 |
 |
 |
 |
В большом спорте мы каждый раз радуемся победам, порой не зная, как и какими силами они даются спортсменам и тренерам. Недавнее золото Екатерины Тудегишевой в Австрии, на этапе Кубка мира по сноуборду, в очередной раз вызвало чувства уровня "Вот как мы их сделали!" А что скрывается за медалью, большинству подчас не интересно. А зря, потому что награда – это даже не вершина айсберга, а всего лишь один листок с могучего дуба, которому на то, чтобы вырасти, понадобились годы и годы…
Я встречаюсь с человеком средних лет с очень, очень светлым взглядом и глазами, широко раскрытыми на мир. Его зовут Евгений Пронашко, он - профессиональный тренер. Половину своей жизни проводит на сборах на лучших горнолыжных курортах Европы и России, но больше всего меня интересует не это.
И даже не то, как Евгений может прокомментировать недавнюю победу Екатерины Тудегешевой в Австрии, или что он думает о желании наших властных структур провести Олимпиаду в Красной Поляне. Это мой первый опыт контакта с представителем официального сноубординга нашей страны, его олимпийской, то есть, традиционной и четко регламентированной составляющей. Главное, что меня интересует – есть ли у официальных российских олимпийских сноуборд-дисциплин душа… Или "официальные сноубордисты" - это просто группа людей, поставленных в четкие рамки регламентов, календарей соревнований и других бездушных шаблонов бюрократической системы, которая, если она полностью зависит от государства, волей–неволей имеет шанс стать бюрократической и казенной. Кроме того, преследую и другую цель – понять, как же там все устроено – в этом большом спорте, вплоть до деталей. И знаете, понял. Это и еще кое-что другое – душа у официального спорта есть. Предлагаю подумать об этом и вам.
- Евгений, расскажите немного о своей работе и своих подопечных.
- Сейчас мы тренируем нескольких молодых спортсменов, в основном, это все ребята с севера. Недавно появился сильный паренек Петя из Таштагола. Все ребята, как правило, с Камчатки, из Екатеринбурга, с Урала, три девушки - из Красноярска.
Чтобы попасть в Олимпийскую сборную, в том числе и в юношескую, надо пройти мясорубку участия в ряде официальных соревнований – сначала на региональном уровне, потом в Кубке России, первенстве России.
- А где, в каких регионах в основном проводятся эти соревнования?
- По-разному – шесть этапов Кубка России могут проходить совершенно в разных концах страны – один в Красной Поляне, другой - в Ханты-Мансийске, третий - в Новосибирске.
- Вы были первым тренером Маши Прусаковой, которая сейчас окончательно ушла из «жесткого» сноубординга в «мягкий»…
- Да, к сожалению, Маша ушла в тусовку, к "панкам" и "подонкам". Это как два отдельных мира – олимпийские дисциплины и фристайл, джиббинг. Но об этом разговор отдельный. Да, я ставил Машу Прусакову на сноуборд, а точнее, переучивал. Она же самоучка была, и когда пришла ко мне, каталась, мягко говоря, не очень. Вообще, переучивать часто сложнее, чем учить с нуля, и в отдельных случаях я даже за это не берусь. А Маша, когда пришла ко мне, практически не умела работать, и целый год у нас ушел на тренировки. В 2003–2004 году она каталась на нашей базе на Воробьевых горах, потом на сборах. Вообще, Маша – очень талантливый человек в целом и крайне способный спортсмен в частности, да и амбиции у нее большие. Она всего добилась сама, и уже в тринадцать лет шла по головам взрослых чиновников из Госкомспорта. Жаль, конечно, что она ушла из слаломных дисциплин к подонкам в широких штанах - ведь в олимпийских дисциплинах сноуборда все же есть зачетные таблицы в дисциплине хаф-пайп. Думаю, там она еще сможет себя показать. В "половине трубы" она вне конкуренции в нашей стране. А вообще – жаль, жаль, что она выбрала «мягкий» сноубординг! Хотя, пусть поживет сейчас во Франции, покатается в парках, даст бог – будет получше наших «мягких» райдеров, а то они все на международном уровне катания – один смех. Понтов и гонора у наших фристайл-райдеров много, а в хаф-пайпе я не видел, чтобы у кого-то амплитуда вылета была бы больше двух метров. И это на фоне финнов и американцев, для которых вылететь на пять метров – в порядке вещей! В данном случае я говорю именно об амплитудах, о зрелищности.
- А возможно ли такое, что со временем остальные дисциплины фристайла – биг-эйр, джиббинг, войдут в олимпийские зачеты?
