Был тогда в горах негласный закон: если случилась беда, то все, кто рядом, идут на помощь. Независимо, что у тебя этой горой должен закрываться спортивный разряд, или кончается отпуск и больше тебе в этот сезон в горы не попасть. И никому и в голову не могло прийти, что группа может оставить раненного на маршруте…
Почти все инструкторы Чегета, Эльбруса, Домбая и Цея имели альпинистскую подготовку. Штатных спасателей на курортах было немного, поэтому все спасработы им помогали проводить инструкторы.
С тех времен сменилось уже несколько поколений горнолыжного снаряжения и одежды, успели кануть в небытие стили катания. А у спасателей в снаряжении так и остались разбитые сани, помнящие строительство первой канатной дороги, да старые радиостанции.
Но все же нам повезло, неплохое было время, бодрое - те постшестидесятые годы – все хотели стать космонавтами, летчиками, ну геологами на крайний случай. Ну и, понятное дело, горы манили: когда, поступив в институт, я увидел объявление о приеме в альпинистскую секцию, то сомнений не было.
Первое, о чем нам рассказали в альплагере: горы не прощают оплошностей, и они не могут быть добрыми или злыми. Они вечны и безразличны. А все происходящее зависит от тебя и твоих товарищей. И еще запомнившееся на всю жизнь, когда нас, новичков, еще ничего не умеющих, подняли ночью, потому что произошел несчастный случай с одной из групп. И мы несли под перевал снаряжение для спасработ.
Это сейчас, через много лет и гор, я понимаю, что и без нашей помощи тогда бы спокойно справились, но тогда мы чувствовали себя незаменимыми, очень нужными. А как нас встречали по возвращении в лагерь девчонки из наших отделений. Отдаю должное мудрости наших инструкторов, некоторые из них воевали в тех горах, некоторые с нуля строили канатные дороги и приюты. А главное - мы были с ними «одной крови», невзирая на звания, разряды, профессии и возраст. Мальчишек семнадцати лет и «мальчишек» старше шестидесяти объединяла общая привязанность к горам. И уверенность, что тебе всегда придут на помощь.
В каждом альплагере была должность, на которую назначался обычно самый опытный из альпинистов, – это начальник спасательного отряда, начспас. Он отвечал за безопасность выходов в горы всех групп, а если случалось несчастье, то руководил спасработами. Его побаивались, зная, что выход в горы зависит от его решения, после проверки готовности группы, но понимали, что это необходимо. И с первого приезда в горы учили, как вести себя в аварийных ситуациях. Как оказать помощь пострадавшему товарищу и как его доставить вниз. Чем опытнее ты становился, тем сложнее задачи ставились на тренировках.
К сожалению, были не только тренировки, и иногда с маршрута приходилось снимать разбившихся товарищей. Был тогда в горах негласный закон: если случилась беда, то все, кто рядом, спешат на помощь, независимо, что у тебя этой горой должен закрываться спортивный разряд или кончается отпуск, и больше тебе в этот сезон в горы не попасть. Жизнь товарища была превыше всего. И никому и в голову не могло прийти, что группа может оставить раненного на маршруте и, спустившись вниз, сообщить спасателям, где он лежит, переложив все заботы о нем на их плечи. Об этом мы слышали от тех, кто побывал в те времена на Западе, где во всю развивался коммерческий альпинизм, и люди, заплатив деньги за восхождение, все остальные заботы перекладывали на тех, кто им обеспечивал сервис. У нас подобного не было.
Спасательные отряды, инструктора, да и весь персонал альплагерей состоял из энтузиастов. Люди приезжали туда работать в свой отпуск, чтобы иметь возможность ходить в горы. Многие (да и я в свое время) проводили в горах почти весь год, работая в контрольно-спасательной службе или инструктором, с редкими перерывами на высотные «шабашки» дома. Нам не хватало снаряжения, поэтому умельцы многое делали сами, причем, не уступая, а иногда и обгоняя именитые фирмы. В подтверждение того качества иностранцы, приезжавшие в наши горы, с радостью менялись с нами снаряжением. Те же иностранцы, общаясь с нами, удивлялись, что люди работают на энтузиазме и любви к горам без зарплат и выходных. Рассказывали, как за их пострадавшими сразу прилетают вертолеты со спасателями, доставляя его сразу в больницу. А еще они не понимали наше возмущение тем, что они спокойно оставили своего поломанного товарища на маршруте и ушли, практически оставив его умирать. Для нас это было шоком, хотя мы и успели к нему на помощь. И я думаю, они до сих пор не поняли, почему мы так оскорбились, когда после они пытались дать нам денег за эти спасработы.
