«Одинокий райдер долго не живет»

Горнолыжники и сноубордисты теряются в тайге под Шерегешем. По информации спасателей, только за праздничные выходные (21–23 февраля) пришлось выводить из тайги 19 туристов-райдеров, а за весь нынешний сезон — более 400.

Сейчас в горах начинается бархатный сезон. Одновременно — сезон лавин: скопившийся за зиму снег чуть подтаивает и грозит обрушением. В Шерегеше (Sheregesh) для любителей фрирайда (катание на сноуборде или горных лыжах вне подготовленных трасс и, как правило, вне области обслуживания горнолыжной индустрии. — Примеч. ред.) организованы семинары, которые дают экстремалам первичные навыки выживания. О темной стороне фрирайда состоялась беседа с Виктором Ивановым — инструктором по приключениям и райдером-профессионалом, которая проходила одновременно с тренировкой.

– Снег Шерегеша — его счастье. Из-за особого микроклимата он всегда пухлый, не слипается, плохо превращается в наст. Для лыж или сноуборда — самое то. Недаром тут горнолыжный курорт. Но вот пешком тут не походишь. И в этом заключается одна из особенностей местной тайги. Тут зимой каждый пройденный километр — это бой, — комментирует по пути Виктор. — Поэтому не нужно упрекать тех, кто заблудился, в том, что они не могут вернуться по собственным следам. Съехать с горы на лыжах — легко. Но внизу человек оказывается в снежном плену.

Способ передвижения по пухлым сугробам напоминает плавание. Нужно резко выбросить тело вперед и упасть в снег. Потом — подминаешь его под себя руками-ногами. Уплотняешь, чтобы оттолкнуться. Делаешь еще рывок вперед, снова тонешь. И так — раз за разом.

– Отдышись. Пришли, глубже забираться смысла нет, — останавливает Виктор. — Здесь  будем моделировать ситуацию выживания. Итак, вводная: фрирайдер спустился с горы и вдруг понял, что он — далеко от поселка. Вот ты, вот твои лыжи. Выживай.

– Что здесь, в горах, самое страшное?

– Оказаться неподготовленным. Фрирайдер должен уметь оборудовать комфортный ночлег. Сохранить максимум энергии при минимуме снаряжения.

Попытка позвонить спасателям. Неудачная. В распадке нет сигнала сети. Хотя — в этом я точно уверен — мы всего в паре километров от цивилизации. Все дело в сложном горном рельефе. Отроги экранируют сигнал. Укладываю телефон ближе к телу — в тепле батарейка садится медленнее, возможно, мне понадобится навигатор.

Как показывает анализ большинства ЧП на курорте, горнолыжники плохо знают местность. Истории о заблудившихся — как под копирку. Увлеклись спуском, неизвестно куда выехали и оказались не готовы к тому, что их ждет внизу. Недаром это случается там, где неподалеку — оборудованные трассы, и существует доступная заброска наверх — ратраками, подъемниками, снегоходами. Затем экстремалы в поисках новых ощущений сворачивают на целинный снег.

– Новички спускаются, как правило, по линии сброса воды. Но эта линия не всегда правильная. Она может увести далеко от обжитых мест, — рассказывает Виктор, пока я пытаюсь утоптать площадку, на которой не буду проваливаться по пояс при каждом движении.

— И внизу начинается самое интересное. Телефон из ложбин, как мы убедились, не достает до сигнала сети. Вечереет. Наверх уйти — крайне затруднительно. И человек — наедине с природой зимней горной тайги.

– Удивительно, как вообще можно заблудиться. Неужели не видно, куда едешь? Неужели настолько сложно соблюдать направление?

– Когда ты стоишь на вершине, ты четко видишь — где огни города, трасса. Но стоит спуститься вниз метров на 300, начинаются деревья. И ты не видишь ничего кроме глухой тайги. Обзора нет. В зоне леса успевай только уворачиваться, там не до ориентирования.



– И не подготовиться?

– Отнюдь. Чемпион России по фрирайду Иван Малахов советует всем: прежде, чем свернуть с трассы в лес, пару раз покатайте этот маршрут с гидами.

При утаптывании площадки образуется приличных размеров «стакан» — яма в сугробе, куда не задувает ветер. В ней становится даже уютно. Вот только присесть некуда. По условиям тренировки — мы налегке. Нужно наломать сухих веток для подстилки.

– Не ломай ветки голыми руками. Вся работа — исключительно в перчатках, — наставляет инструктор, корректируя мои действия. — Во-первых, обмерзнут пальцы. Как только они перестанут гнуться — считай, пропал!  Отогревай руки — суй под куртку, шевели пальцами. Как можно дольше сохраняй работоспособность. И еще момент — замерзшие пальцы нечувствительны, и ломая ветки ими, исцарапываешь ладони в кровь, не замечая ранений. Даже достаточно серьезных. Потом царапины и ссадины оттаивают и начинают кровоточить.

Сваливаю ветки плотной вязанкой на утрамбованную площадку.

– А чем можно объяснить то, что за сезон — так много одинаковых случаев? И заблудились люди в двух местах — у Каменной речки да у Третьего Ключа?

–  В социальных сетях очень модно стало писать: «В Гешике вау! Снежок! Валим все в Геш!» Люди приезжают. Поднимаются на гору. Начинают спускаться напрямик по лесу. А там — ловушка рельефа. Надо сворачивать вправо. Но на месте, на скорости — все проскакивают прямо. И пожалуйста. Путают два распадка и выезжают не к поселку, а к тому самому Третьему Ключу. Глухая тайга, ни жилья, ни дорог, ни цивилизации. Помогать спасатели будут. Но не так давно был случай с москвичом в Шерегеше. Понадеялся, увлекся. Спустился с Утуи — это одна из вершин хребта — в сторону каменных рек. И спасатели туда просто не могут пробиться. Снегоходы не едут по камням. Приходится вытаскивать таких туристов пешком. А это — солидные расстояния. И он сутки ждал, когда его выручат. Ему повезло в том, что температура не опустилась ниже –15, он не замерз насмерть. Перепугался основательно, конечно же.

Сухие ветки занимаются ярким пламенем, но минутой позже костер чахнет и захлебывается. Жечь огонь на снегу — неблагодарное занятие. Стоит снегу подтаять, как угли проваливаются в лужу. Приходится следить, чтобы поперек кострища всегда лежали бревнышки потолще — они не дают мелкому жару ссыпаться вниз.

– Если разбить инструкцию выживания по пунктам — как уберечься от экстремальной ситуации и что делать, если все-таки она случилась?

– Самое лучшее — не допустить экстремальной ситуации. Знать, куда едешь. Желательно — с гидом. И всегда иметь при себе аварийный набор.

– Что в него входит?

– Это индивидуально. Но обычно — нож, спички или зажигалка, термос с теплым чаем. Теплая кофта. Средства связи — исправные и заряженные. Это минимальный набор для того, кто хочет провести какое-то время в лесу. Аптечка. Не как у доктора, но перевязочный пакет как минимум. А максимальный набор — он зависит только от уровня подготовки фрирайдера.



– Что делать, если уже осознал, что ты в беде?

– Пробовать звать на помощь. Если не получается — выживать. Для этого надо сохранять тепло. Нужен костер, убежище. Чем более подготовленный человек, тем дольше он сможет поддерживать огонь, тем совершеннее будет его убежище. Для этого нужны тренировки.

– Если нет сигнала сети и дозвониться не получается?

– В зависимости от ситуации и от сил. Либо активное выживание — пытаться выбраться самому, хотя бы по своим следам. Либо пассивное выживание. Надеяться, что рано или поздно тебя начнут искать и найдут еще живого. В любом случае задача — выжить максимально долго. Я считаю, что лучшая тактика — ждать. Во-первых, если ты попытаешься выбираться самостоятельно, не факт, что не промахнешься мимо поселков и не заблудишься еще сильнее. Во-вторых — снег. В Шерегеше выйти самостоятельно на большое расстояние — невозможно. Сколько мы сюда шли? Километр? Сколько времени ушло? Вот и считай.

На обустройство относительно комфортного ночлега уходит световой день. Возвращаться по своим же следам начинаем уже ближе к закату. Как только солнце опускается к горизонту, в тайге становится ощутимо холоднее, от дневной оттепели не остается и следа. Зато снег чуть подергивает настом — идти легче.

– Если человек заблудился ближе к вечеру, он не успеет подготовиться к ночлегу?

– Вот сейчас, на тренировке ты это осознал и поэтому в свой аварийный набор положишь еще и фонарик, правильно? — кивает Виктор. — Нужно копать — нужна лавинная лопата.

– Вот, о лавинах, — оживляюсь, — насколько велика опасность на местных склонах?

– Любой склон, на котором лежит снег — лавиноопасен. А мы катаемся по снегу. Значит, мы — на лавиноопасных участках. Да, бывают разные углы наклона, особенности рельефа, направленность склона, но каждый райдер должен быть готов к тому, что может пойти лавина. В любую секунду. У настоящих фрирайдеров есть лавинное снаряжение — маячки-бипперы, щупы и так далее.

– В лавине можно выжить?

– Присыпанного лавиной человека надо быстро откапывать. Мало иметь с собою аварийное снаряжение, надо уметь им пользоваться. 10–15 минут есть у группы, чтобы откопать засыпанного человека. Поэтому инструктажи и тренировки обязательны. Всю зиму лавин не было. Но сейчас — весна. Снег скопился. И начались оттепели, солнце припекает.

– Ты постоянно говоришь — группа. Одиноких райдеров не бывает?

– Одинокие райдеры есть, но они долго не живут. Для сольных спусков надо быть или мастером экстра-класса, либо полным дураком, которому надоело жить. Фрирайдер — это не тот, кто умеет красиво прыгать по камням и сугробам. Он понимает, что лихой спуск — это не самое главное. Что катание состоит из того, чтобы открыть для себя новые пространства, вернуться обратно, и сделать все это максимально безопасно.