- Совершенно невозможно – никогда не войдут. Это совершенно другой мир, другая финансовая мотивация. «Мягкий» сноубординг – это индустрия, стопроцентный заработок денег. Ты посмотри, сколько денег вкладывается в мировые фристайл про-туры, какие там призовые фонды. Например, компания-миллиардер Quicksilver никогда не будет платить слаломным спортсменам, поддерживать олимпийские дисциплины, кроме хаф-пайпа, разумеется. Просто этот бренд не делает «жестких» сноубордов и экипировки. А в какой-нибудь "Ticket To Ride" они могут вложить сотни тысяч евро! Или вот на тебе майка Volcom – они ведь только одежду делают, для серфинга, подонков-скейтеров, сноубординга. Стопроцентный лайфстайл-бренд. Слаломные спортсмены катаются в специальных комбинезонах, шлемы у них совсем другие. Ведь Volcom никогда не будет делать комбинезоны для слаломного, скоростного сноубординга, они скажут, что это им не нужно, это не отвечает имиджу их марки, стилю и тому, чего ждут от них люди, которые ежегодно из-за бренда покупают эту одежду на сотни миллионов долларов. В общем, мягкий сноубординг, это, конечно, в первую очередь массовая субкультура, и лишь во вторую очередь - спорт. Хотя, конечно, глубоко я об этом никогда не задумывался, и то, что происходит в «мягком», знаю лишь понаслышке и поверхностно.
- Хорошо, если уж мы заговорили о деньгах, призовых и прочих материальных вопросах… Как все знают, люди в «официальном» спорте получают зарплату от государства. Все – от бобслеистов до бегунов. А как обстоит дело с «денежным довольствием» в Олимпийской сборной по сноуборду?
- Если быть до конца честным, то зарплаты у спортсменов очень маленькие, почти смехотворные. Во взрослой сборной, конечно, они немного больше, в юношеской - несколько меньше. В основном более или менее серьезные деньги, зарабатываемые спортсменами, - это призовые. Например, на кубках и первенствах России призеры могут получить от двух до пяти тысяч евро. Государство также платит премии спортсменам по итогам Олимпиад, Кубков мира, в общем, всех официальных мировых соревнований. Получил на Олимпиаде бронзу - получи столько-то денег, за серебро - столько-то, ну а за золото, само собой, могут заплатить хорошие деньги. Вот Катя Тудигешева сейчас заняла первое место на этапе Кубка мира, так что от ФГССР (Федерация горнолыжного спорта и сноуборда России) будет ей приличная премия. Не знаю, сколько точно они там насчитают, но не меньше пяти тысяч евро она получит - хотя и не больше десяти. Это точно, больше - только за победы на Олимпиаде.
А вообще, если уж продолжаем говорить о деньгах – обидно, что «мягкие» дисциплины раскручены гораздо сильнее, чем олимпийские, и денег там больше. Хотя, знаешь, прогресс, думаю, есть. Вот, например, как мне кажется, в Европе гораздо больше людей (я имею в виду простых любителей) стало кататься на «жестких» досках в скоростных дисциплинах. Конечно, я не подразумеваю крупные европейские сноуборд-парки для фристайла, и все главные тусовочные места «мягких». Но вот в Куршавеле, по тому, что я видел, до семидесяти процентов людей катается на «жестких», а в Австрии, в Капруне, на леднике, когда мы там проводили сборы, по моим прикидкам "жестких" было до пятидесяти процентов. Так что в Европе сейчас все больше и больше людей выбирают слалом. Вообще, это аксиома – «жесткий» сноубординг более техничный и сложный, чем «мягкий», научиться ему сложнее.
- Победа Кати Тудегешевой в Бад-Гаштайне – что это для российского официального сноубординга, закономерность или случайный прорыв?
