…Меня привлекает вечность.
Я с ней знакома.
Ее первый признак - бесчеловечность.
И здесь я - дома.
Иосиф Бродский
Есть трудные темы. Не просто для написания, а больше для понимания того, что сколько ни рой материал, как ни заныривай глубоко в месиво якобы обоснованных истин, доказанных теорем, разгаданных загадок - суть всего понятного и лежащего на поверхности далеко не однозначна. У любого человека есть свойство к упрощению: болит, скажем, поясница - к дождю или зачесался нос - сами знаете ответ. Но, порой, среди устоявшихся правил, или почти рефлекторных действий, фраз, выражений, поступков на уровне моторики - из серии с какой ноги встал, во всех незначительных мелочах кроется некий Замысел. Чей он? Где корни тех или иных, совершенно естественных реакций нашего организма? Из простых, с первого взгляда, вопросов складывается, порой, весьма интересная история, корни которой уходят далеко-далеко в прошлое, а что-то кроется на поверхности, только это что-то мы с удивительным упорством не хотим замечать.
Мы рассказываем про вино. Как ни крути - это неотъемлемая часть нашей культуры, не напиток, а целая философская категория, перед кем-то открывающая интереснейший мир путешествий, знаний, яркого солнца и тепла, кому-то, наоборот, являющая демонов и затягивающая в пропасть, из которой практически нет пути назад. Вино и история - это тонкие материи, с которыми надо обращаться предельно бережно и осторожно. Так давайте попробуем вместе, посмотрим на традиции виноделия и винопития с давних незапамятных времен до наших дней, и в бокале вина, как в неком магическом зеркале, попробуем найти предельно простые ответы на, порой, не решаемые вопросы. Поскольку вино было создано людьми не только для людей, и, стало быть, изучая его, можно прикоснуться к чему-то большему, чем сперва ожидаешь. Итак, место описываемых событий – Италия.
«Сумерки богов»
Длинные и мягкие иголки смолистых пиний, чья кора отливала позолотой на полуденном солнце, дрожали от набежавшего бриза, как и его ресницы на полусомкнутых веках. Кто он? – крик пролетевшей чайки заставил раскрыть глаза, обнажив пронзительный аквамарин осеннего неба вошедшей в свои права осени, спелой, как несобранный виноград, падающий в траву под весом слегка забродившего от жары сока.
– Как его зовут?.. Уже более четырехсот лет никто не обращался к нему по имени. Люди, эти растерявшиеся и утратившие разум после катастрофы создания, чудом выжившие, зацепившиеся за клочки несметенной водным потоком суши, прибившиеся к берегу со строительным мусором, который еще недавно был зданиями, дворцами и пристанями, изуродованные и лишившиеся в единочасие всего, что было создано до этого при помощи таких, как он, жалкие вырождающиеся потомки некогда подававшего надежды на развитие своего вида существ, вырождались в голоде, болезнях, нужде и отсутствии ясного предназначения своего существования. Они именовали его своим божеством.
До того мига, когда земля ушла из-под ног, черная пелена застелила все вокруг, а небо поменялось местами с морем, люди служили богам, выполняли бесхитростную работу, возделывали землю, сами добывали себе пропитание, строили жилища. Зарождающееся человечество, шедшее не столь по пути физического развития, сколь ставшее частью тонкого духовного мира, сперва, после потопа, начало пожирать легко доступную, пропитанную илом и запутавшуюся в бурых клубках выброшенных на землю водорослей падаль, потом больных и искалеченных, после - собственных детей, постоянно кричащих от голода.
Спасшиеся чудом, не дождавшись помощи, сразу попали в бесконечный кромешный лабиринт своего черного животного начала. После того, как море поднялось, поглотив остатки цветущих прибрежных городов, разделив бескрайние земли на горстки островов, где случайно еще оставались угасающие угольки разумной жизни, многое производимое человеческими руками, в том числе и вино, стало больше никому не нужным. Удивительнейшая мальвазия – напиток богов (в буквальном смысле этого слова), отправлялась по небу и по морю из отдаленных колоний, таких как та, где он остался в полном одиночестве и изоляции, в метрополию, на материк, на север. Там вино высоко ценилось.
