Интервью. Лыжник с ирокезом: Глен Плейк – американская икона фрискиинга

Глен Плейк - лыжник, который сделал из спусков по снежным склонам великолепное и захватывающее зрелище. Это панк, и внутренне и внешне.

Его фирменный «товарный знак» - ирокез, а громкая музыка – вдохновение. Но Глен Плейк это в первую очередь – и самое главное - лыжник. Он перепробовал, пожалуй, практически все стили катания: он гонялся на классических трассах соревнований, прыгал акробатические прыжки, убивал колени на буграх трасс могула и прокладывал маршруты ски-альпинизма через неизведанные белоснежные горные просторы. Он катается на лыжах в ритмах и панка, и классической музыки. Плейк родился в Северной Калифорнии, но зимой проводит львиную долю времени в Шамони, где он нашел сотни родственных душ. Он реально «лыжник мира», а его лыжи украшены снежными кристаллами всех форм и размеров.

Он является поистине удивительным человеком, парнем лет пятидесяти, который выглядит так, будто ему не более тридцати. Его катание - странная смесь адреналина, искусства, творчества, воображения, дерзости, альпийской классики, громкого панка, и все это приправлено его уникальной способностью заинтриговать. Он использует лыжи Elan и часто заглядывает в наш  уголок Европы, чтобы поздороваться. Он любит Словению и даже надевал нашу национальную одежду.

Как ты встал на лыжи? Ты еще в детстве решил прожить жизнь на лыжах?
Я вырос в лыжном комьюнити в Северной Калифорнии. Я думаю, мне было около двенадцати, когда я впервые увидел в лыжах нечто большее, чем просто спорт. Когда на курортах вокруг озера Тахо проходили гонки Кубка мира и про-тур, я впервые задумался о том, какая крутая жизнь у этих ребят. Вскоре в Маммот Маунтайн я увидел профессиональный фристайл, и он произвел на меня потрясающее впечатление. Что самое важное – я увидел разницу между классическими гонками Кубка мира и свободой фристайла. Северная Калифорния была домом многих профессиональных лыжников, которые буквально молились на снег и постоянно находились на местной горнолыжной сцене. Вот глядя на все это я еще ребенком знал, что когда-нибудь стану горнолыжником. Я не был уверен, какой стиль катания я выберу, но был уверен, что буду лыжником. В этом не было никаких сомнений.

Задумывался ли ты о том, что для тебя значат лыжи?
Катание на лыжах для меня это почти все: образ жизни, удовольствие, радость... Прежде всего, катание на лыжах - это просто лучший способ скоротать время. Говорят, время –деньги, и если я скрещу эту старую поговорку вместе с моими идеями, то можно сказать, что катание на лыжах является пустой тратой денег. Но вы знаете, это совсем не только деньги. Лыжи для меня не сравнятся ни с чем. Тебя окружает красивая природа, да и внутри себя тоже находишь свои естественные корни, какую-то основу. Может быть, только пустыня может сравниться с бесконечными заснеженными горами вдали от любой цивилизации. И ты там совершенно один, с этими смешными досками, которые привязали к вашим ногам, и которые мы называем лыжами, и у них нет даже никаких тормозов. Ты остаешься наедине с самим собой и своими ощущениями, больше – ничего. И только от тебя самого зависит то удовольствие, которое ты получишь.

Я знаю, это звучит как затасканный штамп, но лыжи действительно для всех - детей, их дедушек и бабушек и всех кто по своему возрасту находится между ними. Именно поэтому горные лыжи для меня больше, чем просто спорт. Наверное, вы можете сравнить лыжи с рыбалкой, которая тоже в некотором роде спорт, но на самом деле лыжи гораздо богаче. Это философия, образ мышления, медитация, творчество и отличный способ провести какое-то время.

Ты был одним из лучших лыжников в могуле, но потом посвятил себя полностью тому, что мы сейчас называем фрирайд. Как получилось, что вы сменили стиль?
Для меня более важное изменение – переход от соревнований в классических горнолыжных дисциплинах к лыжному фристайлу. С тех пор я это ощущаю как совершенно логичную эволюцию.

