 |
- Виталий Леонтьевич, на сегодняшнем исполкоме получился какой-то конструктив?
- Мне хотелось провести сегодня серьезный разговор. Может быть, он получился не таким глубоким, потому что в некоторых федерациях еще не закончился сезон, и не было подведения итогов. Но в целом, я считаю, разговор состоялся взрослый, мужской, хотя выступали сегодня и женщины (улыбается). Самое главное, что мы должны вынести из всего этого: о проблемах, сложностях в подготовке можно говорить бесконечно. Они всегда были, есть и будут. Но всего за 10 месяцев до Олимпийских игр в Ванкувере существуют конкретные задачи. И сейчас каждая федерация, каждая сборная должна имеет четкий, понятный план подготовки и отбора спортсменов. А решить все текущие проблемы можно в кратчайшие сроки, у государства такие возможности есть. Поэтому мы договорились, что в ближайшие десять дней каждая федерация у себя подведет итоги предолимпийского сезона. Затем пройдет заседание Координационного штаба по подготовке к Играм в Ванкувере, где федерации дадут конкретные итоги и план подготовки к Олимпиаде.
- Почему, кстати, вы не возглавили этот Координационный штаб?
- Ну, думаю, я и так отвечаю за все, за что нужно (улыбается). Хочется, чтобы штаб занимался такой реальной, текущей, повседневной работой, поэтому возглавил его заместитель министра Геннадий Петрович Алешин. В штаб вошли представители федераций, ОКР и Минспорта. Заседания проходят еженедельно, а о результатах мне оперативно докладывают.
- Что за соглашение с ОКР вы сегодня подписали?
- Это первый в своем роде документ, который начинает процесс изменения структуры управления спортом высших достижений в России. Я уже неоднократно повторял, что все наши беды в спорте за последние годы вызваны, в том числе, отсутствием нормальной системы управления. Возьмем любую федерацию по виду спорта. Допустим, по итогам зимнего сезона результаты у нее не самые успешные. Ну и что с того, федерация все равно ни перед кем не отчитывается! Люди собрались, подвели итоги, сказали, что у них все хорошо, и продолжили работать дальше. Такого больше быть не должно. Федерация должна нести ответственность, в том числе, и перед государством.
- Каким образом?
- У государства есть рычаги. Во-первых, это процедура аккредитации, во-вторых, практически стопроцентное финансовое обеспечение видов спорта. Поэтому у государства должны быть возможности и права участвовать в процессе назначения главного тренера, в утверждении состава сборных, при заключении личных контрактов. При этом, естественно, без нарушения принципов управляемости и демократичности всех процедур, которые приняты сегодня в мировом спорте.
- Это соглашение – начало очередной перестройки в руководстве спортом высших достижений?
- Нет никакой перестройки, потому что не было там никакой системы, которую можно было бы перестраивать! Речь идет о том, что в этом соглашении мы договорились о четкой, понятной системе разделения обязанностей. Это целый комплексе мер, например, по пропаганде спорта высших достижений, олимпийского движения, координации работы федераций, юридической и социальной защите спортсменов, планированию завершающегося этапа подготовки к Олимпийским играм. Следующим этапом станет изменение Бюджетного кодекса, где будет прописано право государства выделять субсидии ОКР и федерациям по видам спорта. Тогда цепочка замкнется! Если, например, мы аккредитовали федерацию по лыжным гонкам готовить спортсмена, то сможем напрямую заплатить ей. Если спортсмен не покажет достойный результат, мы уменьшим финансирование или изменим его условия. Но в отношениях с федерациями государство должно стать полноценным партнером и четко понимать, что и почему нас ждет в каждом виде спорта.
- А федерации, на ваш взгляд, сейчас готовы взять как деньги, так и ответственность за результат?
- Думаю, большинство – нет. Но на этот путь все равно вставать надо, другого выхода нет. В большинстве стран мира государство выделяет субсидию Национальному олимпийскому комитету или федерациям, которые потом занимаются развитием вида спорта. Ведь как происходит сейчас? За подготовку и развитие спортсмена на начальном уровне, в основном, отвечают регионы, то есть деньги идут из бюджета. Потом спортсмен попадает в сборную команду, которая полностью замкнута в себе – в смысле селекции, выбора тренера, планировании подготовки. А мы, государство, значит, все это время сидим и просто по телевизору смотрим, как от начала до конца подготовленный на наши деньги спортсмен выступает. А если, допустим, нет результата, с кого спрашивать?
- С себя.
- Опять я виноват, выходит? (смеется) Сегодня на исполкоме некоторые товарищи, которых пришлось очень серьезно поправить, в таком духе и выступали. «А что вы конкретно сделали? – Да мы, там, у себя разберемся… – А вы думаете главного тренера менять? – Да еще посмотрим…» Мы должны быть профессионалами и партнерами, открытыми и понятными друг для друга. Да, на изменение системы потребуется около двух лет. Но тогда многое станет другим.
