В эти дни в Ханты-Мансийске проходит финальный этап розыгрыша Кубка мира по биатлону, в личном зачете которого пока лидирует олимпийская чемпионка и чемпионка мира Ольга Пылева. О том, что значит для нее этот трофей, обладательницей которого биатлонистка еще не была, Ольга Пылева, на только что закончившемся чемпионате мира завоевавшая золото в эстафете и бронзу в масстарте, рассказала в Хохфильцене корреспонденту газеты "КоммерсантЪ" Валерии Ъ-Мироновой.
– Как вы расставили свои приоритеты в нынешнем сезоне?
– Пока сезон еще не закончился, я боюсь прогнозировать исход. Однако мы с моим тренером Валерием Медведцевым делали в нем ставку прежде всего на стабильные выступления, а значит, и на победу в общем кубковом зачете. Так прямо и сказали президенту Союза биатлонистов Александру Тихонову, что ради кубка готовы пожертвовать чемпионатом мира. Впрочем, если бы я в Австрии вообще осталась без наград, вряд ли смогла бы смотреть в глаза своим многочисленным российским болельщикам. Сейчас, когда бронзовая медаль в масстарте увеличила мой очковый отрыв от ближайшей преследовательницы француженки Сандрин Бэйи, я говорю, что надо пытаться бороться за Кубок мира, хотя это безумно тяжело. Я – не Бьорндален. Вот он действительно уникум. Я уже который сезон подряд вообще не пропускаю ни одного старта, в то время как, например, немки Уши Дизль и Андреа Хенкель пропустили несколько этапов и тем самым сохранили силы к чемпионату. Ведь стать чемпионкой мира, как это удалось им, тоже немаловажно. Но тому, кто "заигрался" в борьбе за кубок, вообще нельзя пропускать старты. Если, конечно, он не столь безумно талантлив, как все тот же Бьорндален. Пропускает все подряд, а потом приезжает и все выигрывает.
– А среди женщин такие спортсмены встречаются?
– Из биатлонисток прошлого назову лишь шведку Магдалену Форсберг. Не сбрасываю со счетов и норвежку Лив Грете Пуаре, хотя она сезон уже и закончила. На мой взгляд, слишком много сил они на пару с Рафаэлем Пуаре отдали в прошлом году, завоевав какое-то бесчисленное количество различных наград. Возможно, на этом подъеме это семейство затем тренировалось еще больше, а силы-то не беспредельны, и по-хорошему им надо было, наоборот, их поднакопить. Тем опаснее, считаю, они будут в следующем олимпийском сезоне. Очень стабильно в этом году выступает немка Кати Вильхельм, развивается как спортсменка, конечно, и Бэйи. Ну а что касается меня, то своей главной ошибкой в сезоне, как, впрочем, всей команды в целом, считаю чересчур резвое его начало. Россияне нанесли удар, чтобы сначала "выкосить" все этапы в декабре, а потом и на предолимпийской неделе пробежали хорошо. Но мы же не сверхчеловеки, чтобы весь сезон носиться на одном уровне. А дважды вывести себя на пик формы очень сложно. На чемпионате мира, где я в первых трех гонках была шестая, затем четвертая и снова шестая, мне просто не хватило везения, от которого в биатлоне, в который раз убедилась, зависит очень многое. Но, вспоминая прошлый год, шестое место в спринте все-таки лучше, чем 45-е.
– Чем меньше времени и стартов остается до финиша Кубка мира, тем хуже с психикой?
– В декабре-январе, не скрою, был у меня прямо-таки пунктик – завоевать майку лидера и не снимать ее потом любым способом. Буквально горела желанием рвать медальки, и это мне очень мешало. А когда мои очки стали уменьшаться, майку у меня забрали, я успокоилась. И мы с Валерой стали тогда фаталистами – будь что будет. Решили, что стану я отныне спокойно работать на рубеже и бегать, как могу.
– А если Кубок мира вы все же не получите?
