 |
Сейчас Хааконсену 33 года. Его жизнь стала спокойней, у него трое детей и собственный ресторан. Но он по-прежнему удивляет мир своими прыжками на доске и уверяет: для того чтобы сохранить дух сноубординга, нужно поменьше участвовать в фотосъемках, рекламировать сомнительные напитки и держаться подальше от Федерации лыжного спорта.
– Терье, как вы себя чувствуете сегодня?
– Немного болезненно. Было нескольких неудачных приземлений. Хотя я думал, что будет еще хуже.
– Для вас сегодняшний день отличается от других? Отличается ли он от вчерашнего?
– Погода изменилась.
– Ха-ха! А как насчет вашего сегодняшнего рекордного прыжка в 10 метров?
– Нет, мне кажется, у меня все по-прежнему. Я получил множество поздравлений. Это, конечно, очень приятно. Мы проделали большую работу вместе с Arctic Challenge. Буквально несколько лет высота в восемь метров казалась непреодолимой. Пару лет назад Хейкки прыгнул на 9,3 метра. Мало кто верил, что можно побить этот результат.
– Как дальше будут развиваться контесты TTR и Arctic Challenge?
– Они для тех, кто на данный момент лучше других умеет кататься на сноуборде. Я знаю, что есть множество идей, которые можно развивать. Я советовался с другими райдерами, как можно повысить уровень соревнований.
– Райдеры сейчас быстро прогрессируют…
– Да, сейчас все очень продвинутые. Иногда говорят, что рейлрайдеры на самом деле не настоящие сноубордисты, но нужно учитывать, что не все вырастают в условиях, где вокруг большие горы. Рейлрайдеры делают то, что могут. Просто нужно выжимать максимум из того, что предлагает тот или иной ландшафт.
– В конце 80-x и начале 90-x представляли ли вы, что все так сложится для вас? Ставили ли вы перед собой цель достичь определенных результатов в сноубординге?
– Нет, я даже на год вперед ничего не загадываю (смеется). Не уверен, что в таком юном возрасте я всерьез задумывался о своем будущем. Какое-то время назад я получил несколько травм, из-за которых мне пришлось вести более умеренный образ жизни. Мне не хотелось рисковать, так что я просто решил сделать перерыв на несколько лет, что мне пошло на пользу.
– Сколько лет это продолжалось?
– Около пяти ... Иногда мне удавалось выкроить дней тринадцать на катание, в другие годы выходило и более двадцати, но бывало и меньше. Когда я работал над Haakonsen Factor, у меня было тридцать дней, чтобы опять войти в норму.
– Как долго вы еще планируете кататься на таком уровне?
– Не знаю. По крайней мере, несколько раз за сезон мне нужно чувствовать, что есть паудер и я стремительно взлетаю вверх. Если в Норвегии у меня нет такой возможности, я еду куда-нибудь в другое место. Мне не нужно уезжать слишком далеко, чтобы найти замечательный паудер. Правда, моя физическая форма уже не та, что раньше. Я уже больше не могу позволить себе кататься в парках.
– Вы чувствуете себя здоровым и сильным?
– Достаточно здоровым, но уже не таким сильным. Думаю, я чувствую себя сейчас лучше, чем пять лет назад.
– Когда в последний раз вы катались в парке?
– Давно…
– Как вы поддерживаете свою физическую форму?
– Я просто веду активный образ жизни, играю в футбол, катаюсь на велосипеде и скейте. Тренировками можно назвать только мои занятия йогой. Ем я достаточно хорошо – свежие и экологически чистые продукты. Предпочитаю органическую и местную кухню, не употребляю мясо массового производства. Кроме всего прочего, это помогает сохранить окружающую среду.
– То есть вы сами готовите для себя и своей семьи?
