 |
- В каком направлении движутся и куда придут, на ваш взгляд, мировые лыжи?
- Все нововведения поледних лет не так и страшны. Единственная проблема – своего рода небольшой компот получился в плане проведения разного рода соревнований, на которых смешиваются в одну кучу разные дисциплины. Я думаю, что в ближайшее время чемпионаты мира будут разделены -- на спринтерские, по классическим дистанциям и на отдельных дистанциях. По примеру чемпионатов конькобежных. А то слишком уж много дисциплин вводится. Полагаю, президент ФИС, а также новый председатель лыжного комитета ФИС Вегард Ульванг наведут порядок в лыжном спорте. А что касается Олимпийских игр, где лыжники соревновались на коротких и длинных дистанциях, с общего старта, в гонках преследования, то я смотрел на все это с трибун и могу сказать, что очень интересные, захватывающие были соревнования. Особенно в спринтах, в гонках преследования, с общего старта. Другое дело, что слишком много внимания при масстартах уделяется десятку ведущих лыжников.
- А про остальных телевидение и пресса забывают?
- Именно. А ведь когда идет индивидуальная гонка, хочешь – не хочешь, показывают многих. Из 60-ти – 30-35 человек охватывают. Ведь в таком случае в тех странах, чьих лыжников показывают по телевидению, и повышается интерес к лыжному спорту как таковому. А из-за того, что из-за коммерческих соображений идет погоня за десятком лучших, то все остальные, получается, и выпадают из зоны внимания ТВ. В этом смысле, думаю, что биатлон чуть лучше, чем лыжные гонки.
- Вы рассуждаете о разделении чемпионатов мира умозрительно, или же в верхах этот вопрос уже обсуждается серьезно?
- В международной лыжной федерации я лично никакого веса не имел и не имею. У меня есть, скажем так, только устные контакты с Ульвангом. Так что мое мнение о распределении по чемпионатам – исключительно частное. Кстати, ведь, например,спринтерские эстафеты можно еще больше развить и разнообразить. Идея о том, что, может быть, и 50 км уже коротковатая для марафонов дистанция и надо бы удлинить ее до 70 км, вертится у устах чуть не у всех представителей ФИС. Слишком возросли скорости в связи с тем, в первую очередь, что слишком хорошо стали готовить трассы. Уже обговариваются варианты, каким способом бежать увеличенный до 70 км полтинник -- с индивидуального страта или же с общего? Идей, словом: море.
- Вам какой способ представляется оптимальным?
- Интереснее - общий. Но он слишком легкий. Здесь идет копия велоспорта. В итоге талантливые и сильные люди не могут себя проявить. В индивидуальных же гонках шанс есть у всех – талантливых и не очень. Потому что все находятся в равных условиях, а кто сильный – тот и победит. В масстарте на исход борьбы может повлиять случай. А в высшем спорте, конечно, нежелательно, чтобы судьбу медали определял случай.
- Не камешек ли это в огород Евгения Дементьева?...
- Нет, не камешек. Однако все специалисты знают, что он не являлся главным претендентом на медаль на олимпийском полтиннике. Но, видимо, общий старт прекрасно ему подходил. Женя сумел выждать свой, единственный нужный ему момент, использовал сложившуюся в его пользу ситуацию, и, видимо, хорошие скоростные качества помогли ему завоевать «серебро». С чем его я там же, в Турине, и поздравил. А была бы индивидуальная гонка, ситуация могла сложиться совершенно иначе. Поэтому-то, с моей точки зрения, и необходимо найти баланс между зрелищностью и той классической системой проведения лыжных гонок, которая была раньше. Ведь индивидуальная гонка, когда то и дело по ее ходу менялись лидеры, тоже для зрителей было интересна. А на Олимпиаде трасса была легкая, все ее выдержали, никто не «капнул», на финиш пришла большая группа, и три человека стали лидерами. Олимпийский результат все-таки был не слишком объективным. .
- Только лишь в марафоне?
