Милейшее имя нарицательное с жутковатым именем существительным, или Урочище Драгобрат

А в действительности так оно и есть – отдых в очаровательнейшем местечке, расположенном в пугающих диких условиях.

Но начнем с того, что «когда земелька была тепленькая»… а потому, что это была весна 2005 года.
И для затравки вставим кусочек дневника: «Иногда вспоминаю горы, даже вменила себе это в обязанность, потому что боюсь забыть их. Воображением человека «равнинного» горы воспринимаются очень сложно.

Еще в поезде Киев - Ивано- Франковск, когда просыпаешься, видишь предгорье, и уже сердце замирает от переливов холмов и от необычности их для принятия. Из Ивано-Франковска надо доехать до Ясеней. Дорога поначалу идет по совершенной плоскости: плоские речки с низкими берегами, как бордюрами, совершенная равнина, даже без холмиков. И тут с правой стороны ниоткуда вырастает гора, настоящая гора. К ней приближаешься очень долго, потом становится видна вся гряда, впереди появляются горы и с левой стороны. Долго-долго приближаешься к этому странному выступу в земле, уже издали не понимаешь его, всматриваешься. Странный вырост, обросший елками, не логичный. А потом постепенно приближаешься к горам, и наконец въезжаешь в горы. Дорога в лощинке, начинаются горные речки, голубые с желтыми, обкатанными валунами и камешками. Ехала постоянно согнутая, чтобы рассмотреть их целиком. Удивляющее зрелище. Откуда и как они выросли, эта огромная масса земли, твердь, подпирающая небо, уходящая ввысь, такие тяжелые, но такие стремительные?

В Ясенях пересадка. Течет Тиса, еще замерзшая, даже в основном течении. За ней открывается вид на гору с заснеженной вершиной: первая гора с белой макушкой, не в елках. Дальнейшая поездка кажется кинофильмом, не в реальности и не со мной. Солнечная погода, зима, снежные завалы и бегущая вода в речках. Иногда из ущелья открываются виды на горы: как облитые, отражают ослепительный белый солнечный свет, макушки в тумане, как в парике.

Дня три горы не воспринимаешь. Понимаешь крутизну склонов, ели, завалы снега, а гор так и не можешь понять: все время кажется, что фильм показывают. Потом эта объемная земля начинает вкрадываться в мышление и укладывается все-таки с прибавлением в координаты еще одной оси. (Как потом глупо и кисло воспринимается плоскость!) Красота невероятная, выдвигающаяся, полная, трехмерная. (Какие плоские фотографии с неё получаются! А какие глупые, непохожие елки!)».

Ах… как красиво… не правда ли? Но не верьте дневникам девочек! Столь романтичное место «урочищем» не назвали бы! .

А дело было так: погуляв слегка по Киеву, просветившись и даже просвятившись в Лавре, двинулись мы в Ивано-Франковск, где нас ждала предусмотрительно заказанный папой МТС. Как выяснилось позднее, кто не был столь предусмотрителен, добирался на гораздо менее комфортабальном транспорте, но не за меньшие деньги. На авось полагаться не стоит. Намотало меня жутко на скорости по перевалам, не хотелось ничего, кроме как доехать до остановки. Но вот довезли нас до конечного населенного пункта, вышла я еле живая из "седана", и по этому поводу как раз и посчастливилось мне наблюдать Тису, кстати, одноименную с совковыми лыжами, «еще замерзшую, даже в основном течении», понятно что делая на ее берегах. Еле на ногах держусь, а меня тут же под белы руки ведут… В кузов грузовика! Я вообще сначала не поняла прикола, но скоренько осознав ужас происходящего, мое существо взбунтовалось, а ноги упердлись в борт. Но было пояснено, что иной вид транспорта туда, где папа решил отдохнуть с семьей, не доберется. Это опять не на шутку испугало меня, но вообще зря я боялась тогда – надо было начинать бояться потом, потому что эти грузовички были надежным оплотом и спасением всю дорогу…

О, РосАвтоПром! Пою тебе оду! Потому что ты стал победителем не только на равнинных ландшафтах пустыни, но и покорил хребты гор! И мне посчастливилось остаться живым свидетелем этого подвига человека и машины. Мы взбирались с ней, прямо вгрызаясь цепями, под каким-то невероятным уклоном, что в кузове кажется мы дна и не касались: цеплялись за борт и упирались в сзади сидящего попутчика. И скажу ч вам, хреново делаю буржуи свои тачки. Вот в русском меня нисколько не укачало, только глазки вылезли от напряжения, и то как признак бодрого состояния духа. Ну и конечно отдельно стоит похвалить клиренс наших машин, позволяюший славянину легко проходить сугробы, где бы и когда бы ему это ни взбрело в голову. Нет проблем и бед у нашей страны, в стране у нас только умные, нет дураков, как и нет дорог.

