Отдаться в учение

Тренер и «тренер».

Правильный выбор тренера — главное условие последующих успехов игрока.

Существуют тренеры и «тренеры». Принципиальная разница — в задачах, которые они перед собой ставят. У тренера — ученики, у «тренера» - клиенты. «Тренер» всегда просит больше, чем стоит, с тренером можно договориться. Тренеры хотят делать дело, «тренеры» - зарабатывать деньги. При этом устные декларации могут звучать весьма красиво. Но разумные игроки и родители довольно скоро могут понять что к чему — по отношению к делу и конкретной заинтересованности. Если при первоначальных переговорах финансовый вопрос имеет приоритетное значение — 99,76% вероятности, что перед вами «тренер». Конечно, и тренеры не прочь получать за свою работу и, по возможности, побольше, но критериальная суть — что ставится в основу деятельности. На взгляд со стороны это, упрощая, можно определить так: тренер и сам работает на корте и заставляет работать ученика. Его доброта и любовь к ученику проявляется не в поблажках, а в требовательности. «Тренер» - больше хвалит, поскольку боится потерять клиента. Тренер не станет обещать вам конечного результата: он будет ставить последовательные задачи, объяснять каким способом нужно к ним подобраться и требовать с себя и с ученика. «Тренер» готов наобещать чего угодно, лишь бы клиент не сорвался с «крючка». Если вы нашли тренера — у вас есть шанс, если попали на «тренера» - можете расстаться с иллюзиями, сколько бы и чего бы вам ни наобещали. Крайне важно распознать это на, как можно, более ранней стадии, когда еще не поздно сделать выводы и предпринять действия. Если к 12-13 годам вас всё еще кормят обещаниями, а толку нет — постепенно прощайтесь с иллюзиями.

Как всегда, необходимое условие не является достаточным. Тренерского желания мало, нужно еще и умение. Тренер должен знать, чего он хочет добиться, понимать как это достигается и уметь объяснить ученику. «Тренер» набивает удары, тренер — ставит игру. Лучше всего, если он в свое время проходил всё это сам. Никакая теория и правильные умозрительные знания не способны заменить собственных мышечных ощущений, нужным образом осмысленных в свете современных тенденций развития тенниса. Если вы видите, что взявшийся тренировать вашего ребенка еле-еле держит ракетку в руках, если его теннисного умения хватает только на корявые подкидки с руки — снимите лапшу с ушей, розовые очки с глаз и задумайтесь: стоит ли продолжать бесплодные попытки выйти к вершине, спускаясь с горы. Человек, не умеющий толком держать в руках ракетку, еще может быть «тренером» в группе: выучить несколько тренировочных упражнений, несколько терминов и давать указания сбоку не так уж и сложно. Он даже может по видео мастеров поставить приблизительные основы техники ударов. Но он не может быть и не должен быть индивидуальным тренером, которому на ранних стадиях теннисного развития приходится заниматься техническими тонкостями, а вдобавок, быть еще и спаррингом.Однако и умение играть (даже — умение обучать) еще не критерий определения тренера: повторимся — дело в целях, которые ставит он перед собой — добиться творческого или финансового успеха? Некоторые ученики и родители полагают, что тренировки в теннис это просто регулярное перебивание мяча через сетку и чем чаще, тем лучше. Они путают тренера, в лучшем случае, с просто спаррингом, в худшем — с «тренером». ( Спарринг в данном случае предпочтительнее: от него меньше вреда). Задача тренера научить игрока разбираться в своих мышечных ощущениях, самостоятельно уметь анализировать свои удары, определять ошибки и исправлять их. То есть, научить понимать теннис изнутри и научить работать на корте. (Игра и работа — вещи вполне совместные). Это «тренер» постоянно-непрерывно берет из корзины и кидает мячи, чтобы со стороны выглядело, что дело идет и он не напрасно получает деньги. Тренер, особенно на ранних стадиях, объясняет и поясняет ученику как надо выполнять движения, чередуя теорию с практикой. Паузы, которые он якобы делает в игре, по сути паузами не являются, а являются частью процесса и необходимым «капанием на мозги», которое точит камень непонимания. Кроме того, паузы необходимы игроку, чтобы усталость не мешала движению вперед. Игрок не всегда понимает когда ему требуется пауза: ему кажется, что он нисколько не устал. Но усталость бывает не только физическая: внимание, необходимое при обучении, тоже устает. Опытный тренер видит эту усталость. Проще говоря, она начинает выражаться в недобегании до мяча, в неритмичных ударах, ударах не центром ракетки и проч. Причем, тренеру даже не обязательно это видеть: он может ориентироваться по звуку удара. Оптимальное распределение работы и пауз: 10-15 мин работы, 2-3 мин пауза. Иногда, после нескольких циклов, пауза должна быть больше. Может быть более длительным и период работы: когда, например, идет работа «на терпение». Может он быть и меньшим: при сложных, требующих больших нагрузок, упражнениях, например: «треугольниках», «восьмерках» и др, где увеличение времени упражнения производится постепенно.

