Память гор: Южный Урал. Башкирские восстания 17-18 веков

Вступление

Абзаково, Банное, Мраткино — эти названия хорошо знакомы любителям горных лыж и сноубординга в России. Наслаждаясь катанием и любуясь красотами уральских гор трудно поверить, что несколько столетий назад Южный Урал был ареной драматических, порой жестоких событий.


Озеро Банное

История взаимоотношений башкир и России полна эпизодов сложных и порой не самых приятных. Впрочем, у этой истории счастливый итог, благодаря которому наши народы могут жить вместе, в одной стране, сохраняя равные права и собственное культурное наследие. Немногие истории колониальных войн могут похвастать таким хэппи-эндом.

Предыстория

Ядром башкирского этноса считаются тюркоязычные племена, которые на протяжении сотен лет активно смешивались с угорскими аборигенами Урала, булгарскими и сармато-аланскими племенами. В Х веке это был союз племен, разделенных на кланы, кочевавшие по обе стороны Среднего и Южного Урала от слияния Волги с Камой до Тобола. Занимались башкиры скотоводством (особенно коневодством) охотой, рыболовством и сбором дикого лесного меда.

Башкир в традиционном вооружении

За башкирами закрепилась репутация грозных воинов. Они 14 лет довльно успешно сопротивлялись монголам, прежде чем признали себя вассалами Сарая. Орда всячески поощряла поступление башкирских стрелков на ханскую службу, за особые заслуги на которой «батыра» могли освободить от уплаты ясака, а вместе с ним - и весь клан.

После взятия русскими войсками Казани, Иван Грозный предложил башкирам присягнуть ему, как «царю Казанскому», пообещав сохранить прежние права и привилегии. В 1557 году башкиры присягу принесли. Они обязались платить ясак, поставлять всадников в русское войско, не нападать на царских данников и разрешить ставить на своих землях «царевы городки». Царь же «на вечные времена» закрепил права башкир на их земли, веру, а также признал их самоуправление. Спустя почти полвека восточно-башкирские племена присягнули России на тех же условиях, выйдя из-под власти Сибирского ханства.

На «договорных» землях основали несколько городов, (в т.ч. Уфу, которая стала центром Уфимского уезда, разделенного на 4 «дороги» (от тюркск. «даруга» - податный/подъясачный округ): Казанскую - на западе, Сибирскую - на востоке, Ногайскую - на юге и в центре, Осинскую - на севере. Кланы управлялись своими биями, а уфимский воевода выполнял функции арбитра.

Первая кровь

Окончилась Смута, на престоле утвердились Романовы. Царская казна была пуста, в провинциях цвели коррупция и самоуправство, размер ясака постоянно рос (излишки оседали в карманах воевод). Участились инциденты с нарушением границ договорных земель. Магнаты и уфимские помещики ставили на башкирских землях слободки, искали руды и самоцветы. А жалобы местного населения уфимский стольник игнорировал.

Все это было еще полбеды, а «вторые полбеды» - обязательство «не воевати царских данников». К середине 17 века почти все окружающие народы стали данниками Москвы, что сильно ограничивало башкир в традиционных набегах на соседей. Некоторое время «разрешенной жервой» оставались недавно пришлые калмыки, но и те вскоре догадались присягнуть московскому царю. Башкирские старшины получили приказ освободить весь взятый у калмыков и еще не проданный полон. А когда часть из них приказ проигнорировала, уфимский воевода Алексей Волконский послал своих людей, чтобы полон изъять. Это и стало последней каплей. Началось первое башкирское восстание.

Кадр из фильма "Кочевник"

Продлилось оно два года (с 1662 по 1664). Башкиры атаковали слободки и села, основанные без их разрешения, штурмовали Катайский острог (построенный по договору), захватили город Кунгур и Степанов острог. План по разгрому восставших в генеральном сражении провалился. Вернее, сам разгром состоялся — полковник Полуэктов привел войско из Тобольска и одержал убедительную победу близь озера Иртяш, только восстание после этого не прекратилось. Башкиры разделились на сотни летучих отрядов, нападая на обозы и поселения. Рыбу в мутной воде решили половить и потомки сибирского хана Кучума (того самого, с которым воевал Ермак), мечтающие о возрождении своего ханства.

