Горные лыжи на титановой ноге, часть 2:
Счастливое Избавление

Думаю, многие нынешние взрослые дяди, будучи ещё в возрасте тинов, зачитывались Конан Дойлом, пиратскими рассказами о капитане Шарки. Сами рассказы, конечно, повыветрились, но название его шхуны "Счастливое Избавление"  сохранилось, и всплывает по каждому подходящему случаю. 

Но всё начиналось не так просто. Решение избавиться от титана в ноге созрело под воздействием лавины требований и увещеваний со стороны горнолыжного сообщества.  

Позвонив и записавшись на консультации в две московские ортопедические клиники, двинул с утра консультироваться. Первая – на шоссе Энтузиастов. Глядя на девочку в окошке регистрации, что-то навеяло её спросить: "а консультации платные"? Не отведя глаз от монитора, она ответила "3 600", и что-то ещё неразборчивое. Но вполне разборчиво я ответил "спасибо", я уже узнал всё, что хотел. Провалившись в мякоть кресла подальше от окошка, набрал номер регистратуры второй цели своего посещения. Дождавшись-таки ответа живого человека (наверное, 2 минуты мне рассказывали о невероятных возможностях этого центра), на мой вопрос "почём консультируете?" мне ангельским голоском сообщили – 109 евро (да, 9 – это с особым цинизмом, ну как же, Европейский центр ортопедии). И тут я себе подумал – зачем мне эти консультации, ведь я уже всё решил: вынимать, не оставлять.  

Ну всё, все дороги ведут в ЦИТО, тем более и был у меня там телефончик профессора, "Настоящего Профессора". Договорились, приезжаю, он опоздал на 2 часа, ну ладно, это ведь мне надо. Заставил походить вперёд-назад, на внутренней, на внешней, нет, говорит, рентген надо. Пошёл на рентген, там толпа человек 20, понимаю, всем надо, да и фотокассеты у них кончились. Возвращаюсь к профессору, мол так и так, он туда звонит, иди, говорит, подбородком вперёд. И я пошёл, с красной мордой вхожу, спрашиваю: "профессор звонил?" отвечают: "звонил, ложись". Тут же и кассета нашлась, и всего-то 1000р.   

Посмотрев на снимок, профессор авторитетно заявил "да, хорошо собрали, но снимать надо". Но, грит, пластины свинтим без вопросов, а вот тоненькие винтики – не уверен. Они, говорит, (винтики) так врастают в кость, что при вывинчивании у них свертывается головка, и тело винта остается на вечные времена в кости. Я ему, а как же тогда..., а он – ничего, у нас, говорит, половина пациентов таких, и живут же.... Далее спрашивает, когда собираетесь ложиться, я говорю – завтра. Завтра, говорит, никак нельзя, наступило отпускное время, вы позвоните мне 1-го сентября, тогда и договоримся (разговор у нас был 20 июня). И тут я загрустил, загрустил, эдак до 1-го и неизвестно какого, винтики ещё сильнее врастут, и вообще их ничем не возьмёшь. Но возразить мне было нечего, я сказал ОК, и спросил только, сколько я ему должен. "Стандартная консультация профессора стоит..." и назвал сумму, за которую я в нашей институтской столовке мог бы обедать 20 дней. Я дал целую купюру, он сказал спасибо, но сдачу 500р не дал, эдакая мелочь для нас с профессором.             

По дороге домой я решил, что нужно возвращаться туда, где ставили. Стал писать в госпиталь в Санкт Йохане (18км от Китцбюэля). Мол так и так, вы мне тут изменили конструкцию 1,5 года назад, я пациент ID: …., прошу, мол, вернуть мне форму задуманную и воспроизведённую Создателем. Не сразу, но ответили: 29.07 у них для меня нашлось окошко в напряжённом расписании операций. Уточнив, на сколько они меня задержат (3 дня) и стоимость (за полтора года не изменилась ни на евро), я взял билет до Мюнхена. Кстати, о стоимости: даже при нынешнем курсе евры эта стоимость точно повторяет сумму операции, озвученную профессором из ЦИТО, а в том европейском центре вообще почти в 4 раза дороже. Но профессор ещё и оговорился, что лежать мне в ЦИТО минимум 6 дней и питание стоит отдельно, кажется, 2 тыс., а если в палате на 2 человека – то это вообще другой тариф. Сумма, указанная в Австрийском госпитале, включает питание и послеоперационное обслуживание, и лежал я в палате на двоих.

