День первый.
Наутро после дня снегопада небо снова чистое, и мы стартуем свой первый маршрут от “Панорамы”. Мы рвёмся в бой, наши щупы остры, лопаты легки, а магический специнвентарь поможет достичь склонов, которые еще никто не катал.
Путь лежит по пологому гребню, сперва вниз, потом вверх, потом снова чуть вниз, и так далее. Вскоре лыжники переходят на режим скитура, сплитоводы посредством хитрых манипуляций превращаются в некое подобие лыжников, снегоступщики нацепляют свои агрегаты. Через некоторое время мы догоняем одинокого бордера в черном. Он не из нашей группы, идёт совсем один, без рюкзака и снегоступов тропит засыпанный снегом гребень. Тропить нелегко, но шагает он шустро, как заведенный. Увидев меня с легкой досадой произносит: “А я вот привык быть первым, не ожидал, что вы тут, на телемарке!” Я утешаю его, говоря, что после нас ему идти будет легче.
За примерно полтора часа мы набираем свои 500м превышения и подходим к скалистой вершинке на гребне, откуда, как на ладони, виден намеченный нами кулуар.
Группа готовится к спуску, командоры Саша и Света озирают окрестности и намечают линию.
Проблема в том, что наша группа сильно растянулась, двое заметно отстали. Еще один находится между ними и основной группой. Теперь заботой командоров является еще и координация этих разрозненных частей. За обсуждением этой ситуации проходит время, а отставший бордер приближается ко входу в кулуар. Но он не тратит время на подъем к нам на вершину, а без тени сомнения едет по намеченной нами линии. Разговоры прекращаются, все мы наблюдаем за его спуском, и вдруг, как в замедленном кино, белоснежный склон вокруг бордера прорезается черными трещинами, снежная доска начинает ползти под ним и крошиться. Уклон здесь не очень велик, доска движется медленно, и он успевает выскочить за её пределы. Но через несколько метров поверхность склона снова раскалывается, кажется, что весь склон пришел в движение. Бордер снова выскакивает. Проехав еще несколько десятков метров, он, видимо, переполненный эмоциями, падает в снег. Потом встаёт, и медленно-медленно, по пояс в снегу начинает двигаться к выходу из долины.
У нас следующие 3 часа уходят на то, чтобы собрать всю группу вместе, и съехать в долину по относительно безопасному гребню вдоль кулуара.
Лавинные учения.
Условно учения можно разделить на 3 части: теоретическая, практическая и психотерапевтическая. Теоретическая - это копка шурфа, изучение снежного покрова и оценка его стабильности.
Практическая - поиск с помощью лавинного датчика, трое испытуемых отыскивают закопанные рюкзаки с биперами внутри. Энтузиазма добавляет включенный секундомер, и периодические комментарии сверху:
“Три минуты, он уже задыхается”
“Еще живой, но без сознания...”
Третяя часть поначалу многим кажется похожей на детскую забаву, но это не так. Каждый, кто даже понарошку побывал закопанным в снегу, никогда не станет легкомысленно относиться к опасности быть погребенным лавиной по настоящему. Серьезность ситуации осознается сразу же, как только доброволец ложится, и взгляд его упирается в стенку выкопанного шурфа. По мере закапывания исчезает солнечный свет, снежная масса начинает давить на тело, мешая дышать, вызывая ощущения полной беспомощности. В какой-то момент практически у всех закопанных возникает состояние, близкое к панике, даже при полной уверенности, что погребение продлится лишь несколько минут.
Каждый райдер, выбирающий катание вне склонов, должен хоть раз поставить на себе такой эксперимент. Помимо адекватного представления о грозящей опасности, возможно, опыт пребывания под снегом поможет сохранить самообладание при попадании в лавину, а значит и увеличить шансы на спасение.
Боз-Ачук: Хорс-Бэккантри
Киргизская лошадь - замечательное существо. Она поднимается в гору с четкостью швейцарского фуникулёра, сменяются цифры на экране альтиметра, отмеряя набранное превышение. Моя же лошадь помимо этого - просто воплощение послушности и энтузиазма. Она идёт без всяких понуканий, и норовит выйти в голову колонны. Такое усердие трогает меня до глубины души, и я позволяю ей остановиться, пожевать торчащих из под снега колючек, не выпускаю вперед, чтобы не топтать рыхлый снег, а также не даю приближаться вплотную к переднему наезднику, чтобы не получать камчой по морде, почесываю её между ушей и рассказываю, сколько нам еще осталось идти.