Сами башкиры, впрочем, хотели только справедливости и соблюдения прежних договоров, заключенных с Иваном Грозным. В Уфу постоянно направлялись ходоки, которые просили мира на условиях арбитража Москвы. Волоконские (Алексей и его двоюродный брат Федор, тоже воевода, только Казанский) на руку были не чисты, столичного вмешательства боялись, а замирить край своими силами не могли. Так что, спустя два года, неизбежное случилось: царь обратил внимание на мятежных подданых и решил выслушать их требования.

В феврале 1664 года послы башкир отправились в Москву и перед государем смогли доказать свою правоту. Арбитром был назначен тобольский воевода Степан Аргамаков. Москва официально подтвердила вотчинное право башкир на землю, Алексей Волконский был отозван и сослан, а новый воевода имел у местных репутацию «справедливого».

20 лет спустя

После смерти царя Алексея Михайловича его сын Федор III затеял налоговую реформу и войну с Турцией на Украине. Денег в казне опять не хватало, а административные перестановки привели к тому, что башкиры вынуждены были платить ясак и Уфе, и Казани.

И Россия и Турция в противостоянии друг с другом активно использовали идеологическое оружие — религию. В землях мусульманских народов, союзных или подъясачных России, стали появляться турецкие проповедники-дервиши, рассказывающие, что «правоверным грешно подчиняться кафирскому царю». Башкирия не была исключением. Россия, в свою очередь, старалась этому влиянию сопротивляться.

Стрелецкий обоз и башкирский всадник. Современная реконструкция.

6 мая 1681 года вышел царский указ. Народам-язычникам (удмурты, мордва) предлагалось немедленно креститься. За отказ старшинам подъясачных народов полагалось лишение привилегий и владений, а простолюдинам превращение в государевых крепостных. Помещики-мусульмане лишались всех своих крещеных крепостных, или даже своих поместий (если у некрещенного помещика был крещеный родственник — имущество отходило к нему). Проповедование ислама среди христиан и язычников объявлялась преступлением. Зато покрестившимся обещали различные льготы. Начали ходить слухи, что следующим шагом будет насильственное крещение мусульман.

Это вызвало возмущение, особенно среди биев, которые боялись притеснений не только веры, но и своего социального статуса. В начале 1682 года старшина и мулла Сеит Садиир объявил себя Сафар-ханом, Башкирию - ханством, вассальным Турции, а башкир призвал к священной войне.

Весной 30 тысяч восставших перешли Каму и атаковали российские крепости и остроги. Отдельные отряды дошли даже до Самары. Но снова повторилась та же история, что и 20 лет назад. На реке Ик отряд уфимского воеводы разбил мятежников, одновременно с этим правительство предложило биям гарантии сохранения их веры и решения вопроса с двойным налогообложением. Часть старейшин этим удовлетворилась.

Но Сеит Садиир решил продолжать джихад, а так как турецкие и крымские союзники реальной помощи не оказали, то он обратился к «идолопоклонникам» калмыкам. Калмыцкий хан-тайша Аюка, будучи правителем амбициозным, решил изменить присяге и поддержать Сеита.

Союзники осадили Мензелинск, захватили и уничтожили несколько крупных сел и множество маленьких слобод. Но неожиданный союз обернулся неожиданными последствиями. Аюка видел в башкирах вассалов и данников, а потому калмыцкие отряды разоряли их кочевья с тем же энтузиазмом, что и русские села. На Сибирской дороге начался настоящий хаос. «Моджахеды» Сеита воевали с русскими войсками и калмыцкими рейдерами; верные царской присяге башкиры сражались и с теми и с другими; русские наступали на мятежников, но калмыков били только когда те грабили башкир-лоялистов, а на проблемы восставших кланов закрывали глаза.

Только к 1684 году командующий царскими войсками князь Юрий Урусов, с помощью яицких казаков и верных башкир, погасил мятеж. Калмыки ушли (перед этим, согласно устному преданию, пытали и убили «борца за ислам» Сеита), из зачинщиков мятежа казнили десяток самых рьяных, остальным была дарована государева милость. Московский посол на собрании старшин снова подтвердил грамоты Ивана Грозного о неприкосновенности башкирских земель и веры.

