Поволжье встает на лыжи

Инвесторы готовы вложить в этом году около ста миллионов долларов в строительство новых и расширение уже действующих горнолыжных комплексов на территории Поволжья. Им предстоит преодолеть бюрократические препоны, нивелировать инвестиционные риски и набраться опыта в управлении объектами такого рода. Те, кто решит эти проблемы, получат настоящую «золотую жилу».

В России примерно 20 крупных горнолыжных комплексов. Самые успешные из них сосредоточены на Кавказе, Урале и в Сибири. Амбициозные проекты, развиваемые инвесторами в этих регионах, оспаривают друг у друга право называться самыми крупными в России и претендуют на статус международных курортов. Один из таких, в районе Сочинского национального парка, при поддержке администрации Краснодарского края и Олимпийского комитета России, реализует холдинг «Интеррос».

В последние два года горнолыжные комплексы стали появляться и в Поволжье. Сейчас их пять: «Казань», «Татнефть» в Альметьевске, самарские «Красная Глинка» и «Склон», а также горнолыжная база в Хвалынске под Саратовом. Уже готовы проекты еще, по меньшей мере, шести комплексов — группы «СОК» в Самаре, компаний «Красивый город» и «ДорМат» в Нижнем Новгороде, горнолыжный центр группы компаний «Рим» в Саратове, административные проекты в Пензе, Ярославле и Саранске.

Создатели первых поволжских горнолыжных комплексов предпочитают говорить об их социальной направленности. «Горнолыжный комплекс «Татнефть» был построен под Альметьевском в рамках санатория «ЯН» НГДУ «Ямашнефть» в первую очередь как объект инфраструктуры санаторной базы, а не как бизнес-проект», — говорит Дамир Горайшин, куратор «Татнефти» по спорту. Как соцобъект завода «Электрощит» появился и горнолыжный комплекс «Красная Глинка» в Самаре, который в 1996 году был отдан региональным энергетикам в счет оплаты долгов. Сейчас он входит в социнфраструктуру «Самарагаза».

Подобные проекты, спонсируемые администрациями, тоже позиционируются как социальные. Например, горнолыжный спортивно­оздоровительный комплекс «Казань» (его первая очередь была построена в 2004 году «Татгазинвестом» при поддержке правительства Татарстана) или республиканский горнолыжный комплекс под Саранском — проект правительства Мордовии. Кстати, как заметил Леонид Ипатов, директор московского представительства компании «Росинжиниринг» (она является автором мастер-плана саранского комплекса), мордовские власти соревнуются с соседней Пензой, где уже готовы запустить горнолыжный комплекс. Пензенский объект планируется открыть в начале 2006 года, говорит Александр Буряков, заместитель председателя комитета по физкультуре и спорту Пензенской области. По его словам, региональный бюджет профинансировал строительство канатной дороги и подготовку склонов горнолыжного центра в районе города Нижний Ломов (это составило примерно два млн долларов, по оценкам участников рынка). Комплекс предполагается передать муниципалитету.

По мере того, как работающие горнолыжные комплексы выходят на уровень рентабельности и становятся прибыльными, в отрасль приходит и частный капитал, говорит Александр Козловский, генеральный директор компании «Самарские канатные дороги» (СКАДО, основной российский производитель канатных дорог, инженер проектов горнолыжных комплексов). Инвесторы заинтересовались горнолыжными центрами после того, поясняет он, как открылись челябинская «Завьялиха» и сочинская «Красная поляна». На волне их успеха появились новые проекты на Урале, в Сибири и Поволжье.

Частный бизнес изначально подходит к таким проектам прагматично. «Понимая социальную направленность проекта, мы все же относимся к нему как к бизнесу. И это самый разумный подход: даже профессиональный спорт живет сегодня не за счет благотворительности», — замечает Сергей Плеханов, генеральный директор компании Wintercraft, одного из учредителей фирмы «Красивый город».

Интерес инвесторов понятен: рынок горнолыжных комплексов — одна из многообещающих, но пока свободных ниш. По оценке Леонида Ипатова, он заполнен в России на 30 — 40%. «Учитывая наши природные условия, практически в каждом российском городе с населением от 300 тысяч человек может быть построен успешный горнолыжный комплекс, а пока такие объекты есть не в каждом миллионнике», — говорит он. Кстати, для их возведения природные горы вовсе не обязательны — в России есть примеры искусственно созданных склонов (в Казани, Москве, Пензе). Правда, такие проекты обходятся значительно дороже. Например, наращивание 60-метровой горы в московском комплексе «Сорочаны» обошлось инвесторам примерно в три — четыре млн долларов.