Там, где у подножья центра мира – вершины Меру, по которой проходила незримая, но ощутимая избранными энергетическая ось мироздания, там, где среди тысяч и тысяч таких как он рождался новый мир, стремящийся к идеалу и гармонии, где телесное обличие было только первым шагом к духовной жизни, этот напиток скрашивал бесконечный ход земного бытия. Но теперь, когда ночью над головой привычные звезды изменили свое положение, он, лишенный возможности выбраться с этого острова, просто неспешно проживал срок своей телесной жизни, потеряв ощущение хода времени, с каждым днем все более ясно понимая, что иной уже не будет. Для него пропала необходимость в служении предначертанной цели, поскольку сама цель исчезла вместе с его соплеменниками, ну, а люди, что люди, они потеряли всякие духовные начала так и не успев к ним прикоснуться.
Мир вокруг, перевернутый стихией верх дном, неспешно восстанавливался и приспосабливался к своему новому обличию, сам он, потихоньку угасал, даже не смотря на то, что был не стар и не в чем не нуждался, но неизбежное одиночество и отсутствие всяких обязанностей опустошали разум и лишали его воли и сил. Чайка прокричала еще раз, он поднялся с земли, оставляя за собой примятую траву, раздвигая руками ветви сосен, выглянув из которых всмотрелся в покрытое несчетными блестками море. Ан-маа, бог с головой льва, изрыгающий огонь и серу – Аанннн… – звенело у него голове гулким колоколом, как резонанс произнесенного сочетания звуков, имя, которое он успел забыть, при длительном произношении которого болезненно ныла переносица. Имя, выбитое бамбуковой щепкой в необожженной глине, через тысячу лет после того, как он закончит свой земной путь, имя, осязаемое в духовном эфире, но не физическом, исчезнет, также обратившись в пыль, во всепоглощающее ничто, в пустоту…
На границе 13 и 12 веков до н.э., согласно геологическим гипотезам и исследованиям, на Земле произошла глобальная катастрофа, вызванная не только резкой дивергенцией литосферных плит в северной Атлантике, но и последующей интенсивной вулканической активностью, а также сериями землетрясений в различных точках земли. Наша планета, как бы спотыкнулась и что-то незримое, магнитный пояс сместился на несколько сот километров, ось вращения также изменила угол. Что послужило катализатором этой цепочки событий и что стало первопричиной, сказать уже невозможно, но последствие данного сбоя космического масштаба мы наблюдаем и сейчас.
Наклон оси вызвал не только мощное цунами, прокатившееся несколько раз вокруг земли, уничтожившее все живое в прибрежной зоне, но и глобальное изменение уровня мирового океана. Волна с запада в единочасье пробила перемычку суши, отделявшую в то время замкнутое Средиземное море, поверхность которого была на 11 метров ниже уровня океана, и если бы не рукотворный канал, соединявший через систему щлюзов Средиземноморье с внешним миром, позволивший как-то погасить первый удар стихии с запада, сформировав не пролом, а проток для океанской воды, не выдержали бы и Босфорская и Таманские перемычки, и, вероятно, жизнь в юго-восточной Европе была бы уничтожена полностью.
Но, главное – в результате данного катаклизма исчезла раса наших прородителей – атлантов, остатки чьей цивилизации ищут уже не одну сотню лет ученые и энтузиасты, при этом не замечая или не придавая значения тем многочисленным свидетельствам их деятельности, преобразившей мир, которые общедоступны, широко известны и порой находятся практически у нас под ногами. Конечно, проще всего объяснить наши достижения плодами эволюции, или, на худой конец – вездесущими зелеными человечками, но, фактически, если рассмотреть этапность развития человечества, начиная с допотопного периода, и метки на шкале времени, описываемого как РХ, скорее, это была не эволюция, а в большей степени – деградация.