- Это закономерность. Катя, если я не ошибаюсь, 1987 года рождения, уже год назад была близка к победе на этапах Кубка Мира, и на Олимпиаде в Турине она была, как я помню, четвертой или пятой. Катя ездит только в параллельном слаломе – это ее конек. Хотя, я тут говорил с Тихомировым (Денис Тихомиров, главный тренер сборной России по сноуборду – "СЭ ЭКСТРИМ"), и он говорит, что не ожидал такого. Хотя, я вот думаю, что это точно закономерность. Наши девчонки-слаломистки - очень сильные. В Италии, как я уже сказал, в прошлом году они показывали хорошие результаты. Негативный опыт был лишь в Австрии, на третьем этапе Кубка Мира в прошлом году Катя упала. Что же касается других, то они тоже не отстают и постепенно идут вперед. Так, например, на Кубке Европы Алена Кулешова была четвертой, Катя Илюхина сразу за ней стала пятой. В общем, девушки сейчас активно двигают немок, австриек. Думаю, в этом сезоне Света Болдыкова и Катя Туеигешева всех подвинут и стабильно наденут на себя желтые майки лидеров и уже устойчиво обоснуются в рейтингах FIS (International Ski Federation/Fédération Internationale de Ski, Федерация горнолыжного спорта, которая представляет сноубординг на Олимпиадах – "СЭ ЭКСТРИМ"). Потому что эти девушки – элита, костяк профессионального женского сноубординга у нас в стране. Из других ребят сборной, и основной, и юношеской (то есть, моих подопечных), в параллельном слаломе есть еще несколько девушек и парней, подающих большие надежды: Алена Заварзина 1992 года рождения, ее ровесница Маргарита Гармашова. Из парней – Дима Базанов с Камчатки, Андрей Соболев 1989 года рождения.
- Это в параллельном слаломе, а в других дисциплинах?
- Сейчас идет четкое разделение спортсменов по специализации. В параллельном слаломе, слаломе-гиганте - одни люди. Мы в этом году приступили к формированию сборной России по бордеркроссу, и столкнулись с большой проблемой. Бордеркросс ведь тоже олимпийская дисциплина, и мы должны найти лучших из лучших, а людей не хватает - их просто почти нет! Наверняка в целом это не так – ведь не иссякла наша земля талантами, в том числе и в спорте. Так что, милости просим, приходите сами, родители, приводите своих талантливых детей! Хотя, конечно, иногда бывает, что родители жалеют потом, что отдали ребенка в сборную. Ведь что это такое – постоянные тренировки, поездки на сборы, на соревнования. В этом смысле гораздо проще с детьми с периферии. Московский ребенок из хорошей семьи обычно разрывается между изучением языков, учебой, поступлением в престижный институт, а если ты член сборной – надо пахать. И совершенно другая ситуация со спортсменами из какого-нибудь сибирского городка, где одна шахта и пятьдесят тысяч жителей, подавляющее большинство из которых работают, обслуживая эту шахту. И у ребенка небогатый выбор – либо идти в шахту, либо в бандиты, либо делать себя самому в большом спорте. Поэтому он знает, что вот если сейчас он не победит, не приедет первым, не порвет в клочья всех соперников, будь то в слаломе, или бордеркроссе, то дальнейший жизненный выбор у него невелик – в шахту или в бандиты. Конечно, возможно, я утрирую, но в целом картина именно такая.
А по поводу сборной по бордеркроссу – добро пожаловать, welcome! Главное – упорство и талант, и тогда, кто знает, возможно, через несколько лет, может быть уже на олимпиаде 2014 года, олимпийское золото будет красоваться у вас на шее!
- Такой вопрос. Наш горячо и всеми любимый президент увлекается горными лыжами. Не заметили ли вы после начала Эры Владимира Владимировича сильного толчка в развитии горнолыжного спорта и индустрии в стране?
- Президент хорошо катается. Но никаких радикальных изменений лично я не вижу. Конечно, все развивается по нарастающей, постепенно улучшается, но сильного толчка факт любви к горным лыжам и сноуборду президента не дал. Не стало же полстраны заниматься этой борьбой из-за его увлечения дзюдо? Конечно, может быть какие-то чиновники, которые в эпоху Бориса Николаевича проводили много свободного времени в теннисных залах, после избрания Путина встали на горные лыжи, но на спорте и индустрии это никак не отразилось.
- Очень многим людям интересно, как обычно проходят тренировочные сборы олимпийских команд. Где проходят, как проходят. Давайте начнем с распорядка дня…
- Ну, наверное, всем понятно, что во время сборов команда живет практически как в казарме. Ясно, что на линейку никто не строится, церемонии поднятия государственного флага тоже нет, но режим серьезный. Обычно ребята встают часов в семь – семь пятнадцать. Двадцатиминутная пробежка, разминка, и на завтрак. Я обычно только зубы чищу, а они уже с зарядки бегут. Значит, завтракаем…
- А специальные диеты с четко выверенными пропорциями белков, жиров, углеводов, дорогостоящие витаминные комплексы?
- Нет, это сказки. Конечно, во время самой Олимпиады, или на Кубках, чемпионатах мира ребята соблюдают диеты, но на сборах специального меню для нас нет. Обычно мы живем в отелях, и едим то же самое, что и все другие – мясо, рис, овощи, фрукты. Обычно это достаточно калорийная пища, на горе калории нужны, и очень быстро сжигаются. Есть, конечно, специальные витаминные препараты, даем им кальций для улучшения восстановительных процессов.
