Если бы я верил в Бога

Если бы я верил в Бога, я бы его попросил ничего не менять. Вот встал бы на колени, руки, глаза к небу вознес и сказал: "Господи, ничего не меняй в моей жизни, пожалуйста! Все у меня есть и пусть будет, как есть, и до конца дней моих… Моя жена, дети мои (такие хорошие), друзья мои… их немного (много и не хочу), но все такие, что сердце замирает, когда думаю о них. Работа эта, окаянно-любимая - пусть будет, до последнего дня… чтобы так вот придти в любимый кабинет, сесть за стол, заняться доделыванием вчерашнего и в этом вдруг умереть. Ой, как хочу так! Но позже….

Чтобы хобби мои - и теннис, и горные лыжи – не отпали, остались со мной навсегда. Чтобы поставить-оставить их прямо вот там, за дверью кабинета, когда буду доделывать недоделанное вчерашнее. И пусть уже стоят там потом, всеми забытые...

Что еще-то? Ах да… женщина эта.... - симпатичная такая, молодая, милая, глаза печальные, когда уезжал... Пусть тоже остается. "

И как это меня угораздило тогда, прямо на перроне, в Мюнхене, набраться наглости, подойти и сказать: "Мадам, вы так красивы... спасибо вам за эту радость…"

…А все ведь от безделия. До поезда было еще 40 минут (вот ведь дурацкая привычка - приехать раньше и маяться потом, в ожидании...). До поезда 40 минут, слонялся по перрону, на нем - никого. И появилась эта женщина. Чемодан поставила рядом и стала ходить, время убивать, скорее всего.

До чего же она была красива! Ну просто с картинки из глянцевого журнала или из юношеского романтического фильма… - молодая (лет на 25 меня моложе, точно), грудь очень красивая - пышная (как у моей жены), талия тонкая (тоже как у нее, в молодости), фигура точеная (тоже как у нее, когда-то). Но красота - другая. Во-первых, брюнетка (В жизни не спал с брюнетками. Ну не было, так сложилось… а тут - брюнетка). Во-вторых, губы полные, красиво очерченные, как в голливудских фильмах с красивыми брюнетками (у моей - губы тонкие).

И вот, когда она проходила мимо, я возьми, да и скажи...

А она даже и ответила-то не сразу. Своими мыслями была занята. А ответила тихо как-то, печально. И этим сразу взволновала. И дальше уже все как-то куда-то покатилось и превратилось в романтическую историю, где я (Квазимодо) и она (Эсмеральда), ну уж точно не имели никакого светлого будущего.

А на душе все равно светло, когда вспомнишь. От романтики этой. От того, что где-то есть эта женщина, и она, получается, - моя, частично. А может быть, даже совсем моя, в ее понимании. И от этого тепло, грустно и тревожно. Но с учетом возраста - хорошо.
Пусть будет!

Я бы с удовольствием рассказал о ней жене. Мы с женой большие друзья. Все всегда обсуждаем, хотя сам я – человек замкнутый. Но с годами что-то тает, мягчеет и настраивает поговорить, особенно по вечерам, за стаканчиком джина с сигареткой в нашем саду.

В нашем саду всегда лето. Потому что дом наш стоит в тропической стране.

Мы любим лето. Когда-то я сказал жене: "Теперь хочу только лето в своей жизни. Только солнце, тепло и море." И мы уехали в тропическую страну, где тепло, тихо, лето круглый год, и можно выйти в любое время дня и ночи и ощутить: лето!

И ощущая это, впитывая, не привыкая, хочется ничего уже не менять. А только иметь и радоваться.

Но лыжи (страсть моя) требуют снега.

Поэтому зимой мы обычно выбираемся куда-нибудь в Европу, покататься. А тут так сложилось - жена решила не ехать и как-то легко меня отправила одного, убедив, что при катании (а еду я за катанием) мне не будет скучно и одиноко. И так я оказался с лыжами и большим лыжным баулом на перроне Мюнхена, ожидая поезда в сторону Ишгля.

Вы любите горы?
Когда приходит осень, когда улягутся впечатления от лета, от встреч и приключений с друзьями, душа моя, поискав, чем бы поживиться и, ничего не найдя, срывается со стопоров (а я стопорю, молю, каждый год прошу: ну дотерпи хоть до декабря...) и летит в горы. И несет, несет меня с собой. И я сажусь на интернет и погружаюсь в виртуальную часть моего горнолыжного периода: сижу на сайтах, рассматриваю фотки и видеоролики, читаю отзывы путешественников и строю планы на январь.

Последний раз все это кончилось Мюнхенским перроном и ожиданием поезда на Ишгль.

Девушку звали Кэрол. Сама из Бельгии, едет в Ишгль, на неделю, лыжи открыла для себя недавно, катается неуверенно и мечтает скорее научиться.

И от этой информации все во мне оживилось, хвост распушился, представил я, как буду выписывать вокруг в красивой стойке (катаюсь я неплохо) и очаровывать прекрасную попутчицу... потому что давно этого не было. Да и не хотелось как-то... Все дела да дела, жизнь да жизнь... хозяйство, дом, жена, дети взрослые (оба как нагрянут на каникулы - только успевай...). А тут - такое... совсем другое.

В общем, все было оттуда - из далекой молодости... Я смотрел на нее каждый день и радовался: тихо, светло и грустно. Радовался этим семи дням, проведенным вместе, грустил о времени, которого не вернешь и благодарил судьбу за этакий неожиданный подарок, который я принял - с радостью и восхищением, и все в нем играло волшебством, восторгом и красотой. Получилась сказка в горах, совсем необычные горы получились, совсем не такие, какими я привык их ощущать. Они были несказанно прекраснее, потому что в них, помимо лыж, снега и солнца лавиной ворвалась любовь. И закружила, и понесла по склонам... не помню, как и куда...

- Как покатался? - спросила жена после того как мы поцеловались, ожидая, пока таксист перенесет мои вещи в дом.

- Отлично, - сказал я. - Но без тебя больше не поеду, это уж точно...

- Что так? - спросила жена.

- От девушек отбоя не было! - гордо сказал я. - Вот, значит, как я хорош, на самом деле! А ты мне об этом не рассказывала... - скрывала!

- Ну это полезно, в твоем возрасте,.. - сказала жена. - В твоем возрасте мужчины периодически нуждаются в акциях омоложения. А иначе они быстро скисают по жизни. Кстати, об этом интересная передача была вчера.

- А вот если у меня крышу снесет, и я женюсь на 20-летней? Что тогда скажешь? - спросил я.

- Господи, да кому ты нужен, такой,.. - сказала жена. - Иди мой руки. Сейчас кормить буду. Я твои любимые ребрышки сделала, с баклажанами.

- А... ребрышки,... - радостно сказал я.- Тогда пошел мыть руки...

Автор: СП