Один зимний день, 29 июля

• «Я шел сквозь ад десять дней, и я клянусь:
• Там нет ни тьмы, ни жаровен, ни чертей,
• Там только пыль, пыль, пыль от шагающих сапог…»
• Р. Киплинг, Песня колонизаторов

Слева, уходя далеко за горизонт, тянется Главный Кавказский Хребет, справа внизу долина, как ковром, покрыта облаками. Впереди склон Горы с огромным зияющим кратером. Но я не вижу этой красоты. Я не вижу ничего, кроме надписи «Air cooled back system» на рюкзаке впереди идущей Вики. Белая такая надпись на красном фоне. И еще ботинки… коричневые саломоны с синими ремнями кошек. За сегодня я нагляделся на разные ботинки – сначала эти, потом гармонты Кирилла, потом хеды Вали, потом опять саломоны, теперь уже Танины. Дальше ботинки кончились, точнее, кончились силы. Теперь я знаю, что значит «клиент поплыл».

Солнце палит нещадно, в башке одна мысль – «переодеться бы». Уклон приличный, на склон не сядешь, а если попробуешь – получится спуск с Эльбруса не на лыжах, а на попе. Ищу глазами, куда бы присесть… хоть какой-нибудь камень. Но вокруг только снег, а камни впереди, и выше… выше. Группа уходит вперед, а я дотаскиваюсь до этих камней… долой шлем, долой флиску и дышать….

Вроде уже могу идти, медленно, по шагу на 4-5 вдохов. Иду по следам группы. У кого-то походу чересчур длинные ноги, приходится задирать колени к ушам. Впереди за поворотом скала, за ней ничего не видно. Должно быть вершина. Да, наверное, я же читал статьи, смотрел фотографии, это под той скалой Игорь Комаров сфотографировался с плакатом атомика. И подпись еще… «Игорь Комаров на восточной вершине». Эта скала должна быть вершиной…. Иначе мне хана.

Народ идет впереди, шагов на 10. И ступает так медленно, равномерно. Я уже не пытаюсь их догнать, не могу сделать больше трех шагов без отдыха. Группа доходит до скалы и начинает снимать рюкзаки, кошки… скала и вправду оказалась вершиной. Теперь я буду там, полюбому буду, даже если Эльбрус прямо сейчас начнет извергаться. Под приветственные «Саня давай» доползаю до скалы, снимаю рюкзак и сижу… хлопаю глазами, прихожу в себя. Снимаю кошки, потихоньку втягиваюсь в общую фотосуету. Теперь я вижу все, и Донгуз внизу, и Чегет – настолько внизу, что кажется даже несерьезным.

Дальше – облака, а жаль, столько гор, стен, ледников, всего того, что все остальное время взирает на меня далеко сверху, хотелось увидеть отсюда. Гору потихоньку затягивают тучи, надо ехать вниз, так и не распробовав толком коктейль «Эльбрус-восточная». Впереди спуск…. Пусть на ватных, непослушных ногах, пусть по застругам сначала и по каше потом, пусть в облаке, по приборам, но ЛЕТОМ, НА ЛЫЖАХ… и еще - С ЭЛЬБРУСА.

В верхнем лагере, на четырех тысячах, падает снег. Не пух конечно, так, крупа, медленно сыпется на палатки, лежащие лыжи, мне на куртку. На дворе конец июля, а мне холодно, на меня падает снег и я только что выстегнулся из лыж… я не сошел с ума… разве что самую малость. Там, где я только что резал, мочил, летел… теперь там облака. Мы спустились с облаков. А в голове, как в старом магнитофоне, крутится по кругу «Ну а какой был день тогда? Ах да, среда.»

Автор: ГореЛыжник
Фото: Вика "Rouge"