 |
О том, что было сделано в прошедшее межсезонье и когда наконец наши летающие лыжники войдут в мировую элиту, рассказал президент Федерации прыжков с трамплина на лыжах и лыжного двоеборья Владимир Славский.
"Негде готовить резерв — поэтому нет конкуренции"
— Состав сборной у нас пока остается тем же. И до Ванкувера он не изменится. Пока ближе всех к лидерам (это Дмитрий Васильев, Дмитрий Ипатов, Денис Корнилов и Ильдар Фаткуллин) находится Илья Росляков из Москвы. Можно рассматривать также Ильмира Хазетдинова, Эмиля Мулюкова и Роберта Фаткуллина — младшего брата Ильдара...
— То, что до Ванкувера-2010 менять состав не будете, вынужденная мера?
— Да некем менять. И проблема опять в базе: негде готовить резерв. Поэтому нет конкуренции. А значит, и прогресс будет минимальным, поскольку спортсмены не чувствуют, что им дышат в спину. Мы и так сделали все возможное к Олимпиаде. Несмотря на нашу ситуацию, взяли немецкого тренера Штайерта. Плюс мы берем на 5 месяцев, с ноября по март, Мантилу — олимпийского чемпиона по лыжному двоеборью, финна. Это сервисмен — лучший в мире. И за счет таких вот общих усилий мы имеем солидную команду на международном уровне. Весь мир удивляется: как это мы без своих трамплинов заполучили такую команду?
— С вашего позволения, я тоже удивлюсь. В спину ребятам никто не дышит, но результаты они все-таки неплохие показывают. За счет чего?
— За счет организации и тренерского состава. Мы, можно сказать, влили свежую кровь в команду. Это что касается Штайерта и Мантилы... Еще мы поддерживаем дисциплину, хотя это не так просто. Ведь конкуренции нет — ребята расслабляются, а летающим лыжникам, например, необходимо держать вес. Приходится контролировать, заставлять, убеждать, наказывать. Не сильно, но чтобы чувствовали, что наказание в обязательном порядке будет.
— И на какие места мы претендуем?
— В Саппоро, на чемпионате мира, место ниже 6-го нас не устроит. Так поставлена задача и перед Штайертом, и перед ребятами.
— Кто поедет в Саппоро?
— Васильев, Липатов, Фаткуллин, Корнилов и Росляков. А кто будет выступать и в какой программе — зависит от тренера. Он уже там на месте будет решать. Я как руководитель делегации влияние, конечно, имею, но вмешиваться не буду.
— Что касается этапов Кубка мира?
— Там наши стабильно должны попадать в тридцатку. Не ниже — здесь тоже рубеж. Стабильность всех гарантирует сборной 6-е место не глядя — а это уже элита.
— Чемпионат мира обещает быть трудным?
— Он всегда трудный. Есть порядка 10 команд — сильнейших в мире. Германия, Австрия, Финляндия, Польша, Япония, Норвегия, Швеция, Чехия и так далее...
"Боб стоит 100 тысяч, а трамплин — минимум 22 миллиона"
— Проведу параллели с бобслеем. Там тоже подписали контракты с немецкими специалистами, а когда в Германии поняли, что соперников подтягивают, то стали эти контракты разрывать. Не может у вас тех же проблем возникнуть?
— Это исключено. Нам часто этот вопрос задают, поскольку он вроде бы логичный. Но аналогия не совсем правильная. В прыжках с трамплина спортсмена надо готовить с 8 лет. А в бобслей можно взять и в 25. Это раз. Второе: в бобслее достаточно купить несколько бобов — и группа спортсменов будет ездить и выступать на них. Я разговаривал как-то с одним спортивным руководителем. Он мне тоже говорит: "Вот бобслеисты..." Я ему ответил: "Вы им бобы купили, купите и нам трамплины". А смету на трамплин как посмотришь — 22 миллиона евро. Это если по минимуму брать. А так — 40 миллионов. Боб же стоит 100 тысяч долларов...
— 100 тысяч, предположим, тоже деньги...
— Это да. Но нам надо мальчика с 8 лет вести. За рубежом ребенок одет с иголочки. Выходит и идет с тренером на подъемничек. И ни о чем не думает. А мы берем 18-летних и везем за границу, чтобы впервые показать настоящие трамплины. Вот вам и разрыв — 8—10 лет. И хоть наизнанку вывернись... А прыгают-то спортсмены на автопилоте. Представляете, как у них за 10 лет это бы все отработалось?
— Может, дешевле уже маленьких детей отправлять за границу? Все-таки 22 миллиона евро за трамплин — немало...
— Бесперспективный вариант. Да и 22 миллиона — это ерунда! Если строить комплексы — надо 50—60 миллионов. Более того — у меня лежит смета: в следующем году, весной, начинаем строить комплекс в Токсове, под Санкт-Петербургом, на 130 миллионов евро.
— Неслабо!
— Там будет 5 трамплинов, 2 отеля, лыжная трасса. Все реально: земля, деньги, тендеры провели, все решения получили...
— В перспективе какие еще трамплины могут появиться?
— Если, как планирует Росспорт, в 2007 году начнется реконструкция, то в 2008-м мы получим два трамплина в Чайковском и Междуреченске. Шансы очень велики... Если говорить про строительство, то помимо Токсова в Екатеринбурге появятся два новых трамплина — там надо отдать должное губернатору. И с 1 января 2008 года в Москве, в районе Нагорной, начнут строительство комплекса.
— И к какому году мы получим резерв, который может сменить нынешнюю сборную?
— Строить закончим к 2010-му, значит, резерв появится к 2014 году. К тому времени будет система не хуже, чем в любой стране. Но из капитальных объектов на первой очереди должен стоять Сочи. Во-первых, прыжки на лыжах с трамплина — фаворит зимних видов спорта. Посудите сами: 14 этапов Кубка мира летом, 34 — зимой. И это только группа "А". То есть практически трамплины в Сочи будут работать с рассвета до ночи. Это будет визитная карточка города — и не только спортивная. Мы получили там уникальное место. Долго его пробивали — с нами согласились только в последний момент. Эсто-Содок называется. Оно чуть-чуть отдалено от Красной Поляны, но хорошо оттуда просматривается. Место в ущелье, защищено от ветра и солнца, а нам особенно это важно. Если учесть, что снег нас теперь мало интересует, то из Сочи будут не вылезать все ведущие прыгуны мира. И в том числе для того чтобы восстановиться — море-то рядом. В итоге мы получаем единственное из олимпийских сооружений, которое будет работать круглый год, и единственное в мире, которое можно задействовать практически круглые сутки.
— А вообще серия новых трамплинов в России — следствие сочинской заявки или наоборот?
— Это вообще друг к другу никак не относится. Новые трамплины в России мы пробивали много лет — и все это вылилось в четкую программу развития нашего вида спорта. Но и в стране должны были появиться определенные возможности. Например, 5—6 лет назад об этом и разговаривать не было бы смысла...