Перед тем как сделать некое отступление от литературных гипотез к «научпопу», зададимся в очередной раз вопросом, кто мы и кто такие ОНИ – трех-пяти метровые люди, наделенные не только огромным багажом научных знаний, позволявшим им заниматься практически невероятными по существующему уровню технологий проектами, но и наделенные умением передавать мысли на расстояние и иными способностями, делавшими их безусловным и безраздельными хозяевами планеты. Сказки? (*) Не совсем.
Стоит проявить хоть малейшее любопытство, достаточное, чтобы, отряхнув полотенце от тонкого, ослепительно белого песка пляжей Сардинии, сесть в автомобиль и оправиться вглубь острова и посетить то, что осталось от могил великанов, которых так именовали именно за их рост. В то же самое время, когда их ровесники, кривоногие и коренастые сарды, да простят они нас за прямолинейность и натуралистичность определений, едва достигали роста одного метра шестидесяти сантиметров. Представляете КАК воспринимали древние «проитальянцы» статных юношей пятиметрового роста. Естественно, с большим почтением.
Перед тем как положить ладонь на прохладные, даже в жару, плиты разрушенных временем и людьми захоронений, давайте хоть на секунду задумаемся о нашем невольном генетическом страхе перед непостижимым и сложно укладывающемся в привычную сложившуюся логику. Кстати, это проявление – боязнь перед неведомым – не следствие детских фобий и страшных сказок, прочитанных на ночь. Это дело рук создавших нас. Оставшись в явном меньшинстве после катастрофы, отрезанные друг от друга, создания, которых люди именовали богами, сами попали в жесткие условия выживания. Фора в виде длительного срока жизни, в разы превышавшего человеческую, и огромных знаний, не решала проблемы их неизбежного вырождения в силу критического сокращения популяции и ее раздробленности. Какая разница – пять в тебе метров или десять, когда ты остался в одиночестве на разрушенной стихией территории с крайне скудной базой для пропитания. А тут еще эти люди. Ведь наши предки эпохи бронзы брали свое и умением и числом, особенно в условиях отсутствия еды. Поэтому от патронажа и селекции, которой тщательно и бережно занимались атланты над нашими предками в «золотой» допотопный период, великаны вынуждены были перейти к более жестким практикам, порой насильственного толка.
Боги перестали быть воспитателями в детском саду, они стали принимать жертвы, табуировать правила на уровне рефлексов, ограждать свои территории, перейти от селекции к генетике, дабы ввести некий порядок через срочно создаваемую касту жрецов, призванных оградить их – богов, от навязчивых и приставучих людей. Те немногие, жертвы этих скоропалительных экспериментов, дали жизнь последующим коленам семейств высшей касты, поскольку знания, долгожительство и патронат «сверху» позволяли не только эффективно управлять оставшимися людьми, но и дать хоть какой-то покой выжившим богам. Так что страх и фобии, которые столь просто поднять в детском возрасте из глубин мозга – это защитные механизмы от тех, кто так любил совать нос в не свои дела.
Да… далеко увел нас рассказ от вина. Но мы подходим именно к нему – напитку богов, прародителю всех вин, первооснове. Готовы поведать о нем, и дать рекомендации в части его употребления. Для вас – всё, все тайны и секреты, даже многовековые. И самое интересное, что если «СССР – был родиной СЛОНов», то прародиной вина оказалась именно Италия. Почему? Обратимся к генетике.
С появлением современной аналитической техники, заниматься археологией не стало проще, но, несомненно, стала понятнее хронология артефактов и пути их происхождения. Не осталась в стороне и генетика, именно она, сперва повела исследователей в темный тупиковый путь поиска некой общей праматери человечества – библейской Евы, но исследования, сделанные в этом, несомненно, ложном и весьма примитивном направлении, дали богатый материал для локального анализа происхождения человеческих рас. Именно здесь на Сардинии была выявлена редкая и практически исчезнувшая древняя гаплогруппа Y – ДНК. Именуется она G2a3a. Вероятно, это и есть тот «маркер» - весточка из бронзового века, результат тех экспериментов, давших богатые ветви дальнейшего развития человечества. Похоже, что именно отсюда вышли все носители группы G – свойственной этрусской ветви. Так что стоит за этими непонятными кодами и научными терминами?