- Нет. На 30 км тоже. Когда Дементьев выиграл, лыжники тоже стартовали с общего старта, и на финиш пришла группа. Все видели, как за два километра до конца дистанции чуть не на 80 метров оторвался швед. А потом у всех на глазах его «съела» группа. А ведь сколько сил он потратил, чтобы сделать этот 80-метровый отрыв на подъеме? Он – сильный и должен был выиграть, а группа его «съела» и все. И ничего он не смог сделать на слишком длинном перед выходом на стадион спуске. Это говорит о том, что, повторяю, он был сильный, а медаль заработать ему не дали.
- А кто ему мешал избрать иную тактику?
- Тоже верно. Подумать, конечно, не мешало, где тактически правильно было бы отрываться. Возможно, надо было либо еще выждать, либо отрываться намного раньше. Да, он ошибся, но результат все равно получился не слишком-то объективный. Вывод – побеждает не тот, кто сильный, а тот, кто сумел выждать и поймать свое мгновение.
- Что же несправедливого в том, что победил тот, кто плюс к физическим кондициям еще и силен мозгами?
- В общем-то так. Действительно, гонки получаются теперь еще и «умственные» -- в них нужно много думать. Все равно, считаю, необходимо добиться баланса между всем новым -- коммерческим и старым -- консервативно-классическим. Индивидуальные старты тоже нужно хотя бы где-то оставить.
- Какая лыжная мужская сборная мира, на ваш взгляд, сегодня сама сильная?
- Мне нравятся итальянцы. Здорово они эстафету на Олимпиаде выиграли. Что касается спринтерских гонок, то в них сильно проявила себя шведская команда. Наверное, потому, что тренировочная работа в ней так была построена, что наибольшее внимание уделялось именно спринтерской подготовке, и шведы чувствовали, что именно в этом направлении наиболее сильны. А с точки зрения просто физической силы, то мне более других нравится немецкая сборная. Немцы везде выступают ровно, несмотря на то, что золотых медалей в Турине не выиграли. Но зато были у них серебряные и бронзовые. И на Кубках мира они стабильно выступают. Российская команда тоже неплохо выступает, на Олимпиадах особенно отличается. Словом, у многих команд сегодня есть свои изюминки.
- Несмотря на то, что в России тоже пришли к выводу о необходимости создания отдельных спринтерских групп, чемпион мира в спринте Василий Рочев, например, не хочет специализироваться исключительно в спринте, а хочет сочетать спринт с классическими гонками. На ваш взгляд, сегодня возможно побеждать в гонках разной специфики?
- Сегодня еще возможно. Но чем дальше будут развиваться стайерские и спринтерские дистанции, тем меньше будет шансов успешно их сочетать. Мы это прекрасно видим на примере легкой атлетики и велоспорта. Спринтеры тренируют одну группу мышц, стайеры - совсем другую. Да и менталитет у спринтеров и стайеров совершенно разный. Даже питание и витамины различаются. Я прекрасно помню, как сам вышел однажды на не «свою» дистанцию 90 км. Так не то, что не мог ее выиграть даже теоретически, а просто не выдержал и сошел. Это как раз свидетельствует об огромной разнице в системах подготовки к выступлениям на тех или иных дистанциях.. И рано или поздно это будет сказываться. Сегодня, когда спринт еще не так сильно развит, как мог бы, то комбинировать и прыгать с одной дистанции на другую еще возможно. Но чем дальше, повторяю, лыжный спорт будет развиваться, тем шансы успешно комбинировать классику и спринт будут уменьшаться.
- Ваше отношение к «Тур де ски»?
- Это чисто коммерческое соревнование, задуманное для того, на мой взгляд, чтобы поддержать интерес к лыжному спорту как у младшего, так особенно у старшего поколения, я бы сказал – у контингента пенсионеров. Лыжи – приятный вид спорта, через который можно прекрасным образом поддерживать здоровье. А задача телевидения и коммерсантов в том и заключается, чтобы охватить массы. Те, кто производит лыжи, и заставляют организовывать подобного мероприятия и становятся их спонсорами. Соревнования проводятся, чтобы охватывать не только профессионалов, но полупрофессионалов и любителей. Для этого же проводятся и чемпионаты мира среди пенсионеров.
