Вера Кузнецова: мастер спорта по парашютному спорту. Занимается групповой акробатикой с 2000 года, прыгала в женской команде России. Многократная рекордсменка рекордов России и 5-кратный рекордсмен рекордов мира в классе больших формаций. А еще — лыжница, альпинист и кайтер. Читайте интервью с Верой, в котором она рассказывает о том, как спортсмену все успеть, и оставить время на семью.
— Насколько твои спортивные увлечения (парашютный спорт, горы, кайтбординг) дополняют друг друга? Не вступают ли они в конфликт, или для тебя есть что-то главное, а что-то второстепенное?
— Помимо парашютного спорта я с удовольствием занимаюсь альпинизмом, осваиваю кайтсерф, очень люблю горные лыжи — просто болею, каждую зиму жду как величайшее событие — когда же выпадет первый снег. Все эти виды спорта я люблю с одинаковой страстью, но, конечно, парашютный спорт — это самое главное занятие в моей спортивной жизни.
Эти виды спорта не вступают в конфликт друг с другом: есть любимая «жена» — это скайдайвинг, остальные «жены» и «мужья» второстепенны. Я занимаюсь ими с таким же азартом, но на них уходит меньшее количество времени. Сейчас я живу достаточно далеко от аэродрома, «домашней» дропзоны нет — и я прыгаю по всему миру; куда приглашают, туда и еду.
Приглашают на прекрасные мероприятия в прекрасные места: в апреле — в Португалию, в июне — в Париж, летом— в Коломну, в Россию. Были какие-то сумасшедшие прыжки в Колумбии, в Эквадоре — это постоянная смена не только декораций, но и лиц, и мест.
В других видах спорта (помимо парашютного) я не стремлюсь к супер-пупер достижениям, это просто здорово. Здорово сходить на Маттерхорн, поставить галочку в голове: «Да, могу!». Здорово научиться гонять на кайте — сейчас задача-максимум: проехать в Бразилии на кайт-сафари 600 километров. Крутая штука, и хочется научиться настолько владеть кайтом, чтобы это осилить. Ставишь цель— достигаешь ее, но скайдайвинг остается в приоритетах.
— Как и когда ты начала прыгать? Кто подтолкнул к этому шагу, или все случилось спонтанно?
— В парашютный спорт я пришла достаточно случайно и неожиданно для себя. Я не мечтала с детства прыгать, не «болела небом», а жила совершенно обычной жизнью.
Это было в конце 90-х: мои первые 25 прыжков были с десантных парашютов Д-1-5У, в народе — «Дубы». Это круглые неуправляемые белые купола — их невозможно посадить там, где хочешь — приземляешься, куда ветер принесет. Удовольствие сомнительное, как я сейчас понимаю, но тогда было очень захватывающе сделать первый шаг из самолета, прыгнуть вниз… Конечно, совершенно фантастические ощущения!
Потом я прошла программу АFF (Accelerated Free Fall), которая позволяет за 10 прыжков освоить управление парашютом типа «крыло», на которых мы все прыгаем.
На сегодняшний день у меня — 2300 прыжков.
Очень тяжело расстаться с парашютным спортом — потому что это настоящий спорт. Это концентрация, это максимальное умение владеть своими эмоциями; расчет, умение предугадать ситуацию… Для меня такой нишей стали большие формации.
Начинались они с Рекорда России 2003 года (100 человек, одна фигура) — на заре туманных 2000-х, и постепенно это пришло к тем формациям, которые мы прыгаем сейчас: последний раз нас было 217 человек с двумя перестроениями. Делаешь одну фигуру, вторую, третью — и это реально умение летать. Мы умеем летать! Управлять своим телом, как птицы… Если бы не гравитация, ничем бы от птиц не отличались!
— Сложно ли было перейти от «просто прыжков» к формациям и рекордам? Сколько в среднем проходит времени до участия в формациях? Насколько это сложнее, чем традиционный парашютный спорт?
— Формации, конечно, сложнее, чем просто прыжки с парашютом, в них есть особенность — это абсолютно групповой вид спорта. И чем больше участников в формации, тем больше ответственности лежит на каждом человеке, и это подтверждалось много раз. У нас был рекорд Fly it Forward в Аризоне, в марте 2014 года. 222 человека должны были сделать две фигуры. Мы собирали 221 захват не меньше трех раз, а 222 не удалось сделать ни разу. Разные люди были виноваты: либо это какой-то клин в голове, либо человек берется не той рукой… Причем в формациях очень важно: когда мы идем в прыжок, то подаем судьям определенный алгоритм действий, описание, кто где находится: конкретная фамилия стоит напротив определенного места в формации. Если этого не происходит, рекорд не засчитывается.
Сложность формации заключается в том, что все должны сработать синхронно, так, чтобы был виден захват, чтобы судьи на видео смогли все рассмотреть. И вот это, конечно, накладывает колоссальную ответственность на каждого участника формации.
— «О творческих планах». Какие соревнования впереди, в организации каких интересных мероприятий ты планируешь принять участие в будущем году?
— Планов, как всегда, вагон! В апреле 2018 в Португалии мы будем прыгать 32-way формации: количество людей меньше, зато ты можешь построить больше фигур. Потом — соревнования по скоростным перестроениям в Париже (16-way). Соберутся группы из разных стран, меня пригласили присоединиться парашютисты из Германии.
А потом — рекорд мира в России, просто невероятное событие. Собираются прыгнуть 222 человека, хотим построить две фигуры с одним перестроением. Если удастся сделать это силами одной страны — то будет просто супер! Очень интересно, как все пройдет.
Кроме того, я занимаюсь новым проектом — отелем в Марокко, и на остальное времени не хватает. К вопросу — как удается совмещать работу, бизнес и детей: видимо, в 2018-ом буду вынуждена меньше прыгать и больше посвящать себя работе и детям.
