Сиприен Сарразин. Первые слова после трагедии

 Французский лыжник, вошедший в Историю горных лыж своим неожиданным победным дублем в даунхиле в Китцбюэле в прошлом году и переживший серьезное падение с черепно-мозговой травмой на тренировке в Бормио, записал небольшое видео для поклонников. Я прикрутил к нему дубляж на русский. Попутно мы узнаем, что за человек Сиприен Сарразин и какое событие помогло ему стать звездой, а также я расскажу о последствиях еще одной довольно давней аварии на Штрайфе.  

  Кто не помнит подробностей  -  в конце декабря Сиприен перенес операцию по ликвидации последствий внутричерепной гематомы, которую он получил во время своего драматического падения на склоне. Также у него было несколько легких травм колена и лодыжки. Сутки он провел в коме.  Месяц от спортсмена не было вестей, но перед воскресной традиционной гонкой на Штрайфе, видимо ФИС опомнился и выдал мини-релиз от Сарразина. 

     Все, кто более-менее следит за спортсменами в Кубке, ловят себя на мысли - а кто собственно вообще такой этот Сиприен Сарразин, что мы о нем знаем? 30-летний француз начинал свою карьеру в 2016-м и ходил исключительно гигантский слалом до начала сезона 2021. Причем ходил с довольно переменным успехом - лишь дважды стояв на подиуме, оба раза в Альта-Бадии, и лишь единожды попав в 10-ку. Все остальное время он не попадал даже в списки 20-ти лучших. В первой же своей гонке супер-гиганта в Гармише он не доехал до финиша. В 2022 году он также участвовал в паре спусков, но запомнился только своими эффектными падениями и провел зиму в больнице. В следующем сезоне 2023 он внезапно стал гонщиком мирового уровня и прогремел на весь мир своими победами на самых суровых склонах в Бормио, Венгене и Кицбюэле и дуэли с Марко Одерматтом в борьбе за Хрустальный Глобус. Что же произошло с ним летом 2023-го года и что помогло андердогу стать триумфатором Белого Цирка? Давайте послушаем, что о своих секретах говорит сам Сиприен. Интервью было записано до трагического падения в Бормио. 

Ты подошел к сезону 2024 иначе, чем ко всем остальным?

Нет. Я не собираюсь менять то, что работало хорошо.

Вопрос основан на том факте, что ты раньше начинал из бездны. Теперь ты победитель, это что-то меняет?

Я расслаблен. Никто не может отнять у меня то, чего я достиг. Мне это удалось, потому что я был просто самим собой на лыжах. Раньше я спрашивал себя, способен ли я вообще на это.

Раньше ты был известен в первую очередь своими падениями...

... Я горжусь и этим тоже. 

У тебя были проблемы с контролем риска?

Я недостаточно хорошо себя знал и пытался найти свои пределы. Тот факт, что я был одним из лучших гонщиков на скорость во втором сезоне, является результатом этого. Я искал свой предел, а затем ехал только на 80 или 90 процентах от полного риска. Я понял, что бессмысленно всегда устанавливать контроль на максимум. Если я еду с 90 процентами усилий, я могу достичь 100 процентов своего потенциала.

Говорят, что ты долгое время не хотел работать над своей ментальной стороной, потому что боялся, что это изменит тебя. Можешь ли ты это объяснить?

Меня воспитывали так, чтобы я мог развиваться свободным. Затем я рано ушел из дома, чтобы продвинуться в спорте. Изменения пугают, я чувствовал это даже тогда. Многие говорили мне, что мне нужно улучшить свой ментальный подход. Я слушал этих людей, но я был нерешителен, потому что чувствовал себя скованным.

К чему это привело?

Я многому научился, но не продумывал все до конца. У меня были свои трюки и ритуалы, которые давали мне безопасность. Но это было ложное чувство безопасности. Я потерпел неудачу как лыжник, и я также страдал эмоционально в своей жизни. Пока весной 2023 года я не понял, что мне наконец нужно что-то изменить.

У тебя были проблемы, которые влияли не только на лыжные гонки?

Да, у меня были проблемы с эмоциями, я много страдал от несчастной любви, мое сердце было разбито. Как только я взял это под контроль, мне было проще простого стоять в стартовом домике в Кицбюэле и контролировать свой страх. Я испытывал страх все 28 лет, а потом я был готов научиться контролировать свои эмоции.

