сНежная сказка.

В комнатах поселилась Тишина. Она всегда приезжала со всеми своими чемоданами, когда обитатели  дома засыпали, и всегда ей казалось, что она останется в этом доме навечно. Только в одну маленькую комнатку ее не пустили – в кладовку.
                                                                                                         
- Мы скоро заржавеем! Наши шнурочки запутались, и кожа стала не такой блестящей, как раньше! – всхлипывали коньки.
- Наверное, про нас совсем забыли! – ворчали лыжи.
- Нет! О нас не могли забыть! Мы уверены, что скоро отправимся на прогулку! – возражали санки.
            И только мудрые часы, уютно устроившиеся напротив окна гостиной, знали, что друзья из кладовки никуда не пойдут, пока не наступит зима.
            И она наступила.
- Давно белая гостья не появлялась так пышно, - сказала неслышно Тишина.
- А как красиво! – ответил ей лунный луч, разместившийся на журнальном столике.
Вмиг все стало каким-то необыкновенным.
Черные унылые деревья надели свадебные платья и превратились в невест. Крыши домов были осыпаны серебром. Белыми ковровыми дорожками услужливые помощники Зимы застелили все дороги, тротуары и тропинки. Трубили трубы, гремели литавры.
-Зима! Зима! Зима! – громко объявляли глашатаи в чудных белых воротничках о приходе своей госпожи. - Встречайте! Встречайте! Встречайте! – кричали они во все открытые форточки, а люди просыпались и не понимали, что нарушило их сон.
Скоро тысячи курносых носиков прильнули к окнам и миллионы пар восторженных глаз смотрели на то, как всё встречало Зиму.
- Привет! Привет! Привет! – смеялись снежинки и усаживались на подоконники. – Вот мы и прилетели!
Тишина грустно вздохнула, собрала все свои пожитки и побрела на чердак (только там никто не беспокоил её).
                                                                                                     
- Ви-и-итя. Ви-ить. Хватит тебе спать уже. Посмотри, как красиво! – Вале все сложнее было продолжать звать брата заговорщицким шепотом. – Витька!
- Что? Утро? Темно еще. И вообще, сегодня выходной, мне в школу не надо, отстань. Всех сейчас разбудишь! «Витя! Витя!»- писклявым голосочком передразнил Валю брат, укутался с головой в одеяло и отвернулся к стене.
- Спи, спи, - не унималась девочка. - Все так проспишь. Все самое интересное.
- Что же такое интересное ты не проспала? – раздался голос из-под одеяла.
- Зиму! Снег выпал, а ты, как медведь в берлоге, спишь и ничего не видишь!
Одеяло не хотело сдавать своих позиций, оно неохотно сползло с головы, но осталось на уровне подбородка. Носу стало неуютно и холодно, он недовольно хлюпнул.
- Ну, наконец-то! Поедем с папой кататься на сноуборде, может быть, даже сегодня!
- А утром на горку со мной пойдешь? Будем на санках кататься? – Валя умоляюще посмотрела на брата.
- Ха! Малявочка-козявочка! Очень мне надо идти на твою малявочную горку и кататься там на каких-то санках с тобой и твоими козявочными подружками! Видела бы ты, какие на Урале горы. На санках с таких не скатишься, только на лыжах или сноуборде. Мы с папой там с утра до вечера катались. А морозы там знаешь какие? Ух! Ты бы и нос на улицу не высунула. Даже подъемники от таких морозов включали не как положено, а позже, когда чуть-чуть теплее становилось. Минус 38 как тебе? А? Я даже утром на улице кошку… - здесь Витька осекся. Пожалуй, не стоит рассказывать маленькой сестренке о том, как однажды утром, когда они с папой отдыхали в Абзаково, по пути в кафе он увидел на краю дорожки замерзшую кошку, которая, видно, не успела добраться до теплого уютного уголка и так и лежала сейчас, как будто свалившаяся от усталости. Невероятный мороз, разгулявшийся в эту ночь, оказался сильнее ее. Ее когда-то пушистая серая шерстка стала свалявшейся, заиндевелой, непонятного сизого цвета. Витьке стало тогда ее так жалко, захотелось взять ее, прижать к себе, принести поскорее домой и отогреть. Но ничего уже нельзя было сделать. Весь день ходил он хмурый, ничто не радовало его. Даже кататься не хотелось…
- Что «кошку»? – голос сестры вернул Витьку в их комнату.
- Кошку не видел. Ни одну, - соврал мальчик. – Так холодно тогда было.
- Так ты со мной не пойдешь? – Валя насупилась и смешно выпятила нижнюю губу.
- Хватит ко мне с ерундой со всякой приставать и спать мешать. Сколько вообще?.. – Витька посмотрел на часы. – Пять утра? Ну, ты даешь. Спать ложись быстро! На санках с ней, видите-ли, кататься идти надо! Прямо сейчас вот и побегу с тобой… На санках…Ка-а-а… -он сладко зевнул, - кататься. Спи!
- Бя-бя-бя! – как могла, передразнила его Валя и прильнула к окну. В носу что-то защекотало, а к горлу стал подбираться колючий вредный ежик. Скоро она услышала мерное посапывание Витькиного носа. «Малявочка! Козявочка! Умный очень. Конечно, Витька совсем большой, он уже в четвертый класс ходит. Я тоже, правда, в четвертый хожу… Детский сад. Но до брата мне еще… О-хо-хо! А ведь прошлой зимой они так веселились на горке, которую построили в их дворе после первого, такого же, снегопада» - так думала, глядя на танцующие за окном снежинки, Валя, а слезы все капали и капали, не переставая, на подоконник. Лунному лучу, который устроился здесь, чтобы лучше разглядеть пришествие Зимы, стало тоже как-то грустно, и он тихо присел на уголок Валиной кроватки.
- Ой-ой-ой! Это что еще такое! Тону! Спасите! Да что ж это?!..

Рядом с одной из упавших слезинок стояла крошечная девочка в голубой блестящей шубке с белой меховой опушкой. На голове у нее был надет забавный капюшон, на руках -  пушистые рукавички, а на тоненьких ножках красовались серебристые сапожки. Но больше всего Валю удивили огромные синие ресницы. «Вот бы у меня были такие!» - даже подумала она.
- А ты кто? Дюймовочка? – спросила Валя.
- Я Тая! А ты кто: Царевна-Несмеяна? Ты чего тут болото развела?
- Извини. Просто мне очень грустно. Я Валя. А откуда ты здесь взялась и почему ты такая маленькая, как Дюймовочка?
- Ты разве не знаешь, что Тая – самое распространенное имя у снежинок?
- Почему?
- Потому что мы летаем, таем, снова летаем и снова таем. Таем – Тая. Поняла, что никакая я не Дюймовочка, а снежинка? А то, что я такая маленькая… Тебе приходилось видеть когда-нибудь снежинок размером со слона?
- Нет, наверное…
- Наверное! – возмутилась Тая. – Конечно же! Я служу при дворе Королевы Зимы. Сегодня мы пожаловали в ваш город. Я пролетала мимо вашего окна, увидела тебя и захотела познакомиться. Мы, снежинки, вовсе не исчезаем, когда становится тепло, мы просто по своему собственному желанию (ну, и по закону природы, конечно) испаряемся, когда наступает пора. Потом путешествуем с облаками по всему свету. Недавно, например, я была в Париже. Это так, к слову. Но если мы захотим, то можем растаять, испариться, проникнуть даже в самую маленькую щелочку (в ваших окнах их, кстати, достаточно много), а потом принять свой обычный облик. Да, на самом деле я такая, какой ты меня сейчас видишь. Понятно?
- Конечно! – Валя убедительно кивнула головой и лицо ее украсила широкая улыбка.
- Так что у тебя случилось?
- Витька со мной кататься на санках не хочет. Говорит, что на сноуборде интереснее. А кто меня на нем, сноуборде его, кататься научит? Мама с папой считают, что я еще маленькая, Витька учить меня не будет. Наверное, сам не умеет ничего, только хвалится. Он на всех фотографиях только в обнимку со сноубордом своим драгоценным стоит то на фоне гор, то на фоне домика какого-нибудь, то на фоне сугроба. А ни одной фотографии нет, где он на нем катится. Только мальчишкам хвалится: «Мне такую доску подарили, такую доску!» У-у! Вредный!
- Хм! – задумалась Тая. Интересненько!
Снежинка слегка потянулась на носочках своих замечательных сапожек и легко поднялась вверх. Через две секунды она уже сидела на подушке Валиного брата.
- Сейчас посмотрим, что ему снится.
Тая нахмурилась, опустила ресницы и будто задумалась о чем-то.
А Витьке снилась та самая горка, о которой вспоминала Валя. Сестренка забирается на нее с саночками, хочет скатиться, но вдруг маленькая горка превращается в огромную,  Валя начинает плакать и звать на помощь. Витька хочет помочь ей, но снежные вихри не дают ему приблизиться  к горе ни на шаг. Валя уже ослабевает от сильного ветра и холода, ноги ее подкашиваются. Она прильнула к своим саночкам, съежилась и замерла. Вдруг к нему подлетает крошечная девочка в голубой шубке с забавным капюшоном, берет его за руку, и они вместе летят на самую вершину горы. Витя берет сестру на руки и бережно прижимает к себе. Гора вмиг становится прежней детской горкой, с которой они весело скатываются на санках. А где же та девочка, которая помогла ему? Ее нет, только снежинка кружится рядом и будто не хочет улетать.
- Дальше не интересно, - уверенно сказала Тая, вновь перепорхнув на подоконник.
- А что, ты видела его сон? А про что он был?
- Да, так. Ерунда. Ничего особенного. Но ты знаешь, мне почему-то кажется, что вы обязательно помиритесь и непременно будете сегодня же вместе играть в снежки, если горку еще не построят. Хотя, надо распорядиться насчет сугроба вон в том углу вашей детской площадки, и горка будет готова к обеду. Обещаю, Витя с удовольствием покатается с тобой на санках. А сейчас мне пора! Столько дел, столько дел! До встречи!
Тая исчезла. За окном она, смешавшись с другими снежинками, умчалась в зимнем вальсе по своим делам. Валя постояла еще какое-то время у окна, затем посмотрела на часы: маленькая стрелочка была внизу, а большая забралась на самый верх. Значит, надо поспать еще немножко.  Девочка забралась в свою кроватку, сладко зевнула и закрыла глаза.
- Эй! Сестренка! Ты весь завтрак проспала, а еще меня медведем обзывала, - разбудил Валю голос брата. – Горку не будешь помогать строить что ли?
- А чего ее строить, если ты со мной кататься не идешь?
- Иду, иду! Давай быстрее, не копайся!
 «Спасибо тебе, снежинка Тая! Не обманула. Значит, мы с тобой и вправду увидимся,» - подумала Валя. Ей послышалось, что за окном кто-то тихо пропел: «Увидимся, увидимся! Зима только началась!».
- Ну, что, друзья? Вот мы с вами вновь и увиделись! Соскучились? – говорил папа, вытаскивая из кладовки коньки, лыжи и санки. Если бы он слышал, как они радовались, то сам непременно бы смеялся и шутил вместе с ними! Но папа не понимал их языка, потому что был взрослым. А вот Валя и Витька понимали, поэтому так весело и лукаво переглядывались друг с другом, и по комнатам рассыпался их звонкий смех.
- Нет, похоже, никогда не будет покоя в этом доме, - проворчала на чердаке Тишина, собрала свои пожитки и отправилась на поиски нового, более подходящего жилья. Но ведь мы ее не пустим в свой дом, правда? Поэтому почаще пугайте эту ворчунью смехом, шутками или ласковыми словами (говорят, их она особенно не любит).