Сергей Плеханов считает, что о конкуренции применительно к рынку горнолыжных центров пока вообще можно забыть. По его убеждению, насыщение рынка наступит, когда в городах будет по пять-шесть подобных объектов. Сомневаться в том, что они будут востребованы, не приходится. Спрос на горнолыжные услуги растет в геометрической прогрессии, говорят операторы комплексов. Они уверены: сейчас в городах­миллионниках следует строить комплексы с пропускной способностью до двух тыс. человек.

Практика показывает: посетители готовы оставлять здесь за день порядка 15 — 30 долларов. Не случайно центры, отработавшие свои первые сезоны, уже строят вторые очереди. Например, в «Казани» запускают новые трассы и санную дорогу. В «Татнефти» открыли трассу для сноуборда, а в перспективе тут готовы построить новые спуски, говорит Сергей Апаков, директор ГЛК «Татнефть».

«Когда в восьмидесятые годы горнолыжный спорт был уделом кучки энтузиастов, никто не верил, что когда­-нибудь он станет увлечением тысяч. Сейчас наш комплекс, служивший некогда только площадкой для тренировок детской спортшколы, не справляется с потоком посетителей», — рассказывает Станислав Тищенко, директор «Красной Глинки». Популярностью у сноубордистов пользуется расположенный здесь же «Сноу­Парк», открытый несколько лет назад группой «СОК».

В прошлом году под Самарой появился второй горнолыжный комплекс — «Склон». Проект реализовала компания «СЭР». А вот перспективы строительства в городе третьего комплекса (с инвестициями группы «СОК») пока не ясны. Как заявили журналу «Эксперт Волга» в пресс­службе СОКа — со ссылкой на слова вице-президента группы Алексея Офицерова, — проект заморожен. Официальная причина — появление других приоритетных направлений в деятельности группы. Но участники рынка говорят, что СОК пока не получил разрешение от Мин-природы на ведение строительных работ на выбранном участке.

Первые риски в реализации подобных инвестиционных проектов связаны ни с чем другим, как со сложностями в оформлении и инженерной подготовке земельных участков. Под горнолыжный комплекс требуется до 20 — 25 га. Подходящие площадки находятся за городом, часто — в зеленой зоне. Поэтому инвесторам приходится не только решать «земельный вопрос», затрагивающий право собственности, и проходить перед строительством нелегкую процедуру стандартных согласований, но и получить «добро» в природоохранном ведомстве. Его не удалось добиться, в частности, нижегородской компании «ДорМат»: участок, выбранный ею в Приокском районе Нижнего Новгорода для строительства горнолыжного комплекса с искусственным оснежением, находится в непосредственной близости с природным памятником. По этой причине, говорит Алла Морозова, начальник отдела туризма минкультуры Нижегородской области, проект «ДорМата», скорее всего, реализован не будет.

Под второй нижегородский комплекс — компании «Красивый город» — инвесторы все еще ищут площадку. «Чем критичнее мы подойдем к выбору участка, тем меньше у нас будет проблем в дальнейшем», — объясняет такую разборчивость Сергей Плеханов. Понять инвесторов нетрудно: они рискуют 15 — 20 млн долларов. Столько стоит создание горнолыжного центра в Поволжье, класса «Казани» и «Татнефти» (для сравнения: сооружение федеральных курортов, класса «Красной поляны», обходится в 100 — 120 млн долларов).

Основные затраты приходятся на инженерные коммуникации, строительство инфраструктуры (около одной тыс. долларов за 1 кв. м), канатные дороги (новые — от 3 млн до 12 млн долларов, б/у — на 30% дешевле), технику — снегоуплотнительные машины (от 50 тыс. до 300 тыс. долларов), системы оснежения (100 — 150 тыс. долларов, снежные пушки — около 20 тыс. долларов). Ошибка в расчетах может увеличить и без того длительный срок окупаемости проектов — семь-восемь лет. «Горнолыжный центр — не та сфера, куда приходят за быстрыми деньгами, — поясняет Станислав Тищенко. — Например, на развитие комплекса нам нужно 25 миллионов рублей, а вернуть мы их сможем лет через пять».

Вкладывать приходится зачастую собственные деньги. Александр Козловский замечает, что в России получить кредит под развитие горнолыжного комплекса крайне сложно, поскольку банкам пока непонятны подобные проекты.

Недоверие банков во многом объясняется отсутствием отечественной практики управления проектами горнолыжных комплексов. Впрочем, уже открытые объекты постепенно нарабатывают опыт, и новые становятся все более профессиональными.

«Все чаще проект начинается с мастер-плана, а не с покупки канатной дороги, — отмечает Леонид Ипатов. — Раньше горнолыжные комплексы строились по принципу: купил канатную дорогу — поставил, а потом оказывалось, что на этом месте мало снега, ставить же систему оснежения уже некуда, или потоки посетителей настолько высоки, что возникает необходимость расширить комплекс, но для этого нужно менять и сам подъемник. Разработка мастер-плана комплекса позволяет предотвратить подобные сюрпризы».