Начало нового века

Следующее башкирское восстание случилось уже в петровскую эпоху и до сих пор может считаться наглядной демонстрацией того, что может произойти, когда исполнение функций государства дается на откуп частным предпринимателям.

                    Бой солдат с башкирами.

Модернизация страны, Северная война, строительство флота — все это требовало новых средств, а брать их было неоткуда, только из налогов. Так возник институт «прибыльщиков» - частных контор, имевших государственную лицензию на изобретение и взымание с населения новых податей. В Башкирию были направлены прибыльщики Андрей Жихарев и Михаил Дохов, работавшие в конторе некоего Вараксина.

В 1704 году Жихарев и Дохов «осчастливили» башкирский курултай 72 (!) новыми налогами, в т.ч. на бракосочетания, на мечети, на мулл, на каждое колесо телеги и пр. Возмущенные старшины избили «прибыльщиков», в ответ казанский генерал послал войска с полицейской миссией. Командовал отрядом полковник Сергеев, человек простой и черезмерно исполнительный. Старшин, напавших на «государевых людей» наказали жестко — били и бросили в подвалы. Необходимые налоги взыскали с населения, а сверх того наложили штраф самым ценным — лошадями, реквизировав более 4000 голов. В крае начались волнения.

Впрочем, знать рассчитывала решить дело миром. В 1706 году, заручившись поддержкой графа Шереметева, в Москву отправились ходоки, надеясь, как и во времена Алексея Михайловича, отстоять свои права перед царем. Ходоков в Москве приняли, челобитную пустили в дело - до Петра она впоследствие дошла, но было уже поздно. Вараксин имел связи в самых верхах (у Меньшикова), а потому башкирских послов арестовали, отправили в Казань и бросили в темницу, а лидера — повесили. Узнав об этом, башкиры взялись за мятеж уже всерьез.

Восстание длилось с 1707 по 1711 год. Восставшие снова попытались создать Башкирское ханство, ханом был объявлен Хази Аккускаров. Союзниками башкир стали каракалпаки и их хан Мурат. Он отправился с посольством в Крым и к Порте, но реальной помощи не получил.

Поначалу военные дела у башкир шли неплохо. Им удалось поймать в засаду и разгромить полк Петра Хохлова (полк потерял две трети людей, обоз и пушки), остановить наступление двух других полков, прорвать Камскую линию и выйти к Казани. Но контрнаступление царской армии, которой командовал князь Хованский, вынудило мятежников отойти за Урал. В этой ситуации правительство предложило переговоры. Часть мятежных биев согласилась, другие продолжали борьбу до 1711 года, непримиримые ушли в казахские степи.

Комбинация из «пистолета и доброго слова» сделала свое дело. Петр пошел на уступки, отменив новые налоги, вновь подтвердив права на землю и веру. Сергеев, Жихарев и Дохов пошли под суд и были казнены. Лидеров восстания напротив, преследовать не стали. Башкиры снова принесли присягу царю (самые упрямые — аж в 1725 году).

Оренбургская эпопея

Закамская оборонительная линия. Карта 1745 года

История башкирских восстаний на удивление циклична. Каждый раз вассальная присяга, данная по средневековым традициям, вступала в острое противоречие с реальностью развивающейся России, постепенно превращавшейся из царства в Империю. Российское правительство в одностороннем порядке игнорировало «присяжные права» башкир в угоду требованиям модернизации и единых стандартов абсолютизма. Это провоцировало взрыв, и России приходилось возвращаться к прежней системе отношений, чтобы его погасить. Вечно так продолжаться не могло, нужна была новая система. И такая система появилась — разработал ее Василий Татищев, тот самый автор «Истории Российской».

Татищев был не только историком и географом, он был государственным деятелем, промышленником, с 1737 по 1739 возглавлял Оренбургскую экспедицию. Именно Оренбургская экспедиция стала одной из причин восстания, которое бушевало в Башкирии с 1735 по 1740 годы.

