Путь на Великую гору - Эльбрус

Лежа в радоновом Источнике у подножья Великой Горы, Ямайка чувствовал, как вливается в мозг и мышцы энергия Земного шара. Как обостряются притупившиеся от рутинных на грани возможных нагрузок чувства и восприятие окружающего. Как постепенно вместо набата: «Идти! Вперед! Не останавливаться!» в голове появляются мысли.

Только спустя почти сутки в душе наступило понимание произошедшего. И начали шевелиться эмоции. Неожиданно для себя он всхлипнул, выкатилась нечаянная слеза. Эйфория на грани истерики — это что-то новое. Да, шаблонно выражаясь «я сделал это» — поднялся на Великую Гору. Но это внешняя оболочка победы. Что мне пришлось для этого сделать с собой?

Вода в Источнике была бодрящей — больше 15-20 минут в нем не пролежать. Одевшись, Ямайка решил пробежаться налегке по окружающим горкам — оттуда обещались показаться ландшафты «невиданной красы», — пофотографировать, «пофтыкать» (новомодное жаргонное — релакс от созерцания прелестей природы). Однако погода не благоприятствовала. И он прикорнул под скалой, разморенный эманациями и чистотой тела.
Последний месяц Ямайка жил мыслями и делами о Великой Горе. Решение подняться на нее было таким же спонтанным, как и предложение: «Пойдешь с нами на Великую Гору?», — вспышка нейронов и адреналин в сердце — трехлетней давности неудача, как граната с выдернутой чекой, наконец-то рванула: «Да!».

Спешное накачивание физического тонуса — поиски недостающего снаряжения — сборы — поезд – Горный Поселок – акклиматизация. Все бодренько просквозило на фоне одного не дающего покоя вопроса: «Пустит ли меня Гора в этот раз наверх?». Ямайка чувствовал, что прошлая попытка с его стороны была оскорблением Горы. Он пытался без подготовки, без аклимухи и снаряжения, чуть ли не в джинсах, забежать на вершину в альпийским стиле. И за такое неуважение был жестко наказан — скручен в бараний рог «горняшкой» и с позором «стошнил» в долину. Осадочек больше, чем «остался». Он сидел занозой в подкорке.

В голове Ямайки вертелись мысли:
— Великая Гора, какую жертву принести, чтобы добиться твоего расположения? — это сильно смахивало на паранойю, что-то надо было делать с этим.

Проанализировав ошибки первого похода, Ямайка, как ему казалось, понял главную свою проблему — горная болезнь.

«Это не лечится! — сказал ему знакомый альпинист. — Аклимуха и таблетки». Серьезно, можно сказать глобально проработав вопрос фармакологии (акклиматизация проводится гидами и тут от него ничего не зависело), Ямайка грохнул сотку баксов на «колеса» и стал ежедневно по бумажке, по строгой схеме, употреблять горстями всяческие таблетки, травы-отвары и другие снадобья. На случай проблем на восхождении было припасено «супероружие», которое гарантированно делало из человека терминатора, но за это расплачиваться пришлось бы всем внутренним органам. «Цель оправдывает средства. И если здоровье попадает под жертвоприношение, я это сделаю».

Дополнительная проблема состояла в том, что народ в группе восхождения подобрался моложе и гораздо спортивней его. Он с тоской наблюдал, как чуваки на 4000 метров делали силовую гимнастику и отжимались. «Они меня загонят, как старую клячу», — грустил Ямайка.

Сон, однако, не был глубоким и спокойным. Подобно кадрам кинохроники, ему снились сюжеты из восхождения. Но не вершина, а самые тяжелые мгновенья, повторяющиеся, как закольцованная пленка. Его тело дергалось во сне и учащалось дыхание в ритм снящемуся кошмару…

Погода не дала их группе толком пройти акклиматизацию. В графике восхождения было всего лишь одно гарантированное окно с более или менее сносной погодой. В группе состоялся драматический дискурс, в результате которого часть группы перенесла свое восхождение на поздний срок.

С вечера ничто не обещало хорошей погоды, но утро принесло ясное небо и морозную тихую погоду. 3.30 – старт.