Зимой многие из нас перебирались работать инструкторами на горнолыжные базы. Это были те же альплагеря, и приезжали в них практически те же люди, что и летом. Почти все инструктора Чегета, Эльбруса, Домбая и Цея имели альпинистскую подготовку, поэтому, если на горе кто-то из отдыхающих получал травму, то рядом всегда был человек, умеющий оказать помощь. Штатных спасателей на курортах было немного, поэтому все спасработы им помогали проводить инструктора. В то время редко кто катался в одиночку. Каждая база или гостиница распределяла приехавших в группы по их уровню катания и обязательно прикрепляла к ним инструктора. Обычно эта временная встреча сближала совершенно разных людей, приехавших из разных городов в тесный коллектив. Иногда на следующий год группы подгадывали отпуска, чтобы опять встретиться в горах. Поэтому все катающиеся были на виду, и о любом происшествии сразу сообщали спасателям, а после общими с инструкторами силами транспортировали пострадавшего вниз.
В те времена считалось, что чрезвычайных ситуаций, кроме происшествий в горах, на воде и пожаров, в нашей стране быть не может, поэтому только эти службы занимались спасением. Да еще военные, из управления гражданской обороны, на случай войны, но это казалось уже нереальным. Поэтому, когда произошло страшное землетрясение в Армении в 1988 году, туда отправились добровольцы, в основном имевшие опыт альпинистских спасработ. В том же году было принято решение о создании Спасательной Службы Российского Красного Креста. В 1989 году спасатели-добровольцы Красного Креста выезжают в Таджикистан помогать пострадавшим от землетрясения. В 1990 году Восточный Казахстан, 1991 год землетрясения в Грузии и Осетии. Казалось, что система заработала, и добровольцы будут продолжать работать, убеждая начальство, добиваясь отгулов и отпусков, чтобы заниматься своим нелегким делом. А потом была Москва августа девяносто первого года… Во время августовских событий добровольцы оказывают помощь людям у Белого дома, радиолюбители службы, развернув радиостанцию, поддерживают связь с другими городами. Потом начались военные будни: Абхазия в 1992 году, Северная и Южная Осетия в 1993, Москва в том же 1993, и Чечня с 1995 ….. Во всех этих событиях добровольцы службы оказывались там, где их помощь нужна была больше всего.
Кавказские альпбазы закрылись как нерентабельные, гостиницы и склоны пустовали - рядом шла война. Но прошло совсем немного времени и почти все вернулось на круги своя, базы, гостиницы и подъемники, поменяв хозяев, открылись вновь. Все было к вашим услугам, только не стало прежних инструкторов и спасателей-добровольцев. Всем нам предложили приезжать и селиться за деньги, понятно, что такое осилить смогли не многие.
А курорты росли, вот уже застроены все мыслимые и немыслимые места у горы, на каждом шагу шашлычные и хинкальни. Вас поселят хоть в мелкую, хоть в крупную гостиницу. Никто не запретит выйти на склон в любую погоду и в любом состоянии. Все для клиента, лишь бы платил. Только вот клиенты могли теперь выбирать, куда ехать - на наш недорогой (относительно) «курорт» или за границу.
Все познается в сравнении. Со временем и на наших склонах появились инструктора, только это были уже не добровольцы-энтузиасты, учившие людей в свой отпуск за бесплатный подъем и проживание на базе, а «профессионалы», закончившие одну из многочисленных «школ по международной методике». За ваши деньги они берутся, причем весьма неплохо, обучить вас кататься на лыжах или сноуборде. А если денег нет, то… никто не мешает вам учиться самому. Административным решением был создан небольшой штат спасателей и … все. С тех времен сменилось уже несколько поколений горнолыжного снаряжения и одежды, успели кануть в небытие стили катания. А у спасателей в снаряжении так и были старые разбитые сани, помнящие строительство первой канатной дороги, да старые радиостанции.
Нашей командой была предпринята попытка создать добровольную систему спасателей, взяв в нее лучшее от опыта еще советской. Это было как раз в те годы, когда на Кавказе было неспокойно, и мы перебрались на север. В Хибинах группа единомышленников, помнивших еще «те» времена, создала Горнолыжный Поисково- Спасательный Отряд. Нам очень помог комплекс, выделив домик и разрешив бесплатный подъем. С приобретением некоторого опыта, стало ясно, надо оснащаться. В тот момент многие из нас занимались бизнесом, и на их средства было закуплено снаряжение. Дальше стало ясно, что знаний не хватает и надо учиться, все прошли курсы первой помощи. Отряд заработал в полную силу, приходили добровольцы, помощь пострадавшим оказывалась квалифицированно и быстро. На горе все время можно было видеть людей в красных куртках с крестами. Отряд стал отнимать больше времени, и некоторым пришлось «завязать» с собственным бизнесом и работой. Начальство и компаньоны никак не могли взять в толк, зачем нам это надо. Денег на развитие отряда никто, кроме нас не выделял, у комплекса были свои финансовые проблемы.
В прошлом сезоне показалось, что судьба опять улыбнулась нам, мы были приглашены на один из подмосковных элитных комплексов. Как нам казалось, это был шанс показать, как должна быть устроена настоящая горнолыжная спасательная служба. Сезон мы отработали на склоне, используя свое снаряжение и оборудование, подготовили группу добровольцев. Но на следующий сезон, когда мы пришли со сметой необходимого на склоне оборудования, от нас отказались. Мотивировали тем, что аттестовали нескольких сотрудников как спасателей и теперь, в случае чего, есть, кто может оказать помощь. Что поделать, бизнес есть бизнес, и никто не хочет платить за дополнительные услуги, когда можно сэкономить.