Других причин тоже хватало, сводились они в основном к нарушениям «права на землю». Татары-мишари активно переселялись из окрестностей Пензы и Симбирска на юг. Селились они и на башкирских общинных землях. Также селились на общинных землях русские крестьяне. Все это вызывало у башкир беспокойство, которое накапливалось. А полученное в 1734 году известие (из Петербурга мулла Алмяков отправил письмо своему другу, бию Ногайской дороги Кильмяку Нурушеву) о будущем строительстве Орска на башкирской территории (это сейчас он Орск, о тогда назывался Оренбург, поэтому и Оренбургская экспедиция) вызвало гнев и возмущение. Башкиры решили «город строить не давать».

Но закладка стратегически важного города, утвержденная указом императрицы, это не налоги и не религия. Отменить строительство правительство никак не могло, а башкиры — не желали его допустить. Итог мог быть только один.

Восстание 1735-40 годов было самым кровавым, и также кроваво было подавлено. Оно не отличалось крупными сражениями, зато размах карательных операций с обеих сторон ужасал. Башкирские мятежники нападали на русские села, слободы и крепости с невиданной ранее жестокостью. Атаковали и сохранившие лояльность кланы, которых идеологи восстания, типа муллы Бепени Торопбердина, обявляли «мунафиками» - отступниками, помогавшими «неверным» против мусульман. Башкиры пытались силой втянуть в мятеж мишарей и другие пришлые малые народы, в ответ те бежали под защиту русских и вступали в ополчение.

Русские в долгу не оставались. Начальник Оренбургской миссии Иван Кириллов и его помощник Алексей Иванович Тевкелев (до крещения Кутлу-Мухамет Маметулы) рассылали карательные отряды по всему краю, сжигая башкирские села и мечети. Восставшие были напуганы жестокостью правительственных сил, тем что русские «ведут себя не как русские».

Задавленный было мятеж, после смерти Кириллова от чахотки в 1737 году, вспыхнул вновь. Новый начальник экспедиции — Татищев — жестокостью предшественника не отличался, но борьбу с восстанием вел последовательную и планомерную, предпочитая «огню и мечу» ссылки и выселения. Последний всплеск мятежа случился в 1740 году, когда один из старшин попытался разыграть Крымскую карту, но снова безрезультатно.

Результатом восстания стало разорение края. За пять лет погибло более 5 тысяч русского населения, примерно столько же татар, мишарей и прочих малых народов. Башкиры понесли страшный урон. От 40 до 60 тысяч, из них до 16 тысяч убитых в боях и казненных мятежников, плюс погибшие «верные» башкиры, выселенные и высланные, также те, кто бежал в казахские степи. Ногайская, Сибирская и Осинская дороги обезлюдели на четверть.

                           В.Н.Татищев 

Город Орск был достроен. Возврата к прошлому быть не могло. Понимавший это Василий Татищев разработал и представил Анне Иоановне проект реформы, которая помогла бы разрешить нарастающие противоречия между Империей и башкирами. Но хода этот проект тогда не получил. Решено было сделать ставку на военные гарнизоны и линию новопостроенных крепостей: Челябинскую, Чебаркульскую, Красноуфимскую.

Предпоследняя последняя попытка

Преобразования, проведенные в годы царствования Елизаветы Петровны, положение подъясачных народов значительно осложнили. Законы империи разрешали теперь отчуждение общинных земель, если на них обнаруживали залежи полезных ископаемых. В Башкирии, к тому же, многие земли были розданы мишарям за их помощь в подавлении восстания 1735-40 годов.

Вновь обострился вопрос о религии, христианизация мусульман государством проводилась уже последовательно и целенеправлено. Недовольство башкир росло, но память о недавних кровавых событиях была свежа и бунтовать боялись. Последней каплей стала очередная налоговая реформа — замена ясака покупкой соли из казны. Соледобыча была одним из важных башкирских промыслов, теперь этот промысел государство объявляло незаконным, а соль следовало покупать у него и за деньги. Это увеличивало налоговую нагрузку на население (особенно на низшие и средние слои, знать по прежнему получала соль даром) почти в 4 раза.

