Стало известно о новых обстоятельствах в деле с допинг-пробами, заказанными Международным союзом биатлонистов (IBU). Возможно, правильнее было бы написать - о новом деле, но поступившая информация позволяет предположить, что имеет место продолжение "дела Пылевой", которое привело к дисквалификации нашей биатлонистка и лишению ее серебряной медали за второе место в индивидуальной гонке.
Все началось с того, что вечером в воскресенье на официальном сайте туринской Олимпиады появилось сообщение: мол, президенту IBU норвежцу Андерсу Бессебергу от некоего "третьего лица" стало известно об исчезновении проб, взятых в конце января у биатлонистов, которые готовились к Олимпиаде в итальянской Антерсельве. По словам Бессеберга, две пробы дали положительный анализ на тот же самый карфедон, что был обнаружен позже в пробах Ольги Пылевой. Однако никто об этом случае проинформирован не был - по той простой причине, что все документы, касавшиеся положительных проб из Антерсельвы, затем таинственным образом пропали из автомобиля (видимо, принадлежащего IBU).
Согласитесь, история загадочная. Причем вдвойне: дело в том, что сенсационное сообщение спустя несколько часов... исчезло с официального сайта Олимпиады. Интересно, по чьему требованию оно было удалено?
За разъяснениями ваш корреспондент обратился к президенту Союза биатлонистов России, вице-президенту IBU Александру Тихонову.
- Вопросов пока больше, чем ответов, - констатировал Тихонов. - Причем главные из них я собираюсь адресовать руководству IBU, в которое сам же и вхожу. После того как стало известно о реальном или мнимом интервью Бессеберга, я позвонил генеральному секретарю IBU австрийцу Михаэлю Гайстлингеру. Он сообщил мне, что подобного интервью Бессеберг, по его сведениям, не давал. Но в то же время признал, что у федерации действительно была информация о положительной реакции на карфедон в допинг-пробах, взятых в Антерсельве 25 и 30 января. Однако имени спортсмена, уличенного в приеме карфедона, Гайстлингеру и другим руководителям федерации не сообщили - поскольку, мол, Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА) имеет право согласно своему кодексу оглашать имена уличенных в допинге спортсменов не сразу, а позже, по своему усмотрению.
Что здесь правда, а что нет, я пока сказать не могу, - продолжил Тихонов, - хотя ситуация выглядит дикой. И о пропавших документах тоже ничего не знаю. Однако в любом случае настораживает следующее. Пылеву поймали уже на Олимпиаде. Но если в Антерсельве положительной была именно ее проба, то затяжка с оглашением результатов, согласитесь, выглядит как провокация. Кроме того, я узнал о том, что карфедон в антидопинговых кругах считается допингом якобы только в соревновательный период. Это тоже надо проверять.
В любом случае буду добиваться тщательного расследования этого инцидента, поскольку вопрос о дисквалификации Пылевой для нас очень принципиален, - подчеркнул президент Союза биатлонистов России. - В свое время IBU крайне сурово обошелся с белорусской "летней" биатлонисткой Светланой Хандогиной, которая не могла после операции выступать и тренироваться без соответствующих препаратов, и с киргизом Джамилем Кизаем, что нанесло сильнейший удар по развитию биатлона в этой стране. Теперь вот на два года дисквалифицировали Пылеву - хотя в деле, как выясняется, еще полно невыясненных обстоятельств. В поисках справедливости я готов идти до конца.
После разговора с Тихоновым ваш корреспондент связался с главой Антидопинговой комиссии Росспорта Николаем Дурмановым.
- Давайте сразу определимся, что строить догадки рано, - сказал Дурманов. - У нас нет пока ни одной официальной бумаги - только слухи. Но пахнет тут чем-то очень серьезным - это уже ясно. И ситуация на сегодняшний момент выглядит примерно так.
Существует совершенно четкая цепочка забора анализов и оповещения об их положительных результатах. Цепочка выглядит так: сделавшая анализ лаборатория - ВАДА - международная федерация (в данном случае IBU) - национальная федерация - спортсмен. ВАДА может положить пробу в хранилище или перенести по времени сам анализ. Но если анализ уже сделан, если есть положительный результат, агентство всегда объявляет о нем в очень сжатые и конкретно определенные сроки. Здесь эта организация вне подозрений.
- ВАДА извещает о самом факте положительного анализа или называет имя спортсмена?
- Вы не до конца понимаете ситуацию. ВАДА не знает имени спортсмена. Допинг-пробы антидопинговому агентству заказывает международная федерация. ВАДА лишь помогает IBU в этих исследованиях и в контроле над обстановкой в современном биатлоне. Все коды соответствий проб и фамилий находятся в IBU. ВАДА же лишь извещает федерацию: проба 45, скажем, дала положительный анализ на карфедон. И все. Поэтому не могу себе представить, чтобы в IBU знали о положительной пробе, но не знали фамилии. Ведь именно там делают расшифровку.
Однако до спортсмена и до национальной федерации - нашей или какой-то другой - эти данные не дошли. Почему на этот раз цепочка информации о положительных январских пробах дала сбой и на каком этапе это случилось, пока неясно. Но это очень важно знать.
А теперь о главном, - продолжил Дурманов. - Карфедон относится к препаратам соревновательного контроля. То есть в период тренировок он не считается допингом, а его прием не считается запрещенным. Соответствующие пробы делать можно, но исключительно в исследовательских, научных или познавательных целях. Такое иногда практикуется. Россия тоже отправляет в ВАДА информацию: брали пробы, нашли то-то и то-то. Спортсмен не дисквалифицируется, но статистический интерес к подобным исследованиям у ВАДА есть.
В этой связи вырисовываются три принципиальных вопроса:
1. Зачем в Антерсельве брали пробы на карфедон, если он не являлся на тот момент допингом?
2. Почему спортсмена своевременно не известили о позитивной пробе и на каком этапе цепочка оповещения дала сбой?
3. Кто был этот спортсмен? Если Пылева, то дело принимает крайне неприятный оборот. Получается, она могла избежать дисквалификации, прекратить принимать фенотропил или принять какие-то другие меры! И виноваты в том, что произошло, в этом случае вовсе не мы!
Однако пока это лишь догадки и фантазии. Мы не знаем, о ком шла речь в случае с январскими пробами. Но твердо рассчитываем узнать. Вячеслав Фетисов уже имел беседы на эту тему с президентом IBU Андерсом Бессебергом и с главой ВАДА Диком Паундом. Будем настаивать на расследовании.
- Почему вы не внесли фенотропил в наш, российский список запрещенных препаратов, когда узнали прошлой осенью, что это, в сущности, тот же карфедон? И почему в ВАДА не захотели внести фенотропил в свои реестры?
- Там просто не успели. У меня есть соответствующее обращение, датированное ноябрем прошлого года, - могу выслать его вам по факсу или электронной почте. Но изменение списка запрещенных препаратов - технически сложный процесс. Сделать это до Олимпиады было нереально. Что же касается нашего внутреннего списка, то существует конвенция ЮНЕСКО, регламентирующая наличие только одного списка ВАДА, который обязателен для всех.
- Получается, из-за нерасторопности чиновников ВАДА должна страдать наша биатлонистка? Разве Пылева виновата, что во Всемирном агентстве медленно отреагировали на вашу просьбу внести фенотропил в список? В противном случае она знала бы о запрете и не стала бы принимать это лекарство.
- Вы лучше сформулируйте вопрос по-другому. Почему врач Пылевой Виноградова не знала о том, что карфедон и фенотропил - одно и то же, если мы своевременно информировали об этом все соответствующие медицинские инстанции? Сама Пылева, кстати, как и все российские сборники, подписывала так называемое антидопинговое обязательство. Согласно этому документу, она не должна была принимать ни одного препарата без согласования с врачами сборной. Но не только принимала, а еще и пользовалась услугами врача, о котором нам не было известно. Что также запрещено.
P.S. Вчера вечером корреспондент "СЭ" Павел СТРИЖЕВСКИЙ позвонил президенту IBU Андерсу Бессебергу и попросил его прокомментировать ситуацию.
- До официального заявления IBU, которое появится на нашем официальном сайте через несколько часов, я не хотел бы этого делать, - ответил Бессеберг.
P.P.S. Позже официальное заявление на сайте IBU действительно появилось. Точнее, короткая отписка, суть которой - в одной фразе: "Предолимпийские внесоревновательные тесты, проведенные ВАДА и нашим Союзом в Антерсельве, никаких запрещенных субстанций ни у одного спортсмена не выявили".
Получается, все у IBU чистенько, никаким карфедоном до Игр и не пахло (интересно, как в таком случае быть с интервью, которое г-н Бессеберг успел дать корреспонденту Reuters и в котором он сам пересказал историю с потерянными документами), а во всем виновата исключительно Пылева.
Будем надеяться, что Фетисову, Тихонову и другим российским представителям все-таки удастся докопаться до правды. А пока - продолжение следует.
Комментировать