Путь наш пролегал по дивным местам! Слева и справа над нами вертикальной стеной стояли уступы гор, с нависающими, и не действительно обрушающимися, глыбами камней. Изумительной голубизны неба за этим каменным мешком и видно-то не было. Но зато была видна голубизна горного ручья, который пробегал прямо под левыми колесами нашей машины, которые ехали по бревнышкам - за счет оных была вот так вот оригинально расширена наша «трасса». И длился он, кажется, время гораздо дольше чем от Ивано-Франковска до Ясеней. Но все кончается.

Прибыли мы в чудное место, где светило солнце и пели птицы. Заселялись мы к Саше Цыбуленко, к домику которого чтобы пройти надо было подняться на гору, а чтобы войтив него – спуститься в гору, а точнее в пробуренный в снегу колодец, заканчивающийся дверцей.

Да, на снежный покров в Драгобрате не жалуются – уже знаю: не прошел грейдер – продуктов не будет. До каких пор? Пока он все-таки не пройдет. А знаете что такое грейдер по-драгобратовски? Это трактор с ковшом в мой не маленький метр восемдесят рост!

Но все, более не пугаю тебя, любезный читатель, а лучше перейду к раскрытию прелестей Драгобрата. А место действительно милое. Стог – ласковая красная горка, по форме действительно похожая на стожок. С нее открываются дали, как в волнах, изгибающиеся гряды гор, вдали Петрос да Гаверла, и далее в бесконечность. На ближнем склоне сетка букового леса: стволы перекрещиваются со своими тенями и накрыли снег как сетью. Бугельки резво поднимают, накатывать успеваешь на ней немеренно, знаешь уже каждую кочку. Но есть варианты: поднявшись на крайнем левом бугеле махнуть по хребту к Грапынюку. Плоская горка, шустрый подъемник, услужливые загорелые хлопцы на посадке! А каково кафе, с таким искренне внимательным персоналом и изысканной для горнолыжного курорта сервировкой! Ах, Павел, такого глинтвейна с пирожными я уж нигде, видно, не попробую! Интересно, удалось ли Вам построить подъемник на Близнюка?

За кафе располагается настоявшее горное озеро, по размерам не великое, но вполне пригодное для плавания неудачно выскочившим на него сноубордистам.

Поднимаемся на подъемнике и уходим вправо по елкам как раз домой на Драгобратскую поляну. А там уже ждут нас натопленные по-черному колыбы, и пустая дискотека, куда даже на халяву не хотят ходить, видимо устающие все же на Стожке, лыжебордеры.

Обслуживают все домики местное население, язык зэпэденцев почти не понимается. Но никаго даже намека на национальную вражду я не видела. Более того, был прецедент, когда меня пригласили на свой ужин совершенно простые женщина и мужчина, содержащие приют, овчарку Ялту которых я укузюкала, и не просто не взяли ничего за ужин, а еще и на славу напоили, хотя понимали мы друг друга весьма условно :).

А еще запомнилась «Велыка Ведмедица», и еще несколько готелей за ней, с калоритным национальным баром и сахарными стаканами, нежно подготавливыемыми прямо у тебя на глазах гарной дивчиной Марьяной.

И после всех этих простых, но чистых красот, забываются урочища, и остаются только тепло и приветливость Дражайшего Брата.

Дорога обратно, кстати, уж вовсе не казалась опасной, хотя пролегала по тем же душезахватывающим межгорьям, да и катились мы с горы так, что только в ушах свистело: в гору-то бегом, а с горы уж совсем кувырком!

Видимо, приняв в себя тепло и истинную приветливость этого места, не противились более сердце внешней суровости урочища, навсегда сохранив в памяти милое название его - Драгобрат.

Даты поездки: март 2005