- Как думаете, в Туре сильные побегут? Ведь параллельно пойдет Кубок мира, а в феврале – чемпионат мира в Саппоро?
- Трудно сказать. Смотря кто какую цель преследует. Если бы мне не хватало звания чемпиона мира и я готовился к чемпионату, зная, что это звание мне что-то даст, кроме медали, обеспечит хорошее будущее и финансы, естественно, сконцентрировался бы только на чемпионате. Но в «Туре» будут хорошие призовые деньги. Так почему бы тем, кто уже звания имеет, их не получить? Кто идет за медалью, а кто и за деньгами. Я помню, как в середине 80-х, когда Кубок мира еще набирал размах и не было в нем больших призовых, никто из нас не хотел ездить на этапы. Мы готовились к чемпионату мира. А что в середине 90-х стало твориться? Не успевал Кубок мира начаться, как на старт тут же выходили и Дэли, и Ульванг, и я, и Вяльбе с Лазутиной. И все старались попасть в лидеры. И они же, заметьте, были в лидерах на чемпионатах мира. Так что и в «Туре» нет ничего страшного.
- Если бы вы сейчас были действующим спортсменом, как бы среагировали на «Тур»?
- Накануне чемпионата, наверное, в него не бросился. А за два-три месяца до – почему бы и нет? Схема Тура такая же, как на Кубке мира: чем больше этапов выиграешь, тем больше призовых получишь. Но я не думаю, что каждый сильный спортсмен будет участвовать во всех этапах. Можно, к примеру, выиграть два этапа и обойти в итоге тех, кто за восемь раз участия займет десятые места. А деньги в «Туре» будут получать сильнейшие -- как за выигранную на этапе гонку, так и за высокое место в общем зачете. Так что, каждый почувствует по ходу: будет выдерживать, значит, будет стартовать везде. Для этого лыжники и готовятся с апреля по ноябрь, чтобы зимой стартовать как можно чаще. А форма набирается от гонки к гонке. Так что и здесь пусть каждый сам решает, когда подводить себя к пику формы. В зависимости, повторяю, от цели, которую наметил.
- Вы снизу доверху прошли все ступени знаменитой отечественной лыжной школы. «Продуктом» чьей тренерской доктрины считаете себя в наибольшей степени?
- Я с 16 лет готовился во всех сборных, начиная с юношеской. Но, когда в 1992 году уехал жить в Швецию, то остался без тренера вовсе. Но в тот момент я уже искренне считал, что больше опыта и знаний, чем я получил от тренеров всех мастей, уже не получу ни от кого и никогда. Но большего мне было не надо В юношеской команде я готовился у Самохина, в юниорской – у Аникина и Чарковского, во взрослой – у Быстрова, Чарковского, Филимонова и Зимятова. Пришла пора рассортировать эти знания и сделать уже что-то свое. Потому что тренер, каким бы великим он ни был, все равно дает лишь ограниченные масштабом его дарования знания и всегда поднимает спортсмена только до определенной планки. Но почему-то всегда находятся индивидуальности, которые способны развиваться и прогрессировать сами. Собственно, индивидуальность поэтому и считается таковой, коль скоро способна воспользоваться полученными знаниями и распорядиться ими уже по своему усмотрению. Если спортсмен хочет, значит, он должен использовать свой потенциал. Ведь только сам он, зная себя, свои плохие и хорошие качества, способен оценить и до последней капельки реализовать свои возможности, о которых тренер только предполагает, но не знает наверняка. Кроме меня, на последнем этапе своего спортивного развития в одиночку тренировались также Прокуроров, Бубка, Ульванг, Вассберг, Сван… (продолжение следует)
Олег Широков, ИА «Спортком»
Фото с сайта: kp.kz