Полёт с костыликами подмышкой, трансфер – и вот он я, гутен морген, Doc.  

В госпитале за стеклянными дверьми Information я показал девушке предварительно распечатанную мою переписку с госпиталем. Она, взглянув одним глазком, сказала, что мне надо в отделение скорой помощи, и бегло объяснив, Left, floor up, Right... слегка очумев от потока важной информации, побрел на поиски. Но недолго брел, встретил в длинном и пустом коридоре, наверно, единственную немку, совсем не говорящую по-английски. На мои многочисленные вопросы она взяла меня за руку и отвела безо всяких лефт и райт куда надо. Видать, мои костылики её на это вдохновили. В окошке терпеливо выслушали, кто я и что со мной, но увидев в моей распечатке мой номер ID, тетенька сказала, что больше ничего говорить не надо, она всё про меня видит и они меня ждут. Ещё сказала – садитесь, вас вызовут. Вокруг сидели люди разной степени покалеченности, преимущественно пожилого возраста. Периодически, по-немецки, оживал громкоговоритель, и очередная старушка направлялась в указанную по номеру дверь, которые (двери) были вокруг сидящих нас в центре. Примерно через 5 минут прозвучала моя фамилия с приставкой мистер, на английском, что очень кстати, языке с приглашением в кабинет 6. Вхожу, попал в тамбур, через метр – ещё одна дверь, закрыта. Жду, сомневаюсь, туда ли вошёл. Открывается окошко, оттуда голос: раздевайтесь здесь, на стуле. Оказывается, за дверью рентген. Снимок в 3-х проекциях, далее – ждите, за вами придут. Ещё через 5 минут приходит настолько молоденький, что даже смешно, медбрат с креслом-каталкой и с таким английским!!, что, думаю, они американца взяли на работу. И вот он мне сообщает, что будет сопровождать меня по всем обследованиям вплоть до заселения в палату. Я сказал Ок, и начали они меня обследовать, измерять и расспрашивать в объеме, думаю, не меньшем, чем в отряде австрийских космонавтов. Никаких бумажек, вся информация от доктора к доктору по сети. С особой скрупулезностью расспрашивал, не меньше получаса, анестезиолог. Ещё интересно, к кабинету меня подвозили, я вставал и входил сам на ногах. И мой сопровождающий вместе с тележкой исчезал. Но как только я выходил из кабинета, он неожиданно появлялся вместе с тележкой и ангельским голосом сообщал, к какому очередному доктору он меня доставит. Кстати, когда он меня завёз в рентгеновский кабинет на другом этаже, я робко напомнил, что, дескать, рентген уже сегодня поимел, доктор сказал – я знаю, но здесь тоже надо. Это было что-то типа 3-D снимок, рентгеновская трубка сама покачивалась и меняла угол съемки.  

Но самый интересный опрос у меня случился, когда меня уже поместили в палату. Дежурная сестра пригласила меня в их комнату за большими стеклянными дверьми, всю в полочках, шкафчиках и мониторах, с тем, чтобы мы вместе выбрали моё питание. Она открыла на мониторе страницу с названиями блюд не менее 30 наименований, но, к сожалению, всё на немецком языке. Как могла, переводила, и ставила галочку, если я кивал Ок. Дело двигалось не очень, и тут она вспомнила про мой ID, набрала его в интерфейсе питания, и перед нами открылась страница моего выбора в прошлый раз, а ведь это было 1.5 года назад. Я утвердительно кивнул, что согласен, но тут она говорит, что, к сожалению, сейчас у них нет той рыбы с труднопроизносимым немецким названием, которая мне так нравилась, и не соглашусь ли я на жареную форель. С чувством глубокого разочарования, закатив взор к потолку, я был вынужден согласиться на замену той рыбы, признаться, о которой я и не помнил, на форель.  

Всё, двухместная палата, но пока я один, два телека напротив для каждого, пульт, в котором управление телевизором, там же радио с неизмеримым количеством каналов, в нем же – телефон и вызов врача, в нем же – управление освещением. Кстати, слушать телевизор или радио можно, только приложив пульт, как телефонную трубку, к уху. Это чтобы не мешать соседу. И еще маленький отдельный пульт для управления спинкой кровати. Туалет, душевая комната с набором пузырьков и тюбиков, идентифицировать удалось гель для душа, шампунь и мыло для рук. По всем стенкам ручки, опоры и специальный стул, на котором можно мыться под душем, не замочив обмотанную ногу. Я так подробно описываю эти процедуры и быт, потому что прошёл через нашу московскую больничку тоже.  

В десятом году я имел артроскопию правого колена (подрезали мениск). Так вот, там туалет и столовка в другом конце длинного коридора, на всю палату 6 человек у нас был один костыль. По очереди и по необходимости мы его и пользовали. (как сказал поэт – "гвозди бы делать из этих людей...."). Про медицину это вообще специальный разговор, впрочем, один момент не могу не сообщить. Когда я уже был размещен в палату, зашел врач и говорит, что я должен съездить и купить спец. инструмент для моей операции стоимостью 25 тыс.руб. Таких денег у меня с собой в больнице не было, пришлось ехать домой, брать деньги, потом в эту фирму за инструментом, и к вечеру, чуть не крича от боли в колене, я вернулся в больницу.   

Вот, возвращаясь к описанию жизни в австрийском госпитале. На следующий день выдали операционный халат, того же фасончика и расцветочки как у Боди (помните, примерно в феврале, его фотку на больничной койке), смешные в сеточку трусы, около 9-ти часов утра повезли на операцию. Опять анестезиолог, завершив свое дело с уколом, стал расспрашивать, какую музыку я хотел бы слушать. Я не стал оригинальничать и заказал, как и в прошлый раз, классическую музыку в виде итальянской оперы. Но здесь новое разочарование: нету итальянской оперы. Предложили Вагнера, но он был решительно мной отвергнут, потому как его (Вагнера) в нормальном-то состоянии слушать страшно, ну а в моем, замутненным анестезией сознании, да под шум шуруповерта и молотка со стамеской, точная смерть. Долго спорили, но сошлись на отце и братьях Штраусах. Под вальсы, марши и кадрили в наушниках, два часа пролетели "галопом". А молотком и стамеской хирург на самом деле пользовался, когда отбивал пластины от кости.     

"Дослушаешь дома, мы закончили" и сняли наушники. Первое, что я их спросил, все ли винтики вывинтили, ответ был все. Но, предупрежденный московским профессором, как-то я сомневался. Отвезли в реаниматорскую, обвешали датчиками, проводочками и капельницами. Несколько мониторов рисовали кривую жизни, мелькающие цифры отражали способность организма быть в условиях существования без анестезии. Примерно каждые 3 минуты подвозили новых прооперированных, всего было 8 человек, и всех подключали и измеряли. Одна тетенька так храпела, что взбодрила всех остальных, цифры стали приходить к нормальным величинам. Через десять минут я стал шевелить пальцами на резанной ноге и решил спросить ещё раз, не оставили ли они, случайно, пару-тройку винтиков. Спросил у одного из докторов, который тоже присутствовал на моей операции и зашел пронаблюдать мои показатели. Он сказал, что этого не знает, но сейчас позвонит хирургу, который резал. Разговор у них шел на немецком, но, судя по хихиканью, мой вопрос их рассмешил. Он мне сказал, не сомневайся, но завтра для пущей надёжности сделаем снимок. 