– Будет Кубок мира – хорошо, не будет – что поделаешь? Повезет в чем-нибудь другом. Знаю, появится у меня другая, не менее сильная мотивация – Олимпийские игры. Единственное, чего я не буду делать в следующем сезоне, так это бегать, как раньше, все подряд. Впрочем, если почувствую, что здоровье позволяет, может быть, и захочу.
– Говорят, что вы – рабыня примет.
– Да любой спортсмен верит в приметы, а не одна Пылева.
– Значит, врут?
– Пятьдесят на пятьдесят, не врут, конечно. А когда мы цифры на номере складываем, это просто ради смеха. Не скрою, что есть у нас у всех и определенный ритуал облачения в спортивную форму. Замечено, что у кого в сумме номера получается девятка, тот человек всегда показывает хороший результат. А мне везет под номером тринадцать. Но надо все-таки признать, что если в твоей собственной голове чего-то не хватило, то никакие приметы тебе не помогут. А вообще-то я считаю себя сильным человеком, хотя и оберегаю себя, так скажем, от воздействия окружающей среды. Так, например, Валера строго-настрого запретил мне заходить на биатлонные сайты, где идет активное обсуждение, в частности, и моей деятельности. Даже телевизор не смотрю, где я есть. Только когда мама сказала, что "Сборная России" с Дмитрием Губерниевым получилась со мной хорошо, тогда посмотрела в записи.
– Характер влияет на итоги работы или работа на характер?
– Сначала – характер. Но когда добиваешься цели, то потом чувствуешь, как работа меняет тебя. С годами я изменилась, стала жестче. А чего-то достигнув, прежде всего стала увереннее в себе.
– Есть резон в утверждении, что если спортсмен сам себе ставит рубеж, то есть место и время своего последнего старта в карьере, то будто бы его можно уже в состав и не ставить?
– Знаю, что так считает наш главный тренер Валерий Польховский. Но он, по-моему, сильно ошибается. На самом деле я поставила для себя рубеж – Олимпиаду в Турине, во-первых, во-вторых и так далее, потому, что я – мать. И хватит уже моей восьмилетней дочке у бабушки и у дедушки жить. Когда ставишь перед собой этот самый рубеж, то, наоборот, это позволяет тебе реализовать все свои возможности, свободно экспериментировать с подготовкой и в конце концов выжать из себя все до последней капельки. Собственно, уже и нынешнюю предсезонную подготовку мы с Валерой по сравнению с прошлыми годами полностью, можно сказать, поломали.
– Если популярно, то что это значит?
– Медведцев уменьшил объемы и добавил больше скоростной работы. Признаться, я не выдержала предложенный режим, и тогда он опять перекроил план, с тем чтобы по ходу тренировок я успевала восстанавливаться и за счет чередования нагрузок выходила на качественно новый уровень. Другими словами, мы постоянно экспериментируем. Одно то, что мы тренируемся не в сборной, это тоже своего рода эксперимент. Хотя признаюсь, я тут на досуге думала-думала и пришла к выводу: а что мы в принципе поменяли-то? Я ведь в молодости, когда лыжами еще занималась, точно так же тренировалась с моим первым тренером, увы, погибшим десять лет назад Владимиром Корабельниковым. А когда пришла в сборную, большинство так называемых развивающих тренировок, в том числе и игровых, которыми изобиловала наша с ним подготовка, в арсенале тамошних тренеров уже напрочь отсутствовало. И как пошли мы одни лишь объемы ворочать. Поначалу было интересно. Но слишком уж эта методика для меня затянулась. Лет на десять, наверное. Теперь я глубоко убеждена, что базы, полученной мной еще в лыжных гонках, мне хватило бы и на всю последующую биатлонную жизнь.
– Чего вы вообще хотите от жизни?
– На самом деле три года назад я смогла перевернуть жизнь, расстаться с мужем во имя жизни с другим человеком. Ведь главное – внутренний комфорт. И вообще я все больше убеждаюсь, что жизнь подарила мне редкую возможность – не калечить себя ради каких-то мифических принципов, не завязывать узлом, а делать только то, что хочется.
Комментировать