На последнем этапе нам таки приходится взять лидерство. Тропа на гребень напрочь засыпана, и остальные лошади отказываются тропить. Мы проваливаемся местами почти по брюхо, но, не теряя темпа, проходим эти последние 100 м. превышения. Я переживаю, что не захватил ничего с собой, специально чтобы покормить лошадь, ведь неизвестно, подходят ли лошадиному здоровью шоколадные батончики.
Так или иначе, а лошадиная работа на этом закончена. Лыжебордические снаряды перекочевывают на наши спины, и мы продолжаем подъем по крутому гребню. Здесь сложно идти ски-туром, и не дают преимущества снегоступы, поэтому мы просто идем пешком, то по пояс в снегу, то карабкаясь на скальные выступы.
Пеший подъем на задутый ветром перевал занимает 3 часа.
А потом - спуск, самая тривиальная часть бэккантри, сперва по ветровому насту безлесной зоны, потом по веселому елово-арчовому лесу, и длинный выкат по дну ущелья.
В доме лесника нас уже ожидает накрытый дастархан, тандырные лепешки, дымящийся плов, чай из самовара и коньяк. День определенно удался.
Жите Огуз: Семь быков и Разбитое Сердце
Сегодня герой дня - Лена. В группе только она идет маршрут на снегоступах. Если скитурщик позовёт вас идти с ним на снегоступах, подумайте, хорошо ли вы знаете этого человека, не способен ли он сыграть с вами злую шутку. Даже после пяти человек, прошедших по свежему снегу, тропа плохо держит снегоступщика. Лена идет с нами, потому что очень хочет испытать себя в бэккантри и она очень упорная. Сейчас она осталась далеко в арьергарде группы, но не жалуется ни на трудности, ни на то, что мы её бросили, просто шагает без остановок, неуклонно продвигаясь к конечной цели, о местоположении мы сами пока имеем смутное представление.
После выхода на склон ущелья снег вдруг заканчивается, и мы продолжаем путь пешком, по вытаявшему склону. На гребне снег начинается снова, и мы вновь продолжаем тропить. И так далее, вперед и вверх, пока мы, наконец, не решаем, что дошли уже везде, куда имело смысл идти и все здесь увидели.
Спуск обратно в долину не даёт расслабиться. Корка на поверхности склона то держит, то проваливается, становясь причиной забавных падений. Вдобавок преодоление вытаявшего участка превращается в квест, с целью не поймать камней под тонким слоем снега и благополучно выехать в долину.
К машине мы добираемся уже в сумерки, и темнота не позволяет сфотографировать на обратном пути красные скалы Семь Быков и Разбитое Сердце. А жаль, это место очень живописно, и овеяно мрачноватыми легендами.
Жыргалан
Каждый, кто серьезно увлекается горными лыжами или сноубордом, рано или поздно решает попробовать себя в фрирайде. Каждый, кто катается вне трасс, рано или поздно понимает, что за хорошим снегом и красивыми линиями надо ходить пешком (http://vimeo.com/kgvisual/ridetheplanet-georgia#t=231s, с 3:50). Но не каждому выпадает узнать, что иногда в поисках хорошего снега приходится ходить целую неделю. Мы, наконец, нашли такой снег, но только в одном месте. И поэтому сегодня мы снова едем в Жыргалан.
Классный снег - не фантазия лыжебордеров, а реальность, данная нам в ощущениях. Его качество мы чувствуем, проминая лыжей, сплитом или снегоступом, протыкая трекинговой палкой, и просто по тому, как он искрится на солнце.
Но пока для нас - подъем. Основная часть тропы проложена еще вчера, идти по ней легко. В долине стоит абсолютный штиль, по сторонам - темные тянь-шаньские сосны и завораживающие своим совершенством линий снеговые поля.
Остановившись ненадолго, можно слышать оглушающую тишину, которая встречается лишь в горах, а можно оглянуться вниз, и увидеть, как медленно набираемая высота сложилась в десятки и сотни метров, и воплотилась в незабываемые панорамы - радость любого скитурщика, и вообще любого, кто ходит в горы.
В один момент тропа заканчивается, и приходится тропить дальше. Пульс сразу подскакивает до 150, но со свежими силами эта работа все равно приносит радость. Прокладывая тропу, скитурщик одновременно оценивает состояние склона, по которому предстоит спускаться. Где-то канты лыж едва оставляют следы на поверхности наста, где-то уходят вниз по колено, а где-то склон вдруг проседает вниз с глухим звуком, и в этот момент хочется лишний раз убедиться, что возможная доска не увезет тебя слишком далеко. Путь ведет нас на гребень, и выше, на маленькую вершинку, откуда открываются вид на три долины.
Далее мы катаемся, слов нет, только эмоции. Пока это один из немногих дней, когда сил и желания хватает на то, чтобы повторить подъем и сделать два спуска, а у наименее ленивых - даже три.