Последние 12 часов до операции я ничего не ел, поэтому, когда меня доставили в палату, я попросил пропущенный ланч. И этот самый ланч, поднос из 4-х блюд под хромированными крышками, и так 3 раза в день, подвезли на выдвигающемся столике. Да, плюс ещё постоянно пополняемая тарелка с фруктами: арбузы, дыни, ананасы и прочие сливы-персики. Вообще, про питание – полный восторг, это стоит отдельного рассказа. Примерно каждые полчаса заходила сестра, интересовалась, меняла капельницы. Но к вечеру зашла старшая сестра, осмотрела, проверила способность ноги шевелиться, мои возможности по самостоятельному перемещению и говорит "ну что, завтра домой?" Я был готов к такому повороту, но, говорю, давайте в субботу (это был четверг), у меня самолёт в воскресенье. Она согласилась, и я стал бронировать отель на ночь с субботы на воскресенье. 

В субботу делал обход, наверное, самый их главный врач, судя по свите, его сопровождающей. Сначала он поговорил с моим соседом по-немецки, а потом, повернувшись ко мне, неожиданно на хорошем русском спросил: "ну что, сегодня летите в Москву?" Я по-русски ответил: "нет, завтра". Но потом он заговорил по-английски, восстановив мое душевное равновесие. Конечно, я его спросил о возможности катания на лыжах с гор, он ответил, что, без сомнения, можно. Есть ограничения на нагрузки на ногу первые 10 дней, т.е. надо на костылях, но через 10 дней снять швы и можно... всё. Пожелал здоровья на долгие годы, а сопровождающая его мой лечащий врач пожелала кататься чуть медленнее, чтобы не попасть к ним снова. 

Через полчаса я уже бросил рюкзачок в гостинице и отправился на экскурсию. Но первая остановка случилась уже на открытой веранде гостиницы. Сначала, за Счастливое Избавление, я заказал 100 г шнапса. Затем закрепил успех, ещё 50 г. А потом отправился-таки на экскурсию, но опять не продолжительно, аккурат до следующей кафешки, а там пиво, пиво. И вообще пива в этой поездке, мне кажется, было больше, чем медицины. Сант Йохан – городок, фактически, с одной центральной пешеходной улицей, но по обеим сторонам – магазинчики-шопинг и кафешки, кафешки. Пока я сидел в одной из них, мне открылся завораживающий вид на горы, где вдруг я заметил, что там – сейчас зеленые, но горнолыжные, спуски, и очень приличного качества по протяженности и крутизне. Это ведь регион Китцбюэля, и горки Сант Йохана входят в этот регион. Приглядевшись ещё, под оздоравливающее действие пива, я заметил кабинки подъёмника, и они движутся. Летом они работают с 9 до 16, забрасывая наверх горных байкеров и дельтапланеристов. Сидел в другом кафе, вдруг задергало облегченную ногу – это я сначала услышал, а потом увидел тот мой желтый Emergency Helicopter, производящий посадку на крышу госпиталя. Да, да, зимой и летом это летательное средство величиной с наш старый запорожец исправно подвозит покалеченных людей на восстановительные мероприятия. 

На следующий день – никаких лирических отступлений, все по расписанию. Сначала меня забрал из гостиницы Ford из Four Seasons, трансфер в аэропорт Мюнхена, взлет, посадка, такси, дом.  

Вроде бы большая травма, но у меня не разу ничего не болело, ни после первой операции, ни после второй. Дома, на третий день, я убрал костылики и стал ходить с тростью, на машине сам поехал на работу. На десятый день сняли швы, и я освободился от трости. Хотя я еще на больничном, но хожу на работу, в целом функция ноги полностью восстановилась. В общем-то, мне и австрийский тот главный врач сказал, что при моей динамике восстановления никакой специальной реабилитации и не нужно. Наверное, это так, сейчас я вернулся к своим ежедневным тренировкам в зале.Только немного тянет кожу вдоль шва, но это совсем не больно. Большее беспокойство у меня возникает от чувства некоторой озабоченности, как бы опять кто не наехал. В общем, с головой как-то надо справиться. Для себя я сделал вывод, что на горе, как на скоростном шоссе, сначала посмотри вверх и по сторонам, и только потом начинай движение. Также и останавливаться: прислушайся, что сверху, оглянись – и лишь потом замедляй скорость. Думаю, если не забывать выполнять это несложное правило, можно во многом сохранить свою целостность.