На грузинской стороне. Часть I

Фотоочерк

Минувшей зимой мы с Иваном Чудаковым посетили Грузию. Вниманию читателей предлагается очерк о нашем путешествии, основанный на Ваниных снимках.

Большую часть времени мы провели в Гудаури. Прибыв туда под Новый год, мы застали аномальную для этой поры картину абсолютного бесснежья. Канатки запустили 28 января… Садзеле же, самую высокую, крутую и скалистую гору курорта, открыли лишь в марте: виной тому ураган, почти оголивший её в феврале…


До открытия склонов мы временами жили в Хижине – одиноко стоящем высоко в горах уютном доме, выше которого лежал снег. Погоды стояли летние, и жизнь напоминала идиллию: утром бэккантри на соседнюю гору, днём джибинг под окнами, вечером митинг у камина.


Грузию называют краем вечной весны. И хотя к высокогорному Гудаури это относится в меньшей степени, солнца здесь много и оно всегда весеннее. А искрящаяся целина – верный залог чистого счастья.


Зато в непогоду, не имея ориентиров, чувствуешь себя ёжиком из известного мультфильма; кататься приходится по вешкам вдоль трассы. Однажды, утратив все представления о пространстве, я остановился, осмотрелся, шагнул в сторону и… упал в овраг…

Полого, но камни могут скрасить этот километр.


Камней мало, зато полей – не расписать.


Меньшая вершина курорта. Красивые виды, интересные скалы, приятные крутяки.

Почти опоясанный Военно-Грузинской дорогой, Гудаури располагает к бэккантри. Есть просторные целинные поля, есть опасные скальные кулуары; можно хребтами свалиться в глубокую пропасть к Арагве, можно полями подняться к монастырю Ломиси на высоком хребте…


Строительство парка оказалось почти инфернальным занятием. Приданный нам сварщик считал изготовление рейлов пустой тратой времени, а себя почитал оскорблённым и отказывался варить, если мы не выпивали с ним хотя бы утром. Как-то у него сорвалась болгарка, и он махнул ею по методу харакири. Мы замерли. «Уиталик! – обратился он с укоризной к Митяю, заглядывая в разрез на свитере. – Ноуый полууэр... ноуая рубашка...». Столь трепетное отношение к рубашкам у него, видимо, сохранилось с рождения: он не пострадал – и мы построили парк, в котором катались даже зимой в рубашках.


Есть джибинг и в посёлке. И не только такой лайтовый, как на этом снимке.


Наша хата стояла с краю, и возвращение составляло отдельную радость. Особенно на закате и уж тем более при свете гало.


В начале марта мы переехали на расположенный в Сванетии новый горнолыжный курорт Местия. С таким вот видом и приходится там кататься. Остановишься на лесной поляне, потрепещешь от восторга – и дальше.


Солнце, паудер, лес и сугроб на ветках как символ. Снято в верхней части местийского леса.


Большая часть склонов в Местии покрыта могучим хвойным лесом, весьма густым. Много валежника, есть увлекательные кулуары, поляны, иногда попадаются дропы и совсем редко – люди.


В ближайших окрестностях подъёмника.


В тот снежный и туманный день свой кофр Ваня взял лишь на последний спуск. И каждым снимком блистательно опровергал собственный скептицизм.


Снег на стенках этой теснины по весне не залёживается, и после трёхдневного снегопада мы не стали упускать свой шанс. Снято с моста через реку Местиачалу в черте города.

Небольшой роудгэп на закате последнего дня в Местии. Утром по этой красивой дороге нам предстояло отправиться в 12-тичасовое путешествие до Тбилиси.


Мы провели три месяца. И уехали, чтобы вернуться.


Алексей Еремеев (Black Crows, Full Tilt)

Фотограф: Иван Чудаков (Amplid, Eleven, Julbo)