Если вы когда-то будете на Сардинии, в районе восточного побережья в ее срединной части, отправляйтесь в направлении старинного местечка Доргали. Как только, объезжая по извилистой дороге, затерявшейся среди зеленых, покрытых буйной растительностью прибрежных гор, вы попадете в зону вещания местной радиостанции – вы не поверите своим ушам. В приемнике будет слышна до боли знакомая музыка, удивительно похожая на самобытную грузинскую.
Где Грузия и где Сардиния – скажете вы, но, встретив в городке невероятно активных и подвижных женщин, облаченных в черные одеяния, явно почтенного возраста, и пожилых мужчин, похоже, возраста вообще не имеющих, посидев в местных ресторанчиках и выпив местного вина, наверное, с удивлением узнаете, что Доргали – место жизни долгожителей, обитатели этих мест во вполне приличном здравии, частенько разменивают и девяностолетний, а, порой, и столетний рубеж. Напевая протяжные, чуть не оговорившись – грузинские песни.
Да, и местные долгожители и дети седого Кавказа, все они веточки общей гаплогруппы G, но маркер 3а – это, если так можно сказать – местная протомутация. Так, в паре километров от приветливого пляжа Кала Гононе в старинном городе, поднятом над невидимым оттуда морем, вы, неожиданно для себя, попадаете в некую воронку времени, когда так просто, по-свойски, можно пропустить стаканчик вина с прямым наследником рода древних.
Итак, теперь мы уже вплотную подошли к вину.
При раскопках памятников нурагического периода – столь необычных и не встречающихся нигде, кроме как на Сардинии и на Мальте, по одной теории – культовых, по иной – оборонительных сооружений – нурагов, археологи натолкнулись на кувшины с маслом. Масло, конечно, превратилось в камень, но, по какой-то случайной коллизии, в нем оказались виноградные косточки. Проведенный анализ доказал, что по всем статьям это косточки винограда сорта Cannonau, более того, за последние тысячи и тысячи лет, этот сорт винограда не претерпел никаких изменений. Ни-ка-ких. Так что на зависть стойким мичуринцам и прирожденным селекционерам, местный сорт винограда был создан в допотопную эпоху просто на совесть. От души, как говорится – для себя. Ведь боги не стали бы пить всякую бурду. Вот оно – наследие древних, ушедших от нас цивилизаций, ни время, ни войны, ни человек так и не смог изменить заложенный в них генетический код.
Cannonau, практически, не используют для производства моносепажного вина, но, по существующим правилам, этого сорта должно быть не менее 85%, чтобы продукт имел право попасть в категорию Cannonau di Sardegna DOC. Чтобы испытать на себе силу древнейшего сорта, советуем попробовать вина из Linea prestigio кантины Argiolas:
Turriga
Вино насыщенного рубинового цвета, обогащенное двухлетним проживанием во французских дубовых барриках.
Ароматы эвкалипта и специй дублируются, то, что вам дарит нос, почувствует и рот.
Помимо Cannonau (85%) используются такие сорта как Bovale Sardo, Carignano и Malvasia Nero.
Прекрасно сочетается с мясными пряными блюдами, например, паста с соусом из кабана.
Вино год за годом получает высшие награды: «три бокала», «пять гроздей» и т.д.
Korem
Это также блэнд, во главе которого Cannonau (85%).
При небогатом ощущении танинов, округлость, «тельность» вина ощутима и крайне приятна.
Из ароматов стоит отметить: кедр, слива и табак.
Идеальный компаньон для этого вина: шашлык из молочного поросенка с чесноком и розмарином.
Пальчики оближешь!
Если говорить о белых винах Сардинии - это, прежде всего, Vermentino и Nuragus, которые нередко используются вместе, например:
Villa Solais Cantina Santadi
Состоит из Vermentino 85% и Nuragus 15%.
Обладает удивительно гармоничной кислотностью, минеральностью идеальной для рыбных блюд, но также и для аперитива.
Среди ароматов: яблочный и цветочный.
Есть также и сочетание Vermentino с международным гигантом Chardonnay:
Villa di Chiesa Cantina Santadi
Здесь сорта представлены фифти-фифти, что делает кислотность первого более округлым и «зрелым».
Соответственно, вино прекрасно подходит не только к жареной рыбе под соусом, но для мяса и выдержанных сыров.
Вы четко различите ароматы цитрусовых, легкий ореховый оттенок, а также ваниль, рожденную пребыванием вина в дубовых барриках.
Возвращаясь к теме статьи, заметим, что, вероятно, довольно просто отмахнуться от приложенных доводов, как от очередной вымороченной околонаучной глупости. В духе страшилок на канале PEH-TB. Но, находясь там, на Сардинии, непосредственно в местах, где много веков назад происходили (или не происходили) эти события, невольно начинаешь задумываться над удивительным пазлом, под названием история, куда, столь легко и логично, начинают вписываться раздробленные отрывки легенд, знаний, найденных артефактов, современных научных знаний, сказок и преданий. И только тут, рядом с плитами захоронений древних гигантов, библейская легенда о потопе, древнегреческая мифология, где боги, практически, были обыденными героями того времени, ветви несчетной цепочки человеческого древа, ведущего к праотцам, культы, современная религия, многобожие, побежденное монотеизмом как символом реальной победы воскресшего человечества над своими богами – сначала великодушными и заботливыми, после страшными и агрессивными, последними из последних доживших практически до нашего времени великанов, только тут все это становится на свои места и находит свое объяснение. Только тут понимаешь, что в этой страшной сказке случился полный хэппи-энд – человек победил. Но осталось много интересного и неразгаданного – в том числе и вино.
_________________________________
Τραγωδία, или «песнь козла»
Георгий Иванович, он же Гога,
он же Гоша, он же Юрий, он же Гора,
он же Жора здесь проживает?
к/ф «Москва слезам не верит»
Говорим Дионис, подразумеваем Вакх, говорим Вакх, подразумеваем Бахус. Этот весельчак, балагур, певец, танцор и повеса не оставил без внимания, практически, ни один континент, ибо, где бы он ни появился, как по мановению волшебной палочки, начинали виться виноградные лозы, а люди, не из-под палки, а по собственной воле и со страстным желанием, учились возделывать эту поросль и использовать плоды её для возвеселения тела и духа.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона сообщает, что Дионис был сын бога небес и грозовой тучи или, иначе, сын богини земли, оплодотворенной небесным богом под видом ливня. Эта поэтическая легенда у древних греков становится мифом о дочери фиванского царя Семелы, понесшей во чреве от всемогущего и любвеобильного Зевса. Заурядная любовная интрижка на этот раз была приправлена элементами триллера. Ревнивая Гера посоветовала наивной Семеле попросить Зевса предстать пред ней во всем своем божественном великолепии, и когда Громовержец исполнил просьбу, сердечко беременной возлюбленной не выдержало и она упала замертво. Дабы спасти плод страсти роковой, он вынимает недоношенное тельце и зашивает его в своё бедро, чтобы тот снова появился на свет, но уже в нужный срок. Есть и ещё один миф, согласно которому, Вакх - сын Зевса и Персефоны (его же дочери от его же родной сестры Деметры). И в трагический момент, когда титаны растерзали тело Вакха, Зевс проглотил его сердце, что помогло сыну воскреснуть. И в том, и в другом случае прослеживается линия умирающего и воскресающего вновь и вновь бога, который легко становиться в сознании людей естественным олицетворением увядающей зимой и вновь возрождающейся весной природы, в том числе и лозы.