- А что дальше, после завтрака?
- В первой половине дня тренировки на горе до часа, в два или три часа – обед, а после, в четыре–пять часов, тренировка внизу. Обычно это упражнения на батуте, игровые, силовые активности. По-разному. Потом ужин и в десять вечера – отбой, с этим у нас строго.
- И вот так прямо в десять все ложатся спать? А если спортсмена с сигареткой застукают, или он пойдет тайком пивка попить? Криминал, расстрел на месте?
- Ну, во-первых, за день ребята так накатаются, натренируются, что в десять сами с ног валятся, напоминать о времени отхода ко сну никому не надо. Мы никому скучать не даем, и в течение каждого тренировочного дня на сборах каждый выкладывается на полный ресурс своих физических возможностей. А что касается таких вещей как курение, или алкоголь, то тут все строго – закурил сигарету, поймали с бутылкой пива – автоматом пролетаешь следующие сборы, а если такое второй раз повторяется – вылетаешь из сборной. Дисциплина в этом смысле у нас железная. Мы же олимпийская сборная России, а не стайка вольноопределяющихся подонков, приехавших на ледник покурить траву, потусоваться неделю и покататься, может быть пару–тройку дней, показать всем, какой у них дизайн модный на их «мягких» досках последних моделей.
- А если вдруг, прости господи, кого-нибудь с косяком застукают?
- Тогда все, до свидания, спортивная карьера закончена, можешь дальше курить, никто тебе мешать не будет. Но уже не в олимпийской сборной и не за государственный счет.
- А кто, какая именно структура платит за сборы? Ведь это билеты, визы, проживание, питание, ски-пассы…
- Как правило, непосредственно платит Госкомспорт. Он оплачивает все - от отеля (а живем мы обычно в отелях, не в апартаментах), до пассов, виз и перелетов. Есть еще какие-то юридические лица, частные и полугосударственные спонсоры, но в этом всем черт ногу сломит. Нам главное, что за все платят, а мы тренируем ребят. Некоторые думают, что спортсмены получают большие суточные и тому подобное, но это не так. Если взял член команды с собой какие-нибудь деньги – пошел, купил сувениров, но никаких специальных денег им не выдают.
- А где обычно проходят сборы?
- Последние годы - с августа в Австрии. В Капруне, Хинтертуксе. В этом году до пятнадцатого ноября сидели в Капруне, на леднике. В этом году такие аномалии с погодой, что уже и не знаем, что думать – глобальное потепление, мать его за ногу! В Европе снег был только на ледниках, нигде больше нет, поэтому все европейцы – болгары, немцы, сами австрийцы, съезжались в Капрун на ледник, особенно по выходным, так что в субботу и воскресенье мы даже не тренировались на горе – ребята отдыхали. Этой зимой будем проводить сборы в Швейцарии, а из отечественных баз – сейчас строится очень хорошее тренировочное место в Ханты-Мансийске, ездим в Таштагол, Красноярск. Это вообще две основные и самые сильные школы по слалому в стране, а вот в Москве со спортсменами – беда. Нет достойных, или очень, очень мало.
- А привилегии для команды на горе есть какие-нибудь?
- Когда тренируем ребят в России – трассу всегда огораживают – катаемся одни, а в Европе мы на общих правах со всеми. Любителей много бывает на склоне – приходится терпеть, не у себя дома, все же.
- В этих местах проходят сборы слаломной команды, а где же тренируют бордеркросс?
- А для бордеркросса, представь себе, у нас в стране пока ни одной трассы нет, только в Красной Поляне, но она не в счет - мы о Поляне с тобой уже говорили, тут без комментариев. Вот только сейчас строят еще две трассы в хороших местах. Одна будет под Красноярском, место называется Бобровый Лог. Другую трассу строят в Ханты-Мансийске. Там давно тренируются наши биатлонисты, и вот у них-то на базе и будет новая трасса для бордеркросса. Так что перспективы есть, рост налицо – унывать не будем. Может быть, и в бордеркроссе найдем талантливых ребят, живущих спортом, будем возить их на сборы, тренировать, и глядишь – на Олимпиаде наша сборная будет брать медали в этой дисциплине. Тренировочная база - это очень важно, без нее никуда.
- Кстати о глобальном потеплении! Прошедшим летом я был в закрытом сноуборд-парке в Мадриде. На улице жара, а парк – громадный холодильник, как три Гостиных Двора, горка - как в Сорочанах, кикеры, рейлы, боксы. В маленькой Голландии «индоров», как говорят, вообще семь штук. Нужны ли они нам, может, уже строит кто-нибудь?
