Красно-белая "колбаса" раздувается на ветру и опадает, прежде чем новый порыв развернёт её в другом направлении. Полоса свободна. Вопросительно-утвердительный взгляд соседа слева - он ещё не готов, только прогревает движки. "Вам взлёт, уважаемый."
Разбегаемся парой. Пеленгом, ведомый аккуратно держится справа-сзади. Тряская серая твердь летит в лобовое стекло, ускоряется, и проваливается вниз, в колючую позёмку. 10 секунд - поворот вправо на 60. Обстановку вокруг этого аэродрома мы давно уже выучили назубок. Впереди нашим же курсом идёт ещё одна пара. Два белых следа, повторяя друг друга, повисают за ними в морозном воздухе. Сзади - один, но быстрый. Кто его знает, что у него на уме... Лучше посторониться, пусть летит вперёд сколько хочет, светлой памяти на всех хватит. Да и не люблю, знаете ли, когда ко мне кто-то норовит пристроиться сзади.
На высоте 3400 входим в облачность. Идём по приборам, едва не касаясь друг друга кончиками крыльев. Ветер боковой - надо это учитывать; если снесёт вправо, оттуда возвращаться придётся долго. Если вообще вернёшься, конечно.
После трёх тысяч начинается болтанка - значит, прошли выход боковой долины, оттуда всегда своя погода дует. Напарник уходит вперед - так проще, контроль дистанции остаётся целиком на мне. Сбрасываю скорость и ориентируюсь так, чтобы её хвост был немного не на грани видимости. Чччорт, какой неосторожный вираж она заложила! Мы с ней теперь почти на встречных. Делаю вираж шире, чем хотел, и с набором скорости ухожу вниз. Теперь я впереди и ниже. Но это уже не очень важно, здесь сильно ошибиться негде.
Нижняя граница облачности - на 2700. Нет, это ещё совсем не граница - чёткая, ровная, как ножом прорезанная щель в слоистых облаках. И точно в эту щель навстречу нам светит низкое предвечернее солнце, отражаясь от облаков и сверху, и снизу. Гор целиком не видно, только скальные стены справа и слева выходят из одного облака и скрываются в другом. Трасса свободна абсолютно; похоже, мы одни в этом небе. Все остальные, наверное, давно уже сидят внизу в тёплой и душной лётной столовой, пьют крепко заваренный чай (или не чай, какая разница...) и загадывают за тех, у кого число посадок ещё только должно сойтись с числом взлётов. Хотя, впрочем, мало ли кто ещё может вдруг вывалиться из этой мглы хоть сверху, хоть снизу... Да, вот здесь курс немного правее, здесь влево сносить будет.
Навстречу снова начинают лететь клочья тумана. 2450 метров. Делаю горку, чтобы ведомый сократил дистанцию. Интересные дела: левее открывается узкий кривой разрыв в облаках. Нам не совсем туда, ну или почти туда... а, собственно, почему бы и нет? Доворачиваю, покачиваю крыльями, оглядываюсь. Покачивает в ответ - поняла. Входим в этот просвет, справа и слева белая муть, но по курсу видимость есть. Снижаемся до 2300. Начинается снегопад. Крупные белые лопухи распластываются по стеклу и медленно сползают в стороны. Зато здесь стих, наконец, этот боковой ветер и жёсткая болтанка, и иногда даже проглядывает рельеф внизу. Крылья послушно и бесшумно режут густой плотный воздух.
1900 метров... ещё немного - и мы выходим из облаков в полста метрах над полосой. Оранжевые концы вешек двумя цепочками горят над серой пеленой, как термитные свечи. Широкий вираж на посадочный курс... Подруливает ведомый - справа-сзади. На лётном поле копошатся несколько запоздалых экипажей. Механик меланхолично счищает снег перед закрытыми дверями канатки. Заметив нас, пару секунд присматривается для верности, потом скрывается в своей каптёрке. Понятно, пошёл звонить спасам на верхнюю станцию, что эти двое тоже сели нормально. На сегодня полёты, похоже, окончены - мы были завершающими. А теперь - в общежитие, тарелку супа, и спать, спать...
Только, все-таки, не люблю вслепую. Мерзко, бр-р-р, и скорости не получается какой хочешь.
А вообще - очень точно. Сознательно на Мост через вечность тянул, или подкожная аллюзия?