На трассах я был очень сильным лыжником, но, к сожалению, никогда не был достаточно быстрым, чтобы регулярно выигрывать. Возможно, это зависело от меня, потому что когда я был молодым лыжником, хотел попробовать все и был не в состоянии сосредоточиться на определенной дисциплине. В команде со мной было трудно, потому что я всегда делаю все по-своему. Тренеры злились на меня, потому что я использовал любую возможность, чтобы сделать что-то глупое. А больше всего тогда мне нравилось свободное катание. Вот где был выход моему воображению! Больше всего мне нравилось кататься не по трассам – без ворот, тогда я мог делать то, что хотел. Оказалось, что моя «глупость» была на самом деле совсем не глупостью и именно свобода сделала меня тем, кем я стал, когда я стал успешным фристайлистом.

Вспоминая то время, я замечаю, что парни, которые были намного лучше и перспективнее меня в юниорской команде, сейчас ничего из себя не представляют – да и ничего, по большому счету, не добились в лыжах. Многие просто не попали в команду Кубка мира в шестнадцать лет а потом не знали, как строить свою жизнь самостоятельно. В такие моменты ваша любовь к лыжам испытывается на прочность. Моя страсть была огромной, а их, наверное, нет. Именно поэтому они остались детьми, которые побеждали на юниорских соревнованиях, а я стал всемирно известным и признанным лыжником.

Расскажи о том, как ты начал соревноваться в могуле?
Это получилось совершенно случайно. Друг, который организовал соревнования по могулу, спросил меня, что я делаю в следующем сезоне. Я начал рассказывать ему про мой график тренировок, тренировка на выносливость и другие вещи без каких-либо реальных оснований. Он предложил мне принять участие в соревнованиях, я это и сделал. Я был третьим в первых соревнованиях и выиграл вторые. И попросил у него разрешения участвовать в этих соревнованиях каждую неделю. Мои знания и опыт, наконец, нашли место на буграх, где больше места для творчества и самовыражения.

Ты всегда любил кататься по целине?
Хотя ребята из Северной Калифорнии ездили на восхождения в Йосемитский национальный парк, альпинизм в США был не так хорошо развит, как в Европе. Не было и ски-альпинизма в его классическом понимании. Подняться на вершину горы своими силами, а потом спуститься на лыжах вниз, в долину – это просто было «не нашим делом». Но потом мы тоже стали так делать. Мы смотрели на другую сторону озера Тахо, выбирали вершину и на следующий день поднимались на нее и спускались на лыжах. Когда мы открыли для себя катание вне трасс, мы открыли целый новый мир. Даже те немногие ограничения, которые еще оставались в наших головах, растворились в воздухе.

Ты известен своим «фирменным» расслабленным стилем, а ирокез за многие годы стал «товарным знаком». Как это получилось?
Я горжусь тем, что мне удалось кое-что сделать, чтобы изменить представление людей о том, как должен выглядеть профессиональный спортсмен. И если смотреть с такой точки зрения, мой ирокез имеет символический смысл. Даже будучи ребенком я был раздражен тем, что я должен был выглядеть как кукла Кен, когда он принимает участие в соревнованиях. Вы ведь знаете Кена, приятеля Барби? Но я никогда не был Кеном. Я был Гленом, и уже долгое время остаюсь только Гленом.

Ирокез - это выражение моей личности, музыки, которую слушаю, и жизни, которой я живу. Многие не знают, что у нас в Северной Калифорнии в то время была очень сильная панк-сцена. Мне говорили, что в районе между Сакраменто и Рино, штат Невада было самое большое число хороших панк-групп в мире. Некоторые из парней, вместе с которыми я катался на лыжах позже стали достаточно известными артистами на панк-сцене. Я много катался с Троем Моват из Seven Seconds до того, как он полностью сосредоточился на музыке. Все эти группы, которые позднее стали известны по всему миру, тогда играли в гаражах и на вечеринках, которые проходили где-нибудь на задворках Тахо.