Бахуса обычно изображали прекрасным юношей, увенчанным листьями и гроздьями винограда, с обвитым плющом жезлом в руке в качестве скипетра, в колеснице, запряженной пантерами или леопардами. Он путешествует по миру в компании своего воспитателя Силена, получеловека, полукозла, в окружении роя менад, они же безумствующие, они же вакханки. Эти полуобнаженные женщины, облачённые в шкуры пятнистых оленей и подпоясанные задушенными змеями, следуя за своим богом, разрывали диких животных на своём пути, питаясь их плотью и кровью, насиловали, а затем убивали любого зазевавшегося мужчину и пытались увлечь за собой в путешествие с Бахусом всех встреченных женщин.
Вскоре этот довольно агрессивно-разгульный культ сливается отчасти с культом Аполлона, окультуриваясь и упорядочиваясь, а фанатичные фригийские обряды, в которых немаловажную роль играл фаллос, воспеваемый как символ производительной силы природы, исчезают, приняв постепенно форму комедий, тоже, однако, ничуть не более целомудренных. Другая форма драматической поэзии, трагедия, образовалась из так называемых дифирамбов — хоровых песен, в которых мужчины, переодетые сатирами, воспевали деяния и страдания бога, ведь по дороге с ним происходят разнообразнейшие истории. Например, он чуть не попадает в плен к тирренским пиратам, решившим продать его в рабство. Но оковы спадают с Диониса, корабль увит виноградной лозой, а разбойники бросаются в море и превращаются в дельфинов. Была и романтическая история, на острове Наксос бог встречает брошенную Тесеем Ариадну, мгновенно влюбляется и женится на ней.
Дионис снимает с людей груз земных забот, бытовых обязанностей, умеряет горе, и за это они чтят бога, устраивают праздники в его честь. И есть за что! Он подарил миру вино и театр...
Чем же был занят обычный римлянин, пока бог вершил свои дела?! Распорядок был, примерно, таков: утренний завтрак – дела – дневной завтрак – купание – обед. Купание длилось приблизительно час, а обед – от трех до шести-восьми часов (часто до наступления темноты); после него, как правило, отходили ко сну. Завтрак состоял из хлеба, смоченного в вине, сыра, фиников, холодного мяса или ветчины. К обеду подавали несколько блюд: закуска (рыба, мягкий сыр, яйца, колбасы), собственно обед (мясо, в основном свинину, пирог), десерт (абрикосы, слива, айва, персики, апельсины, оливки); в конце обеда пили вино, обычно разбавленное и охлажденное (самым любимым было фалернское, произведённое на современной территории региона Кампания). Вилок не было, кушанья брали руками. Обед редко обходился без гостей и предполагал общение сотрапезников; они возлежали вокруг небольшого стола на покрытых тканями и подушками каменных ложах; их развлекали шуты и комедианты, иногда музыканты и поэты. Как видно, вино и тут редко обходится без театра, как и театр без возлияний. Бахус неотступно следит за своей паствой.
Винопитие, однако, не было регулярной привычкой римлян в дни ранней республики, и стало ею лишь во время империи. Италия была известна грекам как винодельческий край. Однако местные вина вначале не слишком высоко ценились. Когда Юлий Цезарь давал большой пир в свое третье консульство (46 г. до н. э.) с четырьмя сортами вин, два были привезены из Греции. Римляне вскоре отказались от своих старых представлений, что вино – это роскошь, которую следует употреблять нечасто, и что не стоит пить никакого другого вина, кроме греческого.
Употребление вина как искусство жизни начало обретать более общераспространенную форму приблизительно с середины I века до н. э. Первоначально женщинам запрещалось даже прикасаться к вину, если только оно не было очень сильно разбавлено. И только с наступлением Империи женщины начали пользоваться теми же правами, что и мужчины.