Тренеры сказали, что ты стал так хорошо кататься после этого, что тебе почти не пришлось ничего исправлять.

Я пропустил чемпионат мира 2023 года во Франции из-за травмы спины. После этого я сидел дома на диване, смотрел, как катаются другие, и подводил итоги своей жизни. Технически все было в порядке, физически я Машина — не хватало только головы. Я знал это годами, но не мог справиться с этой проблемой серьезно. Когда я наконец пошел к психологу, я страдал больше, чем на любой тренировке. Открыться другому человеку и заглянуть внутрь себя может быть очень и очень болезненно.

Вы работаете с психологом и энергетическим тренером. Кто чем занимается?

Психолог щекочет меня там, где у меня проблемы. Иногда все решается легко, но над некоторыми вещами мне пришлось потрудиться. Ментальный и энергетический тренер помогли мне правильно отвечать на вопросы психолога. Именно взаимодействие между ними позволило мне добиться быстрого прогресса. Знаешь, после победы в Кицбюэле я звонил психологу. Он сказал, что это невероятно, когда он думает о том состоянии, в котором я был, когда впервые пришел к нему на прием.

Как отреагировали на ментальные занятия твои лыжные тренеры?

Они знали, что я работаю над собой, и оставили меня в покое. Я рад, что пошел по этому пути - это было самое важное решение в моей жизни, помимо спорта.

Кажется, у тебя диагностировали синдром самозванца. Расскажи, что это?

Проще говоря, это означает, что я был не способен принять то, что было мне по силам. Я почему-то не мог сказать себе: «Ты способен выигрывать гонки Кубка мира!» В глубине души я всегда верил, что другие спортсмены сильнее меня. Когда я избавился от этого ментального блока, я оказался на вершине.

И все это стало причиной твоего разбитого сердца?

Нет, решающим моментом стала травма за два дня до чемпионата мира. И когда я начал работать над собой, мои обиды снова вернулись. Это в конечном итоге и помогло мне найти то, что было не так глубоко внутри меня. Я и раньше очень эмоционально реагировал на разрывы. Как только я разобрался с этим, многое высвободилось.

Позже ты поблагодарил свою бывшую девушку. За то, что она тебя бросила?

Во-первых, я должен похвалить себя за то, что проделал эту работу. Но да, я должен быть ей благодарен за то, что это произошло. Я так много страдал, и не в первый раз, что тогда сказал себе: «Я никогда не хочу снова это пережить». Я чувствовал, что это больше связано со мной, чем с моей бывшей девушкой. Вот почему я поблагодарил ее — и сделал это во второй раз позже, потому что сначала она мне не поверила.

Говорят, что раньше во время гонок у тебя случалось что-то вроде ментального отключения. Как можно спускаться по ледяному склону и думать о чем-то другом?

Это правда, иногда я полностью отсутствовал ментально. Я не осознавал, что делаю. Я часто травмировал себя в такие моменты. Есть простые упражнения, чтобы оставаться в настоящем. Большая часть моей ментальной работы заключалась в их изучении.

Это как-то связано с твоим довольно необычным путем в горных лыжах? В детстве ты часто катался на сноуборде или лыжах вне трасс и  ты не хотел тренироваться, как все остальные.

Это, конечно, сыграло свою роль. Я хотел идти своим путем но заблудился. После терапии я сказал себе: «Это мой путь, он мне нравится, и я ни о чем не жалею. Даже если и были болезненные моменты». Это превратило то, что когда-то было слабостью, в мою нынешнюю силу.

В конечном счете, это, вероятно, преимущество, что ты усвоил разные модели движения на снегу и не всегда проходили через ворота обычным путем?

Я в этом убежден. Мой отец воспитывал меня таким образом, даже если он не был уверен, сработает ли это в спорте высшего уровня. Он был моим тренером до 12 лет, и знаешь - я почти никогда не тренировался с палками! (Возможно, речь идет о вешках/флажках - прим. мое) Потом по воскресеньям я участвовал в гонках. Сначала моего таланта было достаточно, но в какой-то момент неудачи начали накапливаться. Но скользить по пухляку или прыгать с десятиметровых скал было невероятно весело.

Но в какой-то момент тебе все же пришлось тренироваться, как все остальные?