– Да, практически каждый день я готовлю. Мы едим все, хотя стараемся воздерживаться от говядины и не едим слишком много куриного мяса. Мои дети любят рыбу и не слишком привередливы. Мне хочется, чтобы дети имели возможность попробовать все. Я стараюсь готовить разные блюда, хотя мне еще учиться и учиться. К тому же я не люблю покупать продукты, потому что это отнимает много времени.
– Когда именно вы переключили свое внимание с квотерпайпов и прыжков на катание за городом?
– Когда стал кататься за городом. У нас ведь тогда не было пайпов и парков. Даже когда в начале девяностых мы участвовали в чемпионатах, мы и не думали о пайпах, если лежал хороший снег.
– Вам не кажется, что в юности вы были более сконцентрированы на достижении цели, а у других этого не было?
– Не знаю. Я показал хорошие результаты на соревнованиях в Норвегии. Я много выигрывал, что придавало мне больше уверенности и желания выигрывать еще. К победам привыкаешь, просто не хочешь сбавлять темп. Думаю, именно это повлияло на меня.
Я встретил Крейга Келли, который тогда был еще очень молод. Он был очень дисциплинирован в своих тренировках и диете. Мы все ставили его в пример друг другу. Даже сейчас я не настолько дисциплинирован, как он. Но я работаю над этим! (Смеется.)
– Что заставляет вас кататься снова и снова? Что разжигает этот огонь?
– Мне нужно время, со временем мое тело опять приходит в норму. За последние два года у меня после каждого сезона было по 50 дней отдыха. Я почувствовал, что мне по сравнению с предыдущим годом уже не хватало хорошего снега и красивого ландшафта. Порой у тебя могут появиться новые идеи, которые ты хочешь воплотить, а порой их просто нет.
– Как так получилось, что вы достигли больших результатов в сноубординге, а другие райдеры, равные вам по уровню, нет?
– Очень многие из парней получали травмы и решали, что уже не будут продолжать тренировки. Есть парни, которые катаются только ради соревнований. Когда они становятся неконкурентоспособными, уходят из спорта. Я уверен, что некоторые просто теряют интерес к сноубордингу. Мне очень помогли те пять лет, за которые я ни разу не становился на доску. Кроме того, я мог позволить себе кататься в самых разных дисциплинах. А еще был Крейг Келли, который всегда служил для меня примером. Хм, ну что я могу сказать, мне нравится то, чем я занимаюсь.
– Испытывали ли вы в юности трудности из-за своего звания чемпиона?
– Не могу сказать, что я чувствовал дискомфорт, потому что молодому парню, который занимается своим любимым делом, мир кажется прекрасным, особенно когда у него все получается. Мне кажется, что трудность заключается в том, чтобы продолжать в том же духе. Реалии таковы, что большинству людей нравится наблюдать, как первоклассные парни проигрывают в спорте, бизнесе или где-нибудь еще. У вас могут быть болельщики и друзья, но чаще всего вас окружают ваши соперники и осуждают СМИ и спонсоры. Я не ощущал какого-либо гнета. Я достаточно сильный соперник, но в то же время я не позволяю сноубордингу стать всей моей жизнью.
– Как вы думаете, что нужно делать, чтобы сохранить дух сноубординга?
– Избегать фотосъемок.
– Каких именно?
– Всех. Лично для меня дни, проведенные за фотосъемкой, не имеют ничего общего с катанием на сноуборде. Мне приходится кататься, но ничего невозможно сделать с преследующими тебя людьми, которые постоянно фотографируют и оценивают. Мы с Arctic Challenge усиленно работаем над тем, чтобы позволить райдерам отдохнуть от этих преследований и снять с них некоторое напряжение.
Когда я был моложе, у меня были определенные цели, например, стать лучшим райдером года, но мне кажется, другие тоже так делали. Я жутко разозлился, когда увидел, какие у FIS получаются сноубордические снимки. На самом деле все выглядит не так. Есть люди, которые просто не любят соревнования. Они начинают думать, что ни на что больше не годятся, и придерживаются того же мнения о соревнованиях TTR и Arctic Challenge.