Ко времени Плиния (22/24-79 н.э.) постепенно накапливались более глубокие познания о винах, поскольку он говорил, что существовало почти 200 сортов, около восьмидесяти из которых были высокого качества, а две трети из этих «благородных» вин производилось в Италии. Высоко ценились вина с греческих островов, особенно с острова Хиос. Возникало много ученых мнений о влиянии различных вин на здоровье и пищеварение, и большие споры шли об их достоинствах. Плиний по праву мог глубокомысленно заметить после долгого изучения этого предмета, что виноградники, как и государства, «имеют свою судьбу».
В целом, число римлян, которые смаковали и наслаждались винами в чистом виде, как это делают знатоки сегодня, по-видимому, было относительно небольшим. Всеобщей практикой было смешивать вино с водой. Тех же, кто пренебрегал этой традиций, на следующий день выдавал специфический запах изо рта. Именно их высмеивал римский поэт, автор эпиграмм Марк Валерий Марциал:
«Несет вовсю от Миртилы вином вечно,
Но листья, нам в обман, жует она лавра,
К вино не вино подбавляя, а зелень.
И всякий раз, как покрасневшей и вспухшей
Ее ты повстречаешь где-нибудь, Павел,
Сказать ты можешь: «Напилась она лавра!»
Римляне пользовались и другими способами улучшения вкусовых качеств напитка, например, смешать вино с мёдом. Получаемый в результате напиток мульс – mulsum – подавали с первым блюдом на римском обеде или пиру. Считалось, что он способствует долголетию, возбуждению аппетита, помогает пищеварению.
Как мы уже говорили ранее, самыми популярными и дорогими винами в Древнем Риме считались фалернские. Существует легенда, согласно которой Бахус явился когда-то на горе Массико (регион Кампания, севернее Неаполя) крестьянину по имени Фалернус, который не узнал его, но, тем не менее, принял очень гостеприимно, поделившись последним куском хлеба. За что и был вознагражден — Бахус, напоив и усыпив Фалернуса, превратил склоны горы в отличный виноградник, который крестьянин, проснувшись, начал возделывать.
Исходя из свидетельств современников, можно говорить о том, что вино было белым (по крайней мере на ранних стадиях своей жизни), делавшимся по принципу современных вин позднего сбора, когда лозу стараются не трогать до наступления первых заморозков. Соответственно оно было высокоалкоголным, что позволяло выдерживать вино долгие годы. По окончании брожения его переливали в глиняные толстостенные сосуды, обмазанные изнутри смесью смолы с пчелиным воском и обкуренные растительным ладаном, что также не могло не сказываться на аромате и вкусовых качествах напитка. После одно- или двухлетней выдержки вино переливали в большие двуручные кувшины. Как правило, оно хранилось таким образом 15-20 лет, но бывали случаи значительно более долгой выдержки без потери вкусовых качеств. При созревании фалернские вина описывались современниками как «янтарные» или «коричневые». Хотя, например, в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» можно найти такой упоминание: ««И опять-таки забыл, – прокричал Азазелло, хлопнув себя по лбу, – совсем замотался. Ведь мессир прислал вам подарок, – тут он отнесся именно к мастеру, – бутылку вина. Прошу заметить, что это то самое вино, которое пил прокуратор Иудеи. Фалернское вино». Вполне естественно, что такая редкость вызвала большое внимание и Маргариты и мастера. Азазелло извлек из куска темной гробовой парчи совершенно заплесневевший кувшин. Вино нюхали, налили в стаканы, глядели сквозь него на исчезающий перед грозою свет в окне. Видели, как все окрашивается в цвет крови». Но, оставим это для разбора литературоведам... На амфорах вместо года урожая писали имя римского консула, который правил в том году, когда был собран виноград. Плиний писал о фалернском: «Это вино начинает светиться, если к нему поднести пламя».