- Конечно, нужны, и уже строят. А ты в Дубае был – там, как говорят самый лучший крытый сноу-парк в мире!
- Нет, в Дубае не был, но слышал. А где будет расположен наш парк?
- У нас «индор» строят в подмосковном Красногорске. Я видел примерный план, мне показывали. Парк будет похож на трубу, его все так просто и называют - «труба». Склон спроектировали длиной в пятьсот метров, в сентябре уже собираются открыть для посетителей, хотя по мне – так надо было раньше начать строить, и открыть в марте или апреле, под конец сезона. Слава богу, работа в этом парке уже ведется – там, как я понял, серьезные компании, инвесторы, функционеры за него взялись. Был еще один проект, но только на бумаге – хотели на Воробьевых горах построить «трубу». Перекинуть ее прямо от Воробьевых на другой берег, к Лужникам. Но покричали, посуетились, и, как обычно у нас в стране – начинают за здравие, кончают за упокой – все быстро заглохло. А в целом, я думаю, что глобальное потепление - это реальность, так что больше «индоров», хороших и разных! Хорошо было бы, если не на один парк в нашей стране инвесторы нашлись, а на десять, а потом и двадцать, и школьников водить туда постоянно на уроки физкультуры. Чтобы наша молодежь, одичавшая в большинстве своем, не водку пила, не кололась, а каталась. У нас ведь более или менее нормальная ситуация со спортивным развитием молодого поколения только в Москве, Петербурге, ну еще в нескольких городах, а вся Россия в целом – спивается, деградирует, и не видит просвета в своей ужасной жизни, нет у людей никаких перспектив. Вот они и заливают свое отчаяние и скудость ума алкоголем…
- Нота не очень оптимистическая, будем надеяться, что ситуация станет меняться к лучшему. Прошу напоследок несколько слов о себе, о своей тренерской карьере.
- О себе - это самое сложное. Родился я в Норильске, там, где девять месяцев в году лежит снег. Сейчас стукнуло уже тридцать шесть лет. Сначала, конечно катался на горных лыжах – сноуборда тогда еще не было. Самое интересное, что как не пытаюсь вспомнить, когда и при каких обстоятельствах научился кататься – не могу ничего откопать в памяти! Такое впечатление, что катался с рождения. Во всяком случае, как начал себя помнить – уже на горе был завсегдатаем, а родители говорили, что поставили меня на горные лыжи практически одновременно с тем, как начал ходить. Потом шла череда нескончаемых спартакиад, районных соревнований, первенств, а я любил все это, горел горными лыжами. Там же, в Норильске, по большому счету и заниматься кроме этого ребенку было нечем. После школы поступил в техникум физкультуры в Мончегорске – ближайшем к Норильску. Потом постепенно начал профессионально заниматься тренерской деятельностью, и в 2002 году приехал в Москву, сразу стал инструктором. До сих пор работаю в Российской горнолыжной школе «Столица», на Воробьевых горах у нас Детская и Юношеская школа олимпийского резерва «Буревестник». На сноуборд я встал только в 2002 году, незадолго перед тем, как уже окончательно перебраться в Москву. И сразу после этого Денис Тихомиров – старший тренер основной олимпийской сборной - предложил мне полностью взять на себя нашу юношескую сборную. Ну что еще сказать?
- Про слабости, о семье своей что-нибудь поведай…
- О семье, говоришь... Сын вот у меня четырнадцать дней назад родился, так что дома полный хаос – каждый день, каждую ночь на ушах, спать не дает. Надеюсь, растет новое пополнение нашей сборной, хотелось бы из него большого чемпиона сделать. Не пью, ни капли алкоголя уже семь лет, и другим не советую. Но параллельная моя семья, это, конечно, все ребята и девушки из сборной и нашей школы «Буревестник». Недавно мы договорились с Женей Конышевым – «мягким» райдером, он будет у нас тренером по фристайлу. Вот сейчас немного снега насыплет – он будет строить парк для фристайла на Воробьевых, тренировать людей. Правда! Конечно, по многим вещам мы с ним расходимся, спорим. Он хочет сделать школу в «мягких» традициях, тусовочную, много об этом думает. Каким должен быть логотип новой фристайл-школы – цвета камуфляжа или радуги? А я хочу чисто спортивную школу, чтобы с железной дисциплиной, чтобы на тренировки никто не на секунду не опаздывал. Разные у нас, конечно, взгляды – у «мягких», и у «жестких». Ну да ничего – все получится!
