…Мы в пути уже четыре часа, находимся где-то в середине Бутылки. Погода начинает разъясняться, и сквозь свист ветра мы можем уже более подробно узнать, каким именно способом наш Номер Первый кладет на эту погоду, на этот снег, на эту Бутылку, на весь Горный Алтай вообще и на Ак-Кемскую стену в частности, а особенно на этих придурков, которым не сидится дома и не катается где-нибудь в Шерегеше, а несет их хрен знает куда – в Бога-душу-в-тысячу-дохлых-кашалотов-на-велосипедах и т.д. и т.п.
 |
Правда, все чаще ему становится не до богохульства – у нас проблемы с организацией страховки. То, что лыжнику кажется отменным льдом, для альпиниста есть Линза, коварная и неустойчивая. Юра уже выкопал бессчетное число воронок, прорубая линзы, прокапываясь под ними до настоящего, основного льда, коим уже тысячи лет забронирована Бутылка, а темп продвижения падает, падает…
Даже нетренированному глазу заметно, что промежуточных точек страховки становится все меньше. Юра делает станцию на ледорубах и наконец заявляет: «Баста, карапузики, дальше идем на Сванской страховке». Я не знаю, что такое «Сванская страховка», но по авантюрному огню в глазах Директора догадываюсь, что это что-то замечательное. Теперь идем быстрее. Юра все время поглядывает на ледовые айсберги. До них уже рукой подать, и мне кажется, что трещины в них стали заметно шире…
 |
 |
Теперь наша задача – добежать до каменного острова в горловине Бутылки. Это единственное место на маршруте, где можно отсидеться под прикрытием скальных выступов. После семи часов непрерывного движения припадаем к спасительным камням – мы в горловине! Что тут у нас с собой вкусненького?..
Все-таки в горловине склон еще круче, чем в середине маршрута. Прямо над нами, выполаживаясь, уходит к предвершинным скалам участок с очень рыхлым снегом. Переход между снеговой шапкой сверху и льдистой поверхностью собственно Бутылки – отрицательно наклоненная стеночка, метр высотой примерно. Если ехать сверху, от самой вершины, то можно с нее и прыгнуть – при условии, что вся рыхлая снежная шапка предвершинного участка не свалится в узкое горлышко Бутылки, как это было два дня назад…
 |
 |
Номер Первый тихо так спрашивает: «Может, не надо, Леха?» А я и сам уже не знаю, надо или не надо. Вам никогда не приходилось съезжать по стенке небоскреба?.. Но слышу свой голос из прекрасного далека: «Подумаешь, ерунда какая! Сейчас покатаемся! Бутылка… и не страшно вовсе даже…»
Начинаем вырубать полочку под лыжи – крутизна склона такая, что, даже повиснув на самостраховке, пристегнуть лыжи невозможно. Ледоруб пляшет в руках, дело идет плохо. Глаз все время выворачивается в сторону предстоящего спуска и выпадает.
Юра мрачно поглядывает на меня, но прекрасно все понимает и молчит. Директору, похоже, все по барабану – не нервы у человека, а стальные канаты. Он щелкает камерой и делится впечатлениями от окружающего пейзажа, а пейзаж потрясает. Может, для альпиниста и нормально висеть на крючке, когда с одной стороны – скала, а с другой – незамутненные дали…
 |
 |
Ледопад могучей бело-голубой волной стекает в темнеющую долину, а пики гор, образующие полукольцо Ак-Кемской стены, в самой середине которой мы сейчас и болтаемся, окаймляют эту нереальную картину… Меня поражает огромность холодной пустоты. Крохотная птица пытается проглотить этот простор, терпеливо загребая крыльями, уже, кажется, целую вечность. Такую же птичку, уже мумифицированную, пролежавшую не один год подо льдом, мы нашли по дороге на Томские стоянки – останки бедной птахи вернул ледник, сам уже тая и истекая в ручей.
Полка готова. Юра и Сергей держат лыжи, пока я, изгибаясь и изловчаясь, встегиваюсь в крепления. Страха как не бывало. Есть лыжи, есть трасса – более или менее сложная, а дело профессионала – разобраться с ней, не так ли? Хочу кататься! За работу!
 |
 |
Сергей пытается запустить сигнальную ракету. Она шипит, мерзко воняет, но ни с места. Адреналин попер – скакнули пульс и давление. Ничего, подкорректируем парой глубоких выдохов. Проверил: очки-каска-темляки-крепления. Покрутил головой, чтобы размять шею. Осторожно попрыгал на месте, разогреваясь. Все готово. «Обрезай!» - это Сереге. Пижонские носки моих лыж до сих пор привязаны репшнуром к станции. «На Горе все должно быть пристраховано» - так говорит Юра. Серега освобождает мои верные «Росси» от пут, отдает концы, так сказать, а обрезки прячет в рюкзак. «На вечную память» -говорит он. Что-то мне не нравится в этой фразе, но сейчас не суть – пора в путь!