Гегель обманул народ, утверждая, что количество обязательно переходит в качество. В качество переходит только качественное количество. Насчет прочего есть поговорка: сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет. Бездумное повторение неправильных ударов ведет только к пустой трате сил. Более того: закрепляются неправильные стереотипы. Задача тренера — добиться максимума правильно выполненных ударов, сведя количество неправильных к минимуму. Правильными ударами считаются те, которые при минимуме энергетических затрат дают возможность развивать наибольшую скорость игры и точность попадания. Можно сколько угодно подвергать сомнению релятивистскую теорию, но яблоко всё же упало на голову Ньютона: существующие законы биомеханики и практический мировой опыт игры в теннис дали набор оптимальных движений, которые умелый тренер и старается привить ученику. Поскольку, если, исходя из вышеизложенного, в качество переходит только качественное количество, то некачественное переходит в отстой, даже — в балласт. Пользуясь другой, столь же известной поговоркой о бочке меда и ложке дегтя, читателю самому предоставляется право охарактеризовать «полезность и эффективность» бездумного пустого набивания. И не обязательно подтверждать выводы эмпирическим путем.


Учение и дрессировка.

Тренер не может научить ученика играть в теннис. Научить вообще ничему нельзя. Это при дрессировке идет воздействие на условные и безусловные рефлексы путем наказаний и поощрений, и заяц начинает стучать по барабану. Но значит ли это, что заяц способен играть в оркестре и исполнять хотя бы партию треугольника? Медведь катается по арене цирка на велосипеде и публика восторженно умиляется. Но умиляется она не катанию, а медведю: посади на велосипед пятилетнего ребенка, пусти кататься по арене и публика, исключая его родителей, потребует обратно деньги за билеты. В теннис медведи не играют, и зайцы тоже. По крайней мере, на уровне участия в соревнованиях РТТ. А пытаться научить — стремиться выдрессировать.

Тренер не может научить играть — он может только помочь научиться. Разница принципиальная: не давление сверху, а порыв снизу. Так ювелир не может из булыжника, хоть тот и оружие пролетариата, сделать алмаз, зато имея алмаз может сделать из него бриллиант. Соответственно, из маленького — маленький, из крупного — крупный. Но размер камня уже от ювелира не зависит — его дело придать лучшую форму.

Желание и готовность работать еще не гарантируют успеха, но являются необходимым условием. Ученик должен откликаться на идеи тренера, не держаться за старое, когда-то усвоенное, и не бояться менять сложившиеся, но не совсем верные стереотипы. Это относится и к технике, и к стилю ведения игры, и к тренировочным подходам. Ученик должен помнить, что тренеру хочется достичь успеха не меньше, чем самому ученику.


Тренер знает всё?

Конечно, нет, даже если он сам был когда-то чемпионом чего-то и уже имел некоторые успехи на тренерском поприще. И это хорошо. В этом заключается тренерский интерес в тренировочном процессе. По ходу работы с учеником, тренер тоже растет, поскольку задумывается над процессом, что-то придумывает, ищет способы доступнее и удобнее объяснить свои идеи, адаптировать их к индивидуальным особенностям ученика. Понимая, чего хочет добиться, он нередко экспериментирует с подходами к обучению. Предлагает технические варианты и упражнения, которые сами по себе не являются окончательными, а служат к постепенному познанию игроком своих мышечных ощущений. Иногда тренер даже сам не может толком объяснить чего он данным упражнением хочет достичь: просто хочет проверить возникшую мысль. Ученик в этом случае должен быть соучастником творческого процесса, а не ждать четких и однозначных указаний. И не делать поспешных выводов. Теннис не является безотходным производством: класс тренера проявляется не в безошибочности, а в умении креативно мыслить, пробираться через тернии в звезды. Иногда, чтобы понять что ученику не подходит, надо попробовать это сделать. Ученик имеет право и поспорить с тренером, но только аргументированно и после попытки эксперимента. Хотя тренер всегда прав, умный тренер прислушается к вдумчивому ученику или объяснит, в чем тот ошибается.