- Какие-то перемены уже произошли?
- Мы изменили ситуацию с едиными поставщиками по экипировке и оборудованию. Мы хотим без всяких конкурсов решать проблемы медицинского обеспечения и допинг-контроля. Мы должны понимать, что глупо устраивать конкурс в биатлоне на то, какой завод будет производить винтовки. Или, например, компания «Аэрофлот» в конкурсе на перевозку спортсменов вообще не участвовала, но зато выиграла другая компания, не хочу ее называть. У нас тут был случай, что компания позавчера зарегистрировалась, платежка номер один – это предоплата, а юридический адрес в Москве – дом, который снесен. И при этом компания участвует в конкурсе на строительство и обеспечение спортивным оборудованием, а я ничего не могу сделать! Потому что по условиям конкурса важны только цена и сроки. Нам нужно изменить ситуацию, когда министерство не может само принимать решения и вынуждено все эти вопросы решат только через конкурсы.
- На данный момент, по итогам чемпионатов мира в зимних видах спорта мы имеем всего три золотые медали. На ваш взгляд, это провал?
- Безусловно, это неудовлетворительное выступление, особенно в таких видах спорта, как конькобежный спорт или лыжные гонки. Я недавно встречался с ребятами-лыжниками. Это красивая, молодая, талантливая команда. Нам просто нужно разобраться в системе подготовки, понять, почему, например, те же Саша Легков или Женя Дементьев сейчас не показывают своих лучших результатов. Нам не нужно ждать чудес, инопланетяне к Ванкуверу не прилетят, нужно работать с теми командами, какие есть сейчас. Да, мы такая страна, мы максималисты, долгие годы мы были первыми в мире. Но нам также нужно поддерживать тех, кто в упорной борьбе добивается результата.
- Анонсированная цифра в семь золотых медалей, по-вашему, реальна?
- Мне не хочется сегодня гнаться за этими планами. Это спорт, медалей может быть даже больше. Я считаю, наша команда в Ванкувере может выступить достойно. Посмотрите, в бобслее, в санном спорте, в прыжках с трамплина идет прогресс. Я рассчитываю, грамотные выводы будут сделаны в биатлоне. В общем, во многих видах спорта есть талантливые, интересные спортсмены, и сейчас им тоже нужна наша поддержка.
- На сегодняшнем исполкоме остро звучала тема допинга. Чего нам ждать на Играх в Ванкувере?
- Перед Играми в Ванкувере, будет серьезно укреплена в материальном плане российская антидопинговая лаборатория. Повысится статус национального антидопингового агентства RusADA. Мы сделаем все возможное, чтобы те 240 спортсменов, кто претендует или является членами основного состава сборных по зимним видам спорта, имели паспорт крови и постоянно находились на контроле у антидопинговых организаций. Если говорить концептуально, в борьбе с допингом на сегодня есть две проблемы. Первая – это предотвращение приема запрещенных препаратов, пропаганда, профилактика, а также наказание виновных. Вторая сторона – это помощь спортсмену, в том числе, оказание ему медико-фармакологической поддержки. В этом плане мы очень сильно отстаем от всего остального мира. Я намерен предпринять очень серьезные меры, чтобы оказать полноценную помощь и поддержку нашим спортсменам. До октября 2009 года все врачи сборных команд должны будут пройти аттестацию, и многие, сразу вам скажу, свой аттестат не получат и не будут иметь никакого права работать со спортсменами.
Я хочу, чтобы все понимали: сборная России – это достояние, в том числе, и государства. И просто так, вольготно распоряжаться ей – президенту федерации, тренеру или доктору – непозволительно.
- Если продолжить тему допинга. Правда, что все пробы российских биатлонистов в российской лаборатории дали отрицательный результат, а уже затем, за границей, в них был найден ЭПО?
- Эта информация не соответствует действительности. Возникает много вопросов, связанных с тем, какой заказ делает федерация. Те пробы, которые были взяты у биатлонистов, на ЭПО вообще не проверялись. Запрещенных субстанций сотни, и конечно, чтобы лаборатория была способна проводить весь спектр анализов, ее нужно очень серьезно оснащать. Этим мы сейчас активно и занимаемся. Нужно понимать, что постоянно идет совершенствование, и на той стороны баррикад также постоянно появляются все новые препараты. Если мы не способны что-то определить сами, нужно обращаться к другим. Так, сейчас ведутся переговоры о подписании соглашения с двумя аккредитованными WADA лабораториями – в Кельне и в Лозанне. Они готовы взять экспертизу наших анализов на себя.