В те дни были нормой дикие вечеринки в течение недели и соревнования по выходным. А в конце сезона пришло время национального Чемпионата. Я думал, что это станет моей последней гонкой, поэтому пришел на старт с моим ирокезом и в кожаной куртке. На меня смотрели так, как будто я упал с неба. В итоге гонка, которая должна была стать моей последней, оказалась началом новой жизни...

Так называемый фрирайд в последние годы стал очень популярным и даже перерос в целый образ жизни. Но ведь на самом деле фрирайд совсем не молод?
Конечно нет. Это основа лыжного спорта. Вот почему я всегда удивляюсь, когда меня называют «пионером фрирайда». Это ошибка, потому что конечно же, не я придумал фрирайд. Ребята делали это на протяжении десятилетий, а возможно, и столетий. Новый стиль катания – это карвинг, а фрирайд - это истоки.

Что ты думаешь по поводу интенсивного размножения лыж в последние годы? Стало очень трудно найти нужную пару...
Я согласен. Индустрия и технологии продвинулись в своем развитии очень далеко и сейчас можно купить такие лыжи, о которых раньше мы могли только мечтать. В этом есть много хорошего, потому что каждый может найти правильный комплект снаряжения – в соответствии со своим мастерством, пожеланиями, требованиями и стилем катания. С другой стороны, купить новые лыжи - это непростая задача: все время появляются новые стили. И истинным лыжникам сейчас нужно больше одной пары лыж.

Я катаюсь не только на широких лыжах, я люблю карвинговые повороты на трассе – на лыжах с коротким радиусом. Многие не смотрят в эту сторону и забавно наблюдать, как они на трассах катаются на широких лыжах, которые были сделаны для глубокой целины. Естественный снег – это гораздо более широкое понятие, чем просто глубокий снег. Такой снег может быть не только сложным, но еще и опасным для катания.

В последнее время ты проводил зимы в Шамони. Если не ошибаюсь, твой переезд в Савойские Альпы был полон приключений?
Это верно. Это произошло, когда у меня были проблемы с законом и обстоятельства сложились так, что я даже мог провести некоторое время в тюрьме. И тут я получил предложение сниматься в лыжном фильм в Шамони. Я понятия не имел, где это, но я был более чем счастлив свалить туда, чтобы не попасть в тюрьму. Я приехал в Шамони и … сдулся. Я впервые оказался в среде, где горные лыжи были важной частью культуры и традиций. У нас в Калифорнии прекрасные горнолыжные курорты, но мы не ценим катание так, как люди, живущие в некоторых альпийских районах Европы. Хотя я вырос в лыжном сообществе, я часто чувствовал себя там «паршивой овцой», которая портит все стадо. А в Шамони я, наконец, оказался среди людей, которые думали и чувствовали также.

Люди в Европе все еще думают, что лыжи в США это спорт второго сорта, но ведь там, в твоей родной стране, отличное катание.
Ну, Америка - большая страна. Люди часто забывают, что у нас есть много лыжников топ- уровня, есть Олимпийские чемпионы, чемпионы мира, победители Кубка мира... В американском катании масса каких-то бредовых вещей. Например, считается, что только Колорадо – это горнолыжный штат. Да, в Колорадо действительно есть отличные курорты, но мы можем прекрасно покататься и в других штатах, таких как Вайоминг, Орегон, Северная Калифорния... Во всех этих штатах есть четырехтысячники. На склонах горнолыжных курортов в Северной Калифорнии в хорошую зиму выпадает более восьми метров снега.

Ты уже не первый год катаешься на лыжах Elan. Что ты о них думаешь?
Ох, Elan отличные лыжи! Я давно являюсь  фанатом этого бренда. Однажды мой друг подписал контракт с Elan и я прекрасно помню, как сильно я ему завидовали, разглядывая около десяти пар одинаковых лыж. Elan известен в горнолыжном мире своими инновациями, которые, безусловно, оказали большое влияние на эволюцию лыж. Я очень горжусь тем, что являюсь частью этой семьи. Работа с лыжными экспертами из Бегунье – это удовольствие.