Жыргалан-2
Невозможно не посетить еще раз этот с трудом открытый регион, поэтому мы едем туда и в третий раз. Ширина склона почти километр, и вправо и влево от проложенных нами линий лежат нетронутые снеговые поля, а за гребнями - еще две совсем неизвестных долины. Первый спуск мы делаем по привычному направлению, не забираясь высоко, для раскатки, а на второй лезем выше, на знакомую нам вершинку, от которой лучами расходятся три гребня и открывается вид на три долины.
Я шагаю в гору, и думаю о Хемингуэе. Этот мощный мужик знал толк в красивой и яркой жизни и умел писать о ней. Он дрался на ринге, сражался в двух мировых войнах, охотился в саванне, жил на берегу океана. Он был не дурак поесть и выпить. Впрочем, такие люди есть сейчас и в нашей группе. И еще он ходил бэккантри и катался вне трасс в любимых австрийских Альпах, там, где ни подъемников ни ратраков тогда еще не было. Так же, как мы, он опасался лавин, вставал рано утром и поднимался на лыжах вверх.
Еще одна большая радость для восходителя - это дойти до перевала или до вершины, откуда откроется, до сих пор скрытая от глаз, картина окружающего мира. Эти мгновения приходят только после преодоления последних метров высоты, сразу и внезапно.
Цель нашего подъема сейчас - скатить открытый кулуар выше линии леса, один из таких, которые мы старательно избегали в последние дни. Но здесь все по другому, и мы верим, что нам повезет.
Мы скатили, в лучах солнца и снежном вихре, склон оказался отличным, и некоторые, потеряв от восторга чувство реальности, завершали спуск невероятными кульбитами.
Дальше был длинный выкат вдоль лесного ручья, по узкой долине, с пробиранием через кусты и троплением дороги для сноубордистов, которым все равно в итоге пришлось разбирать свои агрегаты, приобретая нормальный двуногий вид.
А внизу бордеры, пользуясь примитивной универсальностью конструкции своих креплений, пытаются пропагандировать сноубординг среди сотрудников МЧС Кыргызстана.
Чон-Ашу
Мы закалены ветром и солнцем горных перевалов, неплохо поработали в подъемы и считаем, что готовы к выходу на высоту. Много раз за последние дни мы осознанно избегали опасных склонов выше лесной зоны, но сейчас надеемся, что где-то там, на 4000м., горные духи припасли нам бескрайние склоны и бездонный паудер. Поэтому мы отправляемся в самый дальний выезд, на перевал Чон-Ашу. Высота перевала - 3800.
Вся растительность осталась далеко внизу, вокруг лишь красноватые скалы и снег, а сам воздух кажется каким-то пустым, насквозь просвеченным солнцем. Влияние высоты чувствуется сразу, когда необходимо совершить какое-то усилие, например, хорошо затянуть клипсы ботинок. Пульс на подъеме почти не привышает 130, но подъем все равно даётся тяжело, как-то без энтузиазма. Большинство склонов малоснежны и покрыты торчащими камнями. Для спуска мы выбираем две линии прямо за перевалом - слева и справа.
Левый подъем, гребень, вершинка, позирование с флагом и озирание окрестностей.
И спуск, довольно неплохой, во всяком случае линии смотрятся красиво.
Потом мы лезем на противоположный склон, снег там хуже даже на ощупь, зато вид с гребня фантастический.
На спуске нас поджидают неприятности - ветровая корка, ломающаяся под лыжами, а в нижней части - много камней, скрытых под снегом. Да и непривычная работа на высоте постепенно придавливает. Кое-как мы вылезаем со склона на дорогу, и делаем еще одну скатку, просто для галочки и совсем лайтовую, без подъема, от дороги до дороги.
В точке финиша группа собирается и обсуждает итоги текущего дня. Куба погнул палку, которая теперь не желает складываться, я потерял кольцо от палки в каменной россыпи, Денис потерял свою рацию. “Горы требуют жертв”, - глубокомысленно провозглашает Куба. “Хорошо, что это всего лишь рация”. Мы солидарно киваем.
Горы невозмутимы, и невероятно прекрасны. Конечно, им нет дела ни до нас, ни до нашего снаряжения. Но мы стремились попасть сюда, и не жалели сил, снова и снова поднимаясь вверх. Теперь нам хочется верить, что мы не совсем чужие здесь, и заслужили возможность хоть ненадолго прикоснуться к этой вечности и красоте.
Аффтор выражает благодарность всем, кто увидел свои фотки в этой статье. А также особую признательность командорам Саше Куликову и Свете, за то что вы великодушно делились своими знаниями и опытом со всеми чайниками, включая меня.