– Каким образом райдеры с их спонсорами могут найти золотую середину между тем, чтобы, с одной стороны, сноубординг приносил доход, но и не превращался в распродажу, с другой стороны? Сколько фотосессий нормально при этом проводить?
– Ну, я не знаю. Но для всех, кто делает карьеру не в сноубординге, практически невозможно не продаваться. Мне также кажется, что зачастую агенты и спонсоры подталкивают ребят заниматься тем, что они на самом деле никогда не делали, например, рекламируют продукт, которым сами не пользуются и никогда не стали бы пользоваться.
– Вы думаете, сегодня в сноубординг приходят люди, преследующие неверные цели?
– Не уверен, но поверьте, выпив глоток Mountain Dew, кататься лучше еще никто не стал. Многое, конечно, зависит от того, сколько тебе лет. Есть возраст, когда ты сконцентрирован только на своей личности ... Ну, знаете, если в школе над тобой подшучивают ребята, то тебя это бесит, вся эта ерунда тебя сильно задевает. В сноубординге происходит примерно то же самое.
– То есть такие спонсоры оказывают плохое влияние на спорт?
– Нет, я думаю, что очень важно получать инвестиции из других областей. Это хорошо сказывается и на профессионализме, и уровне райдеров, и полезно для соревнований, но Шону Уайту не обязательно пить Mountain Dew. Просто райдерам нужно более ответственно относиться к решению таких вопросов. Есть как положительные, так и отрицательные моменты в том, чтобы кто-то курировал твои финансы и находил спонсоров.
Рассмотрим пример с Шоном. Он может позволить себе сконцентрироваться на сноубординге и не беспокоиться о спонсорах или переговорах. Это замечательно, но если он захочет предпринять какие-либо шаги в своей карьере, то велика вероятность, что он не сможет этого сделать, так как его агент будет против. Агент всегда советует: «Не упусти свой шанс. Тут можно сделать хорошие деньги». Это его работа. Есть спортсмены, которые отказываются от некоторых предложений, так как не согласны с использованием определенных продуктов. Они достойны большого уважения.
– Вы считаете, что компаниям следует с большим вниманием относится к своим райдерам?
–Да, и райдеры должны требовать такого отношения к себе. Если бы я возглавлял компанию, то в моих интересах было бы заботиться о здоровье спортсмена. Это выгодно для всех. А в сноубординге спонсоры практически ничего такого не делают. В других видах спорта спортсмены проходят курс физической терапии, а у нас если получаешь травму, то справляешься с этой проблемой преимущественно сам. Помощи со стороны ждать не приходится.
– Как вы думаете, есть ли в мире сейчас такой райдер, который мог бы сохранить дух сноубординга?
– Я не думаю, что сноубординг нуждается в этом. Кажется, дела у него идут хорошо. Сомневаюсь, что, отправив Шона Уайта за город и тем самым избавившись от его разросшихся спонсоров, мы бы спасли дух сноубординга. Было бы намного полезнее спасать мир и делать все, чтобы зима была не такой теплой.
Единственное, от чего стоило бы защищать сноубординг, – это лыжная федерация, которая руководит всем на олимпийских квалификационных соревнованиях и на самих играх. Действительно, это очень странно. Один вид спорта подчиняется другому – такого больше нигде не увидишь. Парни, которые уже с самого начала откровенно ненавидят нас, делают на сноубординге большие деньги. Это вообще нормально? Как будто тебя ставят в раскоряку и имеют! Биатлонисты, например, не подчиняются FIS. Эти парни, которые ходят на лыжах и стреляют, создали свою собственную организацию.
– Тогда почему сноубордисты подчиняются FIS?
– Потому что сноубордисты – слабаки! Просто овцы! Как будто им кто-то показал горшочек с золотом, а они за ним побежали туда. Не все могут позволить себе предпринять какие-либо действия, но все же такие люди есть.