Когда я начал серьезно тренироваться с палками, я быстро добился огромного прогресса. Для меня было новым вставать в пять утра, чтобы быть на леднике пораньше. Другие делали это тысячу раз и не считали это достаточно забавным — мне было весело. И это инстинктивное, игристое чувство, которое я приобрел в детстве, до сих пор формирует мой стиль катания.

Это ли ты имеешь в виду, когда говоришь, что твоя слабость стала силой?

Именно так. Мне сказали, что в Кицбюэле мало кто ехал лучше меня. Или что моя гонка в Бормио была одной из самых красивых в истории гонок. Это то, чем я занимаюсь: показываю исключительные заезды! Как в детстве, когда я ехал по заснеженному склону и смотрел на свои следы от лыж. Самая прекрасная победа — написать главу в нашем виде спорта!

В Зельдене ты снова соревновался в гигантском слаломе. Ты смотришь на Большой Глобус?

Есть анекдот об этом. Прошлой зимой, после отмененных гонок в Бивер-Крик, я вернулся в Европу и тренировался в гигантском слаломе. Не потому, что я хотел участвовать в гонках, а в качестве базовой подготовки. Марко Одерматт сказал мне во время перерыва: «Я видел твою тренировочную поездку в Бивер-Крик. Это было идеальное скоростное движение, браво! Теперь ты выиграешь скоростной спуск и супергигант, наберешь более 500 очков. А затем сможешь участвовать в общем Кубке мира в следующем году». Он сказал это еще до того, как мы начали гоняться, и я был только 25-м номером в мире в скоростном спуске в предыдущем сезоне. Я все время думал об этих его словах.

Сиприен Сарразин, о чем ты думаешь в последний момент, в воротах, прежде чем броситься вниз по склону?

Я думаю о своих умерших дядях.

?!! Ты должен это объяснить.

Они оба были для меня как братья. Мы много занимались спортом вместе. Один умер пять лет назад, другой два года назад. Вторая смерть была для меня очень болезненной, я в то время тренировался в Чили, вдали от семьи.

Ты  нуждался тогда в своей семье, в их поддержке?

Мы были очень близки. Я был на другом конце света. Так что мне пришлось справиться со своим горем в одиночку. Первые две-три тренировки я старался не думать о дяде. Но когда я устал, он ворвался в мои мысли. В разговоре одна женщина сказала мне: «Я потеряла мужа, но он присутствует в каждом моменте моей жизни». Я ответил: «Каждый раз, когда я стою на старте, они там со мной». Потом я научился это принимать. Сегодня я мысленно говорю им: «Защитите меня! И тогда я проеду!»

Чтобы лучше понимать, в начале какого сложного пути стоит сегодня Сиприен Сарразин в контексте своего возвращения в гонки, нужно вспомнить еще об одном ужасном падении в сезоне 2010 в Китцбюэле и дальнейшей судьбе швейцарского лыжника Даниэля Альбрехта. 

В 2003 году Даниэль Альбрехт стал чемпионом мира среди юниоров по гигантскому слалому, скоростному спуску и комбинации, а в 2007 году — чемпионом мира по суперкомбинации. Он выиграл четыре гонки Кубка мира, еще четыре раза стоял на подиуме и специалисты долгое время считали его олицетворением блестящего будущего швейцарского лыжного спорта. В 2010 году в возрасте 25-ти лет Альбрехт получил  тяжелую черепно-мозговую травму при падении и три недели находился в искусственной коме, о чем он не подозревал. Окружающие его люди и широкая общественность сначала опасались за его жизнь, а затем они задавались вопросом, сможет ли Альбрехт выбраться из этого состояния без необратимых повреждений.

22 месяца спустя он вернулся в Кубок мира, где провел 13-ть стартов в гиганте за два сезона. Из этих 13-ти гонок он смог успешно финишировать только в трех, с лучшим результатом 21-е место, до того как  федерация решила окончательно - не допускать его больше к стартам.  После ухода из спорта в 2013-м году он работал ментальным тренером, лыжным тренером и руководителем своей компании по производству горнолыжной одежды Albright. Но успехов не имел. Консультировал Лару Гут, после чего она завоевала Большой Глобус, но сотрудничество не продолжила. Сейчас занимается строительством. В своем интервью  он делится, как это - выбираться из бездны. 

