядя, ты уже дедушка
В глубине души наш герой считал себя самым крутым в команде. Еще бы, он целых три раза поднимался на Эльбрус и вообще когда-то даже закрывал КМС по альпинизму. Но с момента последнего подъема прошло шесть не самых здоровых лет, а в височек упрямо стучится сединой полтинничек.Первая ночь на 4200 превращается в кошмар, дико болит геройский мозг, невозможно уснуть. Ветер такой силы, что качает стальной кунг, приваренный к массивным трубам, как картонную коробку.
Под утро герой забылся на минуту или час, а проснулся с жутким осознанием, что весь багаж самоуважения, букета разномастных смыслов жизни, каких-то хотелок и желаний, куда-то испарился.
Остался только Он, истерзанный горняшкой/мигренью/ бессонницей и Гора. Все остальные лишние члены уравнения сократились или стали пренебрежимо малыми.
Впрочем, ситуация до некоторой степени обычная: ты приезжаешь сюда полным сосудом, Гора тебя вначале опустошает, а потом наливает новое содержимое.
Эльбрус — это всегда шанс измениться.
Для досье
Гид номер 1. Альберт Байдаев, — за его внешней флегмой и молчанием проглядывается очень живой и веселый нрав. Он всегда на все согласен, но в результате все происходит именно по его сценарию. Высший пилотаж гидовской дипломатии.
Гид номер 2. Светлана Кузнецова. Так и не задал ей идиотского вопроса, почему, если папа в Женеве, — она тут. А чего задавать, наверное, результат все той же дипломатии Альберта, коему она жена и все такое.
Сцена третья. Явная вечеря
Сегодня совершили последний — третий — акклиматизационный выход. Метров на сто выше скал Пастухова. Герой чувствует себя гораздо увереннее, но… Но стало ясно, что не все смогут завтра дойти до вершины, некоторым нужен дополнительный день акклиматизации и отдыха.Группа знает, что в прогнозе есть только одна узкая щель, и она будет завтра. Те, кто чувствуют себя апельсинами/огурцами, понимают, что слабая часть группы может свести шансы на успех восхождения к нулю. Стандартная ситуация. Не будем играть в пионэрию и четырех мушкетеров, — «хвост» надо отстреливать.
Удивительно, что все решилось быстро. Будет северная группа — залезть с юга и спуститься на другую сторону, риски — здоровье граждан. И южная группа, старт днем позже и спуск по пути подъема, риски — здоровье граждан и плохой погодный прогноз. Наш герой остается в южной группе. Про себя думает: «Ну и хрен с ним, восстановлюсь и залезу в любую погоду, что мне эта щель в прогнозе».
Для досье. Гид номер 3
Северная часть экспедиции, в 3 часа ночи ушла наверх, а Светлана Кузнецова сосватала нам дополнительного гида, на завтрашний выход.
Это была свадьба вслепую, он поднялся на бочки прямо к выходу, то есть к 2 часам ночи следующего дня. Местный, хотя на русском говорит без акцента. С порога предупредил, зовут его Алексей, но можно звать Леха, что прогноз неутешительный, но мы пойдем, но если что, то будем возвращаться. Это важный момент. Мы конечно подтвердили, что мы не мазо, и не фанатики, и если гид скажет, то так и будет. Таким образом, устный контракт адекватности был заключен.
Сцена четвертая. Человек в маске
Шестое июня, пять утра. Рассвело. Высота 5100, ветер гонит снежную крошку, постоянно усиливаясь. Даже сквозь чарующий ритм черепашьего восхождения пробивается росток свежей мысли: «Если бы сейчас кайт, хотя бы пару метров квадратных, то можно было бы на вершину заехать».Леха устремлен наверх, несмотря на очевидно дурную погоду и встреченных возвращенцев (две группы отказались от штурма по погодным условиям).
— Вообще-то я гидую постольку-поскольку, — у Лехи маска полностью зеркальная, такого непередаваемого металлически-оранжево-желто-зеленоватого цвета, как внешние крылья жука бронзовки (помните, в детстве мы бронзовок ценили даже больше, чем майских). — В основном я больше по фрирайду.
Бронзовка выжидательно смотрит на меня. Налетает очередной белый шквал.
— А... Как... — говорить сквозь ткань невозможно, поднимаю балаклаву. — Как твоя фамилия?
— Водолазкин, — отвечает Леша, и скитурит дальше. Вот те раз! Наш гид — это легендарный Водолазкин, который… Ну в общем, вот он.
Мы идем всю дорогу на камусах, недавние снегопады смягчили тропу, камус отлично держит... У меня. Потому что разделенная доска сплит мягче и шире, чем лыжи и, стало быть, площадь контакта больше. У лыжников не все так зефирно, они тихо матерятся, время от времени поскальзываясь на подъеме. На высоте такие сбои замедляют темп в несколько раз. То, что мы дошли до перемычки без кошек, на камусах, это круто, но не уверен, что это понравилось кому-то еще, кроме меня.
Сцена пятая. Возвращение
Еще каких-то три часа назад наша четверка во главе с Лехой единогласно приняла решение валить вниз. На лыжах (на доске) скинуть высоту с 5200 до 4200 — дело получаса. Катание никакое, зато очень быстро и не очень утомительно. Потом фуникулер, и вот уже цивилизация, тепло, лето.Хорошо лежать на белых простынях в номере приличного отеля (например, Балкария) и слышать шум дождя, и видеть космы облачного тумана, касающиеся сосен и хребтов, и понимать, что эта непогода теперь просто эстетика, а не повод для анализа рисков.
Сцена шестая. Термос
Северная группа возвращается спустя почти двое суток. У них было все дико и прекрасно, на грани и за гранью.Герой нервно теребит материю возможных причинно-следственных параллельных вселенных в тщетных попытках не завидовать тем, кто словил Большое Приключение.
И тут ему вручают термос с минеральной водой из Джалы Су, что на северной стороне великой Горы. Это подарок, это намек, это вызов, это, в конце концов, просто вкусно.
Занавес. Титры.