Снова начались волнения на Ногайской, Осинской и Сибирской дорогах. Совпали они с прокламацией популярного у башкир духовного лидера — муллы Абдуллы Галеева по прозвищу Батырша. В своем воззвании Батырша писал об идеальном государстве, основанном на принципах ислама и социальной справедливости, что быстро нашло отклик в сердцах многих его соотечественников. Число последователей Батырши росло, хотя он не командовал военными отрядами и мало имел отношения к вооруженной борьбе, но ему удалось стать своеобразным идейным вдохновителем восстания.

Мужчины-башкиры в традиционной одежде совершают намаз. Фото с сайта anaga.ru

Длился мятеж всего около года, с 1755 по 1756. Ни размахом, ни жестокостью, к счастью, он и близко не сравнился с предыдущим. В первую очередь потому, что многие бии и старшины восстание не поддержали и в своих владениях активно давили все ростки бунта. Во вторую потому, что, помня уроки военной истории, башкиры предпочитали действовать набегами и сразу отступать в казахские степи, о чем предварительно договорились с ханами Среднего Жуза.

В итоге, самым крупным успехом башкир на поле боя стало уничтожение отряда Шкапского (около 150 человек). Правительство быстро усиливало военное присутствие в крае, одновременно щедро задабривая башкир откатами реформ и подтверждениями старых вольностей. Многие мятежники (в их числе оказался и Батырша) были арестованы и выданы самими башкирами, а проблему с набегами из казахских степей решили «творчески».

Казахи разных Жузов активно враждовали между собой, к тому же шла постоянная борьба между сторонниками Китая, России и самостоятельности. Укрывавшиеся у казахов мятежные башкиры отдавали долг гостеприимства, участвуя в междуусобицах. Оренбургский губернатор Неплюев отправил послов к казахам, от лица Императрицы разрешив забирать скот, имущество и жен укрывающихся у них башкир, при условии, что мужчин будут выдавать в Россию. За вознаграждение, естественно. Башкиры быстро оказались на большинстве казахских земель в положении отверженных, и им пришлось возвращаться обратно.

В итоге, на территории Уфимского уезда мятеж угас довольно быстро, без большой крови. Башкиры потеряли несколько тысяч человек в разборках с казахами, между двумя народами долго потом сохранялись вражда и недоверие. Но Россия сделала вид, что это ее не особо касается. Ситуация вернулась к прежнему хрупкому равновесию, в котором и пребывала до Пугачевского восстания.

Решение башкирского вопроса

Восстание Пугачева — история запутанная и долгая. Башкирская глава занимает  в этой истории значимое место (в конце концов, памятник Салавату Юлаеву в Уфе - один из самых известных памятников России), но далеко не основное. Дело Пугачева поддержали многие башкирские старшины, но... Многие из них потом так же легко отвернулись, когда стало ясно, что удача клонится на сторону Екатерины. Пока часть башкир воевала под командой Юлаева или Кинзя-Абыза, другие сохраняли нейтралитет или лояльность Петербургу. И так же, как и во времена восстания Батырши, сами арестовывали и выдавали мятежников. Наверное, край просто устал от постоянных войн. Шестой мятеж за сто десять лет, все-таки. К тому же, ключевые события Пугачевшины происходили не в Башкирии. Поэтому не столь важно, что происходило во время восстания, гораздо важнее, что случилось после него.

Екатерина подошла к решению старых проблем с новой стороны. В 1789 году в Уфе учредили муфтият, сделав ислам таким же "государственным", как и православие. Знать входящих в Империю народов уравняли в правах с русским дворянством. И наконец, в 1798 году, уже императором Павлом, был издан указ об учреждении Башкирско-Мещерякского войска. Основан указ был на тех самых проектах Татищева, доработанных при Екатерине. И, фактически, превращал он башкир в отдельное служивое сословие, похожее на казачество. Со своими привелегиями, свободой от крепостного гнета, налоговыми льготами, внутреннем национальным самоуправлением, общинной казной. Вменявшиеся обязательства башкир как раз не сильно тяготили - военная служба всегда считалась делом почетным. Старое административное деление упразднялось, край делился на кантоны, кантоны - на воинские команды. Башкиры наконец полноценно встроились в Российскую Империю на условиях, которые обе стороны устраивали. По сути на этом история башкирских восстаний и заканчивается.

                    Башкирские полки в составе русской армии в Париже. 1814 год.