Великая Гора проснулась позже. Но эффектно. На рассвете рисовала анреальные тени от своих вершин в воздухе, постепенно гасила космос покрывалом неба.

 Ямайка с вечера прислушивался к состоянию тела. Нашпигованное химией, оно пока «вело себя прилично». Однако спать без таблеток он на высоте не мог. Резко упал аппетит, приходилось силой пихать в глотку корм.

— В таком режиме мне долго не продержаться. На вторую попытку подъема этого бренного тела не хватит, — это как раз тот случай, когда для выигрыша дается один шанс. А проигравший… Нет у тебя возможности проиграть! — накручивал себя Ямайка. — И даже не думай об этом! — мотивация становилась навязчивой и такой жесткой, что появились дискомфорт, раздражительность, черный негатив, иногда на грани депрессии.

Ямайка, исходя из своих предпочтений, выбрал тактику подъема на ски-туре (лыжи с «ходильными» креплениями и «камусом») — меньше груза нести на себе, шире шаг, привычка. И это решение оказалось верным — он поднимался почти без остановок, пешеходы тормозили через каждые 100 метров или чаще. «Горняшка» пока наблюдала за Ямайкой со стороны, не вмешиваясь. Но он чувствовал, как она, заблокированная «химией», готова в любой момент порвать путы.

Начался крутой подъем и инсоляционная корочка (корочка льда, образовавшаяся в результате подтаиванья в солнечных лучах поверхности снега). Ледовые кошки лыж перестали работать на крутяке, а камус не держал на льдистой поверхности. Вымотавшись с лыжами, Ямайке пришлось на очередной остановке группы облачиться в обычные кошки. К носильному весу добавилось еще 6 кг, что никак не облегчало подъем.

На удивление группа отставала. Это понятно — ее скорость равна скорости слабейшего. Ведущий гид ждал отставших и постепенно Ямайка оказался метров на 300 впереди. Это нарушение элементарных правил и в итоге он, увлекшись, проскочил место, где начинался «Байкерский кулуар», по которому шел кратчайший путь на вершину. В результате нагулял лишние превышения, больше километра ходьбы на высоте 4700 метров, получил втык от гида и потратил и без того не бесконечные силы. Кляня себя за глупость, Ямайка пристроился за гидом и пошел в группе. Иногда немного помогая гиду «тропить» (идти первым, пробивая тропу), якобы отрабатывая свой «грех».

Группа тоже не выглядела «бодрячком». Как ни странно, чужой бледный вид не радовал, но придавал уверенности в себе. «Ну что! Где же ваши отжимания? Задохлисся?». Сноубордеры тащили свои доски на привязи, уменьшая переносимый груз. Лыжники, не обладая таким мощным интеллектом и леностью бордеров, тащили лыжи на себе.

Один человек из команды нашел в себе силы признаться, что сильно тормозит группу и с замыкающим гидом они ушли в предвершинный приют.

«Смог бы я это сделать? Вряд ли… Сдаться Горе два раза подряд — это поставить крест на дальнейших восхождениях. Потерять уверенность в себе. Наверное, я бы сказал — идите, я догоню. А гиды? Ведь они не могут оставить одного человека на склоне. Вот тебе и загадка жизни», — размышлял Ямайка, тестируя состояние организма. «Горняшка» тихо воевала с таблетками, последние пока держали фронт.

Но пришла другая беда — рюкзак стал весить с каждой минутой больше и лямки давить сильнее. Ноги одели на себя свинцовые калоши. Остановки перестали приносить облегчение, эти симптомы упадка сил испугали больше, чем угроза горной болезни. Появилась  заторможенность, ослаб слух, стало стремительно «садиться» зрение.

Ямайка напрягся.

— Что это? Фармакология доконала? Горняшка вырвалась? Пришло время «последнего патрона»? — Он оглянулся на группу, она растянулась на добрую сотню метров. Но за ним упрямо шли двое самых «борзых» — бледные лица, рваное дыхание, вялая поступь.

— Красавчики, — усмехнулся внутренне Ямайка. — Но ведь идут! И без допинга! