Сон снежного человека

Сон снежного человека.
 
Снежный человек бежал уже который час, волоча за собой огромную еловую ветвь, предназначенную заметать огромные, почти полуметровые следы, которые, несмотря на тяжесть хозяина, неглубоко вминались в снег мохнатыми лапами. Сам он был огромный, где-то в полтора человеческих роста, белый, как снег. Шерсть его была длинной и такой светлой, что слепила белизной даже на фоне снега.  При движении она постоянно колыхалась. Огромные мохнатые руки, сложенные за спиной, казались слегка удлиненными, по отношению к туловищу. Ходил он, чуть горбясь, иногда даже предпочитал бегать на всех четырех конечностях, как горилла.
Бежал ведомо от кого – от людей. Они скакали на больших, ревущих стальных зверях, которые, как ему казалось, не знали ни усталости, ни боли. Они бежали так быстро, что снег за ними многочисленными крупицами вздымался вверх. Если их стальные медведи неслись по недавно появившимся проталинам, то взрывали под собой воду, в миг заставляя ее закипать. Глаза их ярко светились зловещим, каким-то болезненно желтым огнем, особенно ночью. Гонялись они за ним стаей, когда по трое, когда больше. Ночью, когда люди останавливались, быстро вили гнездо, похожее слегка на берлогу медведя, только не из веток, а из какой-то тонкой шерсти. Но самое удивительное – они вызывали какое-то неведомое существо, которое снежному человеку всегда хотелось потрогать, может быть, ощутить на вкус. Запах его он чуял издалека.
Он много наблюдал за людьми. Чувствуя какое-то сходство, он много раз пытался приблизиться к ним, однако, когда оказывался на грани фола, в двух шагах от их ветхих жилищ, что-то его отталкивало. Во время таких наблюдений он много что видел, слышал. Разглядывал поближе то манящее существо. Таковых он никогда не встречал. Оно напоминало ему розовый, даже красный летний закат. Вообще, снежный человек считал его странным. Он видел, как люди кормили его деревьями. При этом не хвоей, которой питался он сам, а совершенно сухими ветками. Среди людского говора он часто слышал слова: обезьяна, йети. Каким-то звериным чувством понимал, что в тот момент люди говорили о нем. Грубое для его слуха слово обезьяна ему не нравилось, а вот йети очень подходило ему, он сам стал так называть себя.
Скрывшись за очередным поворотом, Йети вдруг увидел небольшой грот, в который быстро завалился. Сердце его бешено колотилось, однако не громче, чем ревели пронесшиеся мимо стальные звери. Когда их гулкий рык совсем затерялся вдали, Йети вылез наружу. Впервые он спокойно огляделся вокруг. Место было ему не знакомо – люди который день гнали его вниз по реке. Он знал, что где-то неподалеку должна быть хорошо знакомая пещера, где можно было переждать надвигающуюся бурю. Разглядывая все вокруг, его взгляд пал на высокую скалистую гору. «С нее открывается прекрасный вид, - промелькнуло у него в голове, - нужно осмотреться». Он спешно поскакал по камням, прыгая с уступа на уступ, с каждой минутой поднимаясь все выше. И вот она вершина! Красота! Бескрайнее бело-зеленое море, с небольшими островками горных хребтов Кузбасса… Его звериное чутье и в этот раз его не подвело – пещера, о которой он думал, находилась в паре часов ходьбы от подножья горы. Его не пугал этот путь, не смотря на усталость. Он любил путешествовать, никогда не останавливался на одном месте больше чем на три дня, каким бы прекрасным оно не было. Но в тот момент ему хотелось идти вперед не только поэтому. Он предвкушал спуск с горы. Любая стихия, связанная со снегом была ему ни по чем.  Но что-то он любил в большей мере, что-то – в меньшей. Например, нудная и долгая метель быстро ему надоедала, а вот спускать лавины было одним из его любимых занятий. Он с трудом отломил от скалы огромный, тяжелый, насквозь промерзший кусок породы. Гордо подняв его над головой, он издал длинный, протяжный, гулкий вой.
После того, он невысоко подпрыгнул вместе камнем и резко, со всей силы ударил им о землю. По долине прокатился громкий грохот, эхом ударившийся об остроги гор. В этот же момент огромная снежная масса, долго копившая свою силу, понеслась вниз по склону. Наслаждаясь этим зрелищем, Йети ни сколько не испугавшись, прыгнув вверх на несколько метров и свернувшись там в клубок, упал вслед за лавиной. Со склона гор катились две огромные, чистые, снежные силы…
Когда меж гор все стихло, Йети лёг у подножья горы на спину. По его лицу разлилось блаженство. Довольный своим деянием, он, потупив взгляд, смотрел в небо. В таком положении он провел несколько минут, потом поднялся, и побрел до пещеры. По дороге спешно закусил молодыми хвойными ветвями и вырытыми из-под двухметрового снега корнями. Добравшись до очередного «дома», он выложил дно грота лапником, и,  каждую  секунду размышляя о том, стоит ли выходить к людям, уснул.
Сны Йети снились цветные, яркие. Он нередко запоминал их. Однако тот, который приснился ему той ночью, он предпочел бы забыть…
Он несколько часов выжидал у стоянки людей. Они спали в своих берлогах, их стальные медведи спали рядом, прямо на снегу. Вокруг не было ни звука, лишь только рыжий зверь, светившийся во тьме, изредка издавал какие-то странные звуки, похожие на треск деревьев в сильный мороз. Йети не сдержался, подошел к нему ближе и вытянул руку вперед. Животное никак не отреагировало. Снежный человек лишь только почувствовал, что от него приятно веет теплом. Огромная мохнатая лапа кинула ветку ему в пасть. Неведомое существо за несколько минут поглотило ее, обратив в пепел. Преодолевая страх, но движимый любопытством, Йети решил погладить чудовище. Только его рука коснулась теплой рыжей шкуры, как зверь обвил всю его руку.
Йети стало ужасно больно, взвыв от боли, он носился по лагерю людей, пытаясь сбросить ненавистное создание с руки. Подпрыгнув, он свернулся в клубок и нырнул в снег. Только тогда боль прошла, и рыжий зверь исчез, громко шипя и испуская пар.
Ничего не понимая, Йети поднялся и вытянулся во весь рост. Перед ним стояли люди, наставившие на него какие-то палки. В глазах, в которых отражалось рыжее чудовище, которое вновь спокойно сидело на месте, читался страх. Снежный человек был прижат к скале – бежать некуда. Он, издав  громкий и протяжный вой бросился на людей. Раздался громкий звук, похожий на удар грома в грозу, от которого у Йети заложило уши. В тот же момент из черной палки, которую наставил на него один из людей, вылетела вспышка, похожая на маленькую молнию, или на яркий луч света. Ногу снежного человека пронзила острая жгучая боль. Йети выл так громко, как никогда в жизни. Вслед за воем послышался шум лавины, сошедшей с соседнего склона. Ослепительная шерсть на ноге Йети побагровела, и вязкие красные капли рябью окрасили белый снег. У него помутнело в глазах и все вокруг провалилось куда-то…
Люди стремительно набросили сеть на снежного человека, связали обмякшее тело и взвалили на сани, привязанные к одному из стальных медведей. Приблизительно через час пути они оказались в странном месте: вдоль реки, насколько охватывал взгляд, совсем не было деревьев. Вернее, они были, но, на взгляд Йети казались диковинными. Они были выше обычных деревьев, серые, с гладкой корой, ветви очень ровные, причем у всех одинаковые. На всех тех деревьях висела толстая черная паутина. По этой просеке между деревьями проходили две какие-то нескончаемо длинные, ровные стальные палки, скрепленные между собой отесанными бревнами. Вдруг послышался странный, гулкий звук, похожий на вой, только пронзительный и бездушный. Так, в этих краях не кричал ни волк, ни кто-либо еще. То, что произошло дальше, повергло Йети в настоящий шок: По двум  жердям, уложенным вдоль реки, двигалось огромное, ужасающее существо. Это была гигантская стальная гусеница, в сотни, даже тысячи раз больше, чем те медведи, на которых скакали люди. Оно создавало ужасный шум, который тяжело давил на уши. Со скрежетом и шипением оно остановилось около небольшого людского жилища, сделанного из гладких отесанных камней. Из гусеницы начали выпрыгивать люди, с удивленными глазами. Они быстро бежали к Йети. В руках у них были причудливые черные, иногда серебристые камни. Вдруг, из тех камней начали вылетать вспышки, как из той стальной палки, которая принесла Йети так много страданий и боли. В страхе он насколько мог, свернулся в клубок и спрятался в сеть. Последнее что он видел, перед тем как вновь забыться, это опять страшная, черная стальная палка. Человек, державший ее, дернулся, потом что-то сильно укололо снежного человека, и ему сильно захотелось спать…
Яркий, необычный свет, похожий на молнию, освещал стенки вольера. Йети сидел в клетке. Вокруг стояли несколько металлических зверей, которые почти бесшумно непрерывно вырабатывали ветер и снег. Йети осмотрелся. С испугу кинулся в одну сторону – стена, в другую, третью – тоже стена. Снежный человек с разбегу ударился о стальные прутья решетки. Люди, стоявшие за ними, смотрели на Йети по-разному: кто с испугом, кто с удивлением, кто с сожалением…
Он понял, что долбиться бесполезно. Вечером, когда люди вокруг исчезли, он сел к краю решетки и протяжно, жалобно завыл, просунув огромные лохматые руки меж прутьев. Ему было грустно и тоскливо, как никогда.
Казалось, за что люди посадили его в плен? Он никому не мешал, его даже многие не видели. С другой стороны, чем ему было здесь плохо? Кормят, поят, вот тебе пещера, вот тебе снег. Но люди не знали, чего они лишили Йети. Он больше не мог бродить, сколько угодно, выть так, что лавины скатывались с окрестных гор… Но главное, чего у него не было теперь – свободы. Для такого, казалось, примитивного существа это было высшей ценностью.
Йети закрыл глаза. Вдруг он почувствовал, что кто-то тронул его за руку. Он распахнул огромные, добрые глаза и увидел перед собой маленького мальчика. Ребенок неотрывно смотрел на снежного человека, и держал его за большой палец. Йети не испугался, наоборот, ему захотелось прижать это маленькое теплое существо к себе. Из глаз его покатились слезы…
Тут Йети проснулся и, понимая, что все это был сон, он радостно улыбнулся. Было уже утро. Он выбежал из пещеры, встал навстречу солнцу и громко, пробуждая весь лес, завыл, чувствуя себя свободным.
Это всего лишь сказка. Но в ней есть хорошее зерно правды. Люди хотят найти снежного человека, но не думают: «А желает ли этого он?»…