Тренер — главный на корте.

Тренеру нужно или абсолютно доверять — или менять тренера. Творческие споры не являются проявлением недоверия. Точнее, их надо назвать не спорами, а обсуждением. Они служат поиском лучшего пути. Есть вещи, которые обсуждению не подлежат: например, тренерские задания. (Если и подлежат — только после безукоснительного выполнения). Или основополагающие элементы техники ударов. Не подлежат также указания типа: согнуть ноги, смотреть на мяч... Обсуждаются технические тонкости, с целью найти наиболее удобный вариант удара с учетом особенностей ученика. Обсуждаются тактические варианты для наработки комбинаций. Ученик может сам придумывать новые упражнения для тренировки техники ударов, новые тренировочные комбинации и предлагать их попробовать.

Стратегию тренировочного процесса ведет тренер. Он определяет каким упражнением и сколько требуется заняться. Ученик обязан слушать тренера и всё время наблюдать за ним, поскольку словесные объяснения обычно сопровождаются показом. (Кроме того: слушание и наблюдение являются сами по себе тренировкой внимания). Тренер никогда не станет ругать ученика, когда у того что-то не получается, если видит старание и внимание: он будет, в меру темперамента, терпеливо объяснять снова и снова. Но в то же время выразит, порой активно, своё неудовольствие, если ошибки происходят от пассивности, лени и желания подхалтурить. Иногда тренеру приходится повышать голос. Ученик не должен на него обижаться, ибо повышение голоса идет не от злобы или раздражения, а в случаях, когда ученик невнимателен и тренеру, после третьего-четвертого повтора, кажется, что его не слышат и он пытается сказать это громче. Иногда же ученик «засыпает» на тренировке и просыпается только после шумовой встряски. Лучший способ избежать шума — не давать повода. Нормальный тренер никогда не прибегает к кнуту, если хватает пряника.


Отношения: тренер — ученик.

Тренер — не второй отец и не вторая мать, он даже не родственник. Но любить его надо как родного. Только в таком случае можно вызвать ответное чувство, что является предпосылкой к успеху: если тренер не любит своего ученика — дело безнадежно. Но если он не чувствует любви к себе — ему трудно долго поддерживать в себе заинтересованность в деле. Игрок и тренер это одна система, один творческий организм. Любовь к тренеру выражается не в словесных декларациях типа: ах, как нам с Вами повезло!, хотя ласковое слово не только кошке приятно, а в отношении к совместной работе, в уважении к его мнению, в заинтересованности в общем деле, внимании и старании. Как ни обидно игроку, он должен смириться с тем, что тренер разбирается в теннисе больше, лучше и тоньше его — особенно на первых этапах игрового роста. Игрок должен понимать, что хотя жить нужно не только теннисом, но, если хочешь чего-то добиться — теннисом нужно жить. По крайней мере, в те отрезки жизни, когда им занимаешься. Он должен приходить на тренировки настроенным на работу, и на время тренировки забыть обо всём побочном. Есть время разбрасывать мячи и есть время собирать мячи. В тренировке нужно работать по полной: помните — если вы не допрыгнули до противоположного края пропасти всего лишь несколько сантиметров — вы всё равно не допрыгнули и летите в пропасть. Какую бы малость вы не доработали на тренировке — вы не доработали. Если вам тяжело — не халтурьте, а скажите тренеру — он сократит время упражнения и увеличит паузы. Нормальному тренеру важно не то, чтобы вы безукоснительно выполняли любое его задания от сих до сих, а чтобы от этого выполнения была максимальная польза. То есть, если вас не хватает на 15 минут 100% работы, отработайте по полной 10 и попросите паузу.

Игрок должен понимать, что постоянного поступательного движение вперед и вверх не бывает: есть периоды заметного роста, есть периоды глубинного роста, когда зерно умения только зреет, и кажется, что наступил застой. Надо продолжать работать, стараться четко выполнять указания и задания тренера и вдруг, как бы ниоткуда, произойдет новый качественный скачок. Но, как известно, ничего ниоткуда не бывает, а происходит то, о чем сказал поэт, правда, по другому поводу: просто ты умела ждать как никто другой.

Отношение к данным советам.

Вы имеете полное право как принять во внимание вышеизложенное, так и отнестись с полным скепсисом. В любом случае, это будет ваш личный выбор. Автор, отвечающий за свои слова, за ваш личный выбор ответственности не несет.


советник генерального директора « Российского теннисного тура» Фёдор Филиппов