У истории этого знаменитого напитка есть продолжение уже в нашей с вами современности. В шестидесятых годах прошлого века некий адвокат и страстный поклонник вина по имени Франческо Паоло Аваллоне, впечатлившись рассказами Плиния и виршами Вергилия, Марциала и Горация о фалернском вине, решает возродить его. Вместе с группой друзей, среди которых были профессора факультета сельского хозяйства университета Неаполя, после многолетних поисков он обнаруживает в тех местах несколько лоз, чудом уцелевших ещё с древнейших времён и не погибших позднее от нападения филлоксеры. С помощью местных фермеров лозы были пересажены и размножены. Так появилось винодельческое хозяйство Villa Matilde, существующее до сих пор, уже под руководством дочери и сына - Марии Иды и Сальваторе Аваллоне, которые верно и преданно продолжают эксклюзивный проект мечты своего отца.
 |
 |
Среди их вин есть FALERNO DEL MASSICO BIANCO (Falanghina 100%), обладающее характерными для вина позднего сбора ароматами спелых фруктов, таких как ананас, банан, персик, груша, также заварного крема, ванили и шалфея, что дарит вину выдержка. А сочетание Aglianico (80%) и Piedirosso (20%), собранных в конце октября, это уже - FALERNO DEL MASSICO ROSSO, богатое ароматами вишни, ежевики и малины. Вино сбора 2006 года получило «5 Grappoli» («5 гроздей») - высшую награду справочника «Duemilavini 2012» Ассоциации Итальянских Сомелье.
Предполагаем, что вино хозяйства Villa Matilde, даже обладая всеми своими положительными качествами, вряд ли может быть названо непосредственным потомком того самого фалернского. И, тем не менее, идея отличная и порыв благородный. А при обладании достаточно богатой фантазией можно на какое-то время, откупорив такую бутылку, завернувшись в простыню возлежать на диване с томиком Плиния, чувствуя себя не кем иным, как древним римлянином, разрази всех врагов Юпитер!
Как вы уже поняли, Кампания - регион с самыми древними винодельческими традициями, которые в последнее время позволяют создавать вина высокого уровня как из белых сортов винограда, так и из красных. Более 40 тысяч гектаров здесь занято под виноделие: подножие Везувия, острова Искья и Капри, полуостров Сорренто, провинция Казерта, Беневенто. Помимо вина, этот регион известен, прежде всего, своим сыром Mozzarella di Bufala, а также помидорами из San Marzano и лимонами с побережья Амальфи. А, например, вино из Таурази из-за его структуры и способностью к долгому созреванию называют Бароло из Кампании. Важнейшие красные сорта региона: Aglianico, Aleatico и Piedirosso, известный также как «Нога Коломбо». Среди белого винограда в большей степени культивируют Biancolella, Forastera, Coda di Volpe (Лисий Хвост), Falanghina, Greco, Fiano и Asprinio.
Помимо местных автохтонных сортов местные виноделы используют также международные, например, Montevetrano, в состав которого помимо Aglianico входят Cabernet Sauvignon и Merlot. Если вы попробуете это вино 2009 года, то, помимо привычных тонов лесных ягод, вас, наверняка, сразят такие нотки как земля, дым, кожа, смола и неожиданный тон, именуемый «скотный двор».
Популярный местный сорт представлен хозяйством Villa Raiano Falanghina Beneventano. Вино высококислотное минеральное с легкой горчинкой в послевкусии, прекрасно подойдет к рыбным блюдам, а также, как не многие вина, отлично сочетается с блюдами, в основе которых овощи: спагетти с цукини и мятой, овощной суп, паста с брокколи. В вине преобладают тона цитрусовых и ананаса.
Из самых свежих впечатлений - Sannio Aglianico La Guardiense, обладающее интереснейшим «носом» с нотками вишни, шоколада, кофе, но… довольно простое во рту. Однако это сочетание «ароматности» и «простоты» делает его идеальным для традиционной итальянской кухни: паста с мясным соусом, антипасти в виде колбасно-мясной нарезки и сырами как молодыми, так и выдержанными.
Подытоживая, заметим, что, конечно же, важно, какое вино вы пьете, и чем его закусываете, но еще важнее, в какой компании вы это делаете. И даже если вы наливаете бокал в одиночестве, важно в компании с какими мыслями и чувствами вы делаете первый глоток.
© jeejee.it 2015