       " Для меня ситуация после искусственной комы сначала была совершенно нормальной. Я ничего не помнил. Я не узнавал людей вокруг. Я мог различать только хорошие и плохие чувства. Человек, который каждый день приносил мне еду с улыбкой на лице, — хороший человек. Если кто-то приходит и волнуется, шумит или начинает давить на тебя, тогда ты думаешь - это негатив! Только когда кто-то задает вам вопросы, вы задаете этот вопрос себе. Я не помню, когда я начал спрашивать себя, кто на самом деле моя мама и кто моя девушка. В первую неделю никто не мог знать, выживу ли я. Первые воспоминания, которые у меня появились, — я слон с пришитым легким. Во сне я тренировался, чтобы дышать под водой как можно дольше, и искал врачей, чтобы они мне помогли. Сцена во сне была совершенно ясной и реальной, в то время как реальность казалась мне совершенно размытой.  Должно быть, хобот был как-то связан со сломанным носом, легкое — с сильными синяками, которые я получил при падении. Одно легкое почти пришлось удалить, прежде чем экстренная операция наконец принесла улучшение. Должно быть, я как-то услышал это от врачей. Или, может быть, я просто почувствовал это в коме, я не знаю. Я даже не сразу понял, что я не слон. Разница между сном и реальностью не имела для меня никакого значения. Я не мог обсуждать это ни с кем. Мне удалось это сделать только тогда, когда моя девушка впервые осталась со мной на ночь в больнице. Я проснулся и спросил ее: я теперь слон? Ей было 24, мне 25, и я очень и очень благодарен, что она доверилась мне, чтобы остаться и работать со мной, и делала это от всего сердца. Это по-прежнему очень ценно для меня. 

Тогда, на первом этапе, я мало пользовался словами.  Было  трудно связывать их с образами, цветами, запахами и чувствами. Используя изображения, вызывающие у меня эмоции, я собирал мир после аварии, как в комиксе. Если кто-то пытался объяснить мне что-то словами, я часто видел только движение губ, как будто человек говорил по-японски. С другой стороны, если люди смеялись, я смеялся вместе с ними. Мне нужны были эмоциональные ориентиры, чтобы что-то вспомнить. Я был как Дори, рыбка из фильма Пиксар, которая сразу все забывает. 

Нужно было найти путь назад к своей жизни, я хотел вернуться в спорт, который и был ею. Мне пришлось переставлять в голове все: слова, чувства, воспоминания. Как только я снова узнал, кто я, я попросил принести велотренажер. Но все было не так просто. Когда мы с моей девушкой дома играли в «быстрый и яростный», выписавшись из больницы, я забывал между двумя ходами, каким цветом я играю. Мне пришлось  использовать только красный или синий, чтобы справиться с этой проблемой. Красный и синий — цвета ворот, цвета вечного цикла лыжных гонок. Через несколько месяцев после аварии я отправился с командой в тренировочный лагерь по фитнесу. Но проблемы не исчезали. Однажды я проехал на своем гоночном велосипеде прямо по перекрестку, не глядя ни направо, ни налево. Товарищи по команде замечали, что бывший лидер все еще был пациентом реабилитационного центра. Как быть с человеком, который задает один и тот же вопрос по пять раз и в то же время снова думает о гонках Кубка мира? Я переместился из центра команды на край. Возможно, специалист, например нейропсихолог, мог бы облегчить мою реинтеграцию. Мне пришлось начинать все сначала, так что мое возвращение на чемпионат мира казалось гротескной целью. Я добился этого, однако этого было недостаточно, я хотел снова выигрывать гонки! К сожалению, лучшим результатом стало 21-е место. Мне казалось это неплохим началом, но федерация решила иначе и они уволили меня из команды!

Что я сделал не так во время той ужасной катастрофы в 2009 году? С чисто технической точки зрения это была небольшая ошибка. Спуск стал быстрее, и я постарался хорошо попасть в траекторию. Меня удивила небольшая неровность на дороге, которую я  не смог сгладить, потому что моя грудь уже давила на бедра. Удар ног снизу открыл верхнюю часть моего тела. Когда ветер усилился, я уже ничего не мог с этим сделать.

Могло ли все быть хуже? Думаю, что мне тогда повезло, мое тело было хорошо натренированным, поскольку летом перед аварией я довольно интенсивно занимался силовыми упражнениями. Но еще.  Знаете,  после подобного вы начинаете задаваться вопросом, наблюдает ли за вами кто-то или что-то сверху. Возможно, это был ангел-хранитель, кто знает? "