Кроме того, горнолыжный бизнес носит сезонный характер, особенно в средней полосе. «Мы зарабатываем на весь год в течение трех зимних месяцев, остальное для нас — межсезонье», — говорит Станислав Тищенко. Александр Козловский считает, что продлить сезон можно, начав «зиму» раньше. «Психология горнолыжника такова, что как только наступает минусовая температура, ему не терпится встать на лыжи. Системы оснежения вполне способны предоставить такую возможность», — поясняет он. По словам Михаила Сегала, коммерческого директора туристической компании «Самараинтур», мировые курорты давно решили проблему сезонности, развивая летние турпрограммы. Стратегию крупного всесезонного туристического центра уже реализует комплекс «Казань». Она предусматривает не только зимний отдых, но и такие актуальные круглый год программы, как посещение знаменитых монастырей — Свияжского и Свято-Воскресенского Макарьевского — или летний катерный спорт. А Елена Казакова, президент саратовской туристической компании «Ювента», отмечает, что, организуя поездку на горнолыжную базу в Хвалынске, фирма включает в нее и посещение достопримечательностей Саратовской области.

С помощью туроператоров горнолыжные комплексы способны также решить проблему перегрузки в выходные и незагруженности в будни. Ведь простой с понедельника по пятницу лишает операторов существенной доли прибыли, а приезжающие туристы могли бы кататься на горках всю неделю. Рассчитывая на поток горнолыжников из соседних областей, центры работают с турагентствами. Комплекс «Красная Глинка» начал сотрудничать с компанией «Самараинтур», «Татнефть» активно работает с татарстанскими турфирмами и рассчитывает расширить список своих операторов в других областях Поволжья. Туроператоры «упаковывают» предложения горнолыжных комплексов как полноценный турпродукт. Несмотря на то что на федеральный рынок его вывести довольно сложно, спрос на него на рынке внутреннего туризма в пределах региона существует. «За прошлый сезон ‘‘Татнефть’’ посетило около 17 тысяч человек, — рассказывает Равиль Салимгараев, исполнительный директор альметьевской туристической компании "Интурмед". — Причем на отдых сюда приезжают не только из Альметьевска и Казани, но и из Тольятти, Набережных Челнов, Ижевска».

В Самару отдохнуть на горнолыжных комплексах едут не только из области, но и из Саратова, Пензы, Оренбурга. «Горнолыжникам интересно менять трассы. Мало кто может позволить себе часто выезжать за рубеж, а вот поехать в Татарстан или на Урал наши клиенты могут четыре-пять раз в год», — отмечает Михаил Сегал. Именно «обмен» посетителями может решить проблему заполняемости комплексов, считают туроператоры. Они даже готовы предлагать своего рода «абонемент» — поездку на горнолыжные базы Поволжья. В «пакете» могут быть комплексы Самары, Саратова, Татарстана, с включением уральских баз. Михаил Сегал называет это своеобразной интерпретацией схемы работы европейских курортов: они связаны друг с другом канатными дорогами, поэтому горнолыжники могут менять комплекс, буквально не снимая ботинок.

Сдерживающим фактором развития региональных горнолыжных комплексов как турпроектов является отсутствие качественной инфраструктуры. «В свое время выделенную заводом "Электрощит" территорию самарского комплекса отдали под гаражи — за отсутствием к нему массового интереса. Теперь небольшая парковка у горнолыжной базы не вмещает всех желающих, не говоря уже о единственном подъемнике семидесятого года, который не выдерживает наплыва посетителей. Нам нужно менять подъемник, развивать гостиницу», — считает Станислав Тищенко. О такой же проблеме говорит Александр Козловский: «По природным условиям Поволжье ничуть не уступает известным российским курортам, и даже ряду зарубежных. Но сервис оставляет желать лучшего. Прошли те времена, когда горнолыжники могли довольствоваться вагончиком для переодевания. Многим из них знакомы зарубежные курорты, и отечественный сервис их уже не устраивает».

Современные комплексы начинают исправлять недостатки, развивая вокруг горнолыжных трасс инфраструктуру. Традиционный набор — гостиница, ресторан, развлекательные проекты. Они реализуются уже после того, как готов главный «центр притяжения» — трассы. Со временем сервисные проекты будут приносить большие дивиденды, чем продажа ски­пасов (право подняться на подъемнике и скатиться с горы) и прокат снаряжения. Вопрос — в качестве. Если операторы смогут создать хорошую инфраструктуру, поволжским проектам гарантирована популярность на внутреннем региональном рынке.