Юра держит в руках карабин самостраховки. «Все-таки поедешь?» - сейчас это уже смешной вопрос. Давай, Юра, кормилец ты наш, радетель и спаситель, не томи, выстегивай меня! Я знаю, знаю, как бунтует твоя горная душа, как протестует весь твой необъятный опыт против самого ненормального и бесчеловечного поступка на Стене – оставить товарища без страховки… «...Но нам уже пора, пора лететь!» (Крематорий)®.
 |
 |
И Юра выстегивает. И обкладывает. Так обкладывает - и меня, и мои лыжи, и весь этот пейзаж, и даже ни в чем не повинную птицу вдалеке, что на душе становится светло и радостно. Все же доволен наш капитан, не подвели мы его. Я выкатываюсь из-под камня. Надо мной еще метров десять льдистого склона Бутылки, потом стеночка – и дальше заваленный ненадежным пухляком предвершинный участок. За ним – красавица Белуха. Над ней совсем уже синее небо, по которому с неестественной скоростью пролетают облака - одно за другим – и повисают над долиной, отдыхая.
Не спеша лесенкой поднимаюсь до стеночки – это самый край горлышка нашей Бутылки. Добрался. Потрогал. Неужели это не сон? Ха, спокоен как удав. Стартую. Все-таки жуткая здесь крутизна – на подходе уронил ледобур с карабином, так они сначала скользили по склону, набирая скорость, потом, оттолкнувшись от едва заметного бугорка, надолго зависли в воздухе, еще раз ударились о склон и, насколько я мог видеть, больше склона не касались – так и просвистели вниз до радиуса. Еду.
 |
 |
Снег отвратительный – весь в ропаках, ледовых наростах, вмерзшие ледовые обломки от ледопадов соседствуют с пухляком. Лыжи колотятся как в лихорадке, я их едва удерживаю. Пока иду траверсом – все более-менее, но вот приближается скала, надо поворачивать – и только прыжком! Подбадривая себя воплем ужаса и восторга, прыгаю… Все, как в замедленном кино: стена, ускоряясь, проносится мимо, пока я, вроде шустро, перекладываю лыжи на другой галс. Приземление! Скорость слишком велика.
Несусь траверсом на почти неуправляемых лыжах, которые выписывают подо мной совершенно немыслимые фигуры. Только бы не отстегнулись при ударе о ледяные шишки, думаю я, запрыгивая в очередной поворот. Склона внизу почти не видно – слишком круто. Зато скалы с боков проносятся в пугающей близи, а снизу казалось – места завались! На скорости Бутылка оказывается значительно Уже…
В одном месте подрезаю лавинку. Неустойчивый снег при слишком резких перекантовках начинает валиться вниз. Кажется что весь склон подо мной превратился в пылящую реку. Пытаюсь маневрировать в потоке снежных струй, выруливая на островок безопасности - кусок чистого льда. Поток колотит по ногам все сильнее, я уже едва держусь на лыжах… И вот я на льду. Какое счастье после зыбкого, коварного, неустойчивого снега оказаться на честном, благородном, надежном льду, на этом наклонном катке, на отличной трассе, только, может, чересчур крутоватой!
 |
 |
Заботливо выточенные слаломные «Росси» попадают в родную стихию. Не хватает только древок! Наслаждаюсь скольжением по ледяной глади под характерный режущий звук кантов, выписывающих дугу... А вот ниже льда склон уже совсем другой – уклон уменьшился, да и снег стал ровнее – что-то вроде задутой целины –плотно и гладко. Еще несколько виражей, небольшой полет (прозевал отрицаловку), – и я на теле пологого ледника, проскакиваю среди ледяных торосов и едва не сбиваю нашего чудо-оператора Сергея Шакуро, уже совершенно замерзшего. Как же я рад его видеть! На радостях раскидываю вокруг все снаряжение. (Это, правда, неудачный ход – каска, например, укатилась в трещину :).
Через час (мы с Шакуро греемся разбодяженным спиртом) спускаются уставшие, но довольные Юра с Серегой. Полуянов, похоже, еще не верит, что этот кошмар уже кончился. Все счастливы. Валя в домике варит компот.
Господи, спаси и сохрани всех восходителей!
 |
 |
Спуск по Бутылке был совершен в сентябре 2000 г
Другие статьи автора на сайте
Неофициальный отчет о Кубке России по фрирайду
Шерегеш
| Автор: Алексей Куканов |
. Кто нибудъ еще такое делал?Наверняка есть видео со спуском на склоне.
Вопросы для истории.
А какой перепад высот был, длина?
А что бы делал, если - падение? Палкой зарубаться?
Припоминается, что Щитов уже спускался по бутылке. если не путаю. Даже фота такая была - Щитов в отрыве :wink:
В чем разница?