– Каким образом можно взять руководство в свои руки?
– Каждый раз, когда кто-то ездит на мероприятие FIS, он автоматом поддерживает лыжные соревнования. Сноубордистам следует предоставить на рассмотрение МОК список утвержденных мероприятий, но FIS и МОК уже долгое время в приятельских отношениях. Они тесно сотрудничают друг с другом, так что это будет достаточно сложно.
– Вы бы приняли Олимпийские игры, если бы они приняли TTR?
–Да, и мне кажется, соревнования должны также проводиться в США, Японии, Европе, Новой Зеландии... Сегодня существует проблема с количеством райдеров, которых каждая страна может отправить на соревнования. Это абсолютная чушь.
– Вы до сих пор чувствуете восторг и волнение перед началом сезона?
– Там, где я живу, невозможно хорошо потренироваться перед началом сезона. Конечно, это весьма печально. Совсем не то, что на северо-западе США. Мой сезон обычно начинается после Нового года. А до этого я получаю огромное удовольствие от просмотра новых сноубордических видео. Возможно, некоторые из них уже повторяются, но все равно смотреть их очень интересно. С большим интересом смотрю ролики, где молодежь показывает свои трюки.
– Кто из парней сегодня может быть первым лицом сноубординга?
– Либо Николас Мюллер, либо Трэвис Райс. Мне кажется, что многие сноубордисты были бы достойны этого звания, но некоторые из них делают для сноубординга больше, чем другие. Это проще для парней постарше. У них уже есть многолетний опыт, и они чувствуют себя увереннее, чем молодежь, которая только пробивается. Сейчас все намного труднее, чем раньше.
– Почему вы выбрали сноубординг?
– В других видах спорта сталкиваешься с разделением по командам в зависимости от национальности, а в сноубординге это вообще мало кого интересует. Важно, кто тебя поддерживает. В этом виде спорта твои товарищи по команде могут оказаться из любой страны мира. Флаг, который мы поднимаем, не имеет ничего общего с этой дурацкой националистической гордостью.
Я рад, что живу в Норвегии и плачу налоги этой стране, но на соревнованиях я выступаю под флагом тех людей, которые меня поддерживают.
– Ваши родители знают о том, какую роль вы играете в сноубординге?
– Мне кажется, не совсем. Моя мама просто думает, что это у меня такой способ заработать на жизнь, что я просто участвую в поездках по разработке нового продукта.
– Терье, у вас трое детей. Каково это – быть отцом?
– После того как родился мой первый ребенок, я стал внимательнее относиться к вопросам, которые требовали принятия решения.
– В чем преимущества вашего возраста?
– Мне кажется, что с возрастом у нас появляются новые ценности. Беготня по городу в поисках иллюзорного счастья уже не так привлекает, а больше нравится размеренный образ жизни.
– А какие недостатки?
– Дряблая грудь и редеющие волосы на голове. А хуже этого, наверное, то, что уже не можешь выполнять движения, которые раньше тебе удавались. А еще хуже то, что ты еще надеешься их сделать. Быстрее устаешь, больше времени тратишь на поддержание формы. В общем, всех со временем ожидает это.
– Сколько времени вы можете посвятить своей семье?
– Все свободное время. Я не всегда в разъездах, но иногда зимой моя дорогая жена начинает проявлять беспокойство.
– Чем вы любите заниматься с детьми?
– Всем. Они смешно говорят и по-своему воспринимают мир. Так хорошо, когда они просто сидят у тебя на коленях и можно расслабиться. Мне кажется, они так быстро растут. Мы играем в игры, рисуем, читаем, слушаем музыку, гоняем в футбол и, конечно, ходим в горы… Ну, в общем, вы сами все знаете.
Бен Фи, журнал Snowboarder, перевод Татьяны Дмитриевой