Та же ситуация и на кавказских курортах, по телевидению с умилением показывают репортаж о двух врачах, весь сезон бесплатно работающих в Домбае. Забыв показать местные больницы, в сезон напоминающие военные госпиталя и кипятящиеся одноразовые шприцы, разбитые машины скорой помощи и еще очень многое. Зачем портить впечатления тем, кто поедет там оставлять свои деньги? Как много было разговоров после того, как московская группа сноубордистов пропала на Чегете… По возрасту это практически дети. Для тех, кто был в том районе в советские времена, это кажется дикостью. Я еще помню начальника лавинной службы, выступающего перед туристами. Я сам стоял в кордоне спасателей, контролировавших склон, чтобы никто не вышел туда «дикарем»…
Да, и тогда туристы пробирались на лавинные склоны, и тогда засыпало людей. Но при том количестве инструкторов с баз и гостиниц склон был все время под наблюдением, катаясь, мы вольно или невольно патрулировали склон, что позволяло своевременно сообщить о происшествиях. А главное, сейчас родителей этих ребят не интересуют финансовые проблемы местной спасслужбы, нехватка у нее снаряжения и специалистов… Главное условие безопасности, что прежде, что теперь – своевременная помощь. А помощь эта возможна только при наличии достаточного числа обученных людей. Самое обидное, что они есть и готовы приехать. Но мало кто из них может позволить себе проживание, подъемник, да еще профессиональное снаряжение за свой счет.
Во всех западных странах практикуется система привлечения спасателей- добровольцев, они работают как на горнолыжных и горных курортах, так и в сезон на пляжах, в зависимости от специализации. Спасатели-добровольцы там существуют при различных службах, начиная со службы шерифа и заканчивая егерями и пожарными. Государство обеспечивает их снаряжением, и в случае непредвиденных ситуаций есть возможность быстро на месте собрать квалифицированных специалистов, полностью оснащенных и готовых немедленно начать работу. Целые команды спасателей приглашаются на работу на курорты в штатах, без этого им просто не дадут «добро» на открытие. Правительства европейских стран доплачивают фирмам, где работают спасатели-добровольцы, и компенсируют их отсутствие на работе снижением налогов.
В Швейцарии – стране вполне благополучной и не отягощенной проблемами снабжения госслужб, простой гражданин, правда весма состоятельный, создал с группой единомышленников на свои деньги спасательный отряд «Пионер». Сейчас отряд является одной из опытнейших команд спасателей в Европе. Он не ограничен своим государством и оказывает помощь пострадавшим по всему миру. Состоит он почти полностью из волонтеров, прошедших профессиональную спасательскую подготовку, но не связанных по основной работе со спасением. Любой гражданин может вступить в него и вносить посильную помощь.
Наша страна пошла по другому пути – из спасательного ведомства была создана мощная армейская организация. Она имеет оснащение, оборудование, штат. В ее рядах проходят срочную службу солдаты. Но из-за своей глобальности она просто не в силах закрыть проблемы не глобальных, местных ЧП, где необходимо немедленное участие специалиста-спасателя в отдельной области. Вот как раз в таких, экстренных, ситуациях и необходимы отряды из профессиональных спсателей-добровольцев, находящихся в таких местах сезонно.
Несмотря на все трудности, Спасательная Служба Российского Красного Креста жива. Ее спасатели работают в подразделениях ГО и ЧС, помогают в обеспечении безопасности спортивных соревнований и по возможности обеспечивают безопасность на горнолыжных склонах. И очень жаль, что, введя «монополию на спасение», наше правительство забывает о уже готовом резерве людей, профессионально обученных, уже принимавших участие во многих спасработах и, главное, готовых прийти на помощь по первому зову. Мы не конкуренты МЧС, и, вообще, какая может быть конкуренция, когда речь идет о человеческих жизнях. Использование отрядов из добровольцев на местах позволила бы быстро и без особых затрат реагировать на любые экстренные ситуации.
Примером может служить наш Горнолыжный Поисково-Спасательный Отряд – одно из подразделений Спасательной Службы Российского Красного Креста. Мы открыты добровольцам, каждый, кто хочет помочь, может прийти к нам, но сразу предупреждаем, что это серьезная и тяжелая работа. Для того чтобы стать спасателем-добровольцем, вам придется пройти обучение и аттестацию, отстажироваться и только после этого, решить для себя, хотите ли вы этого. Как горько пошутил один наш спасатель, нам надо вывешивать объявление: «На работу спасателем принимаются только при наличии второй работы с окладом не менее 500 у.е.». Не ждите зарплат или каких бы то ни было благ, это тяжелая работа под девизом «ни денег, ни славы», но ведь она необходима и ее надо делать.
Материал опубликован в журнале «Горные лыжи» №4 2004 год
| Автор: Александр Старостин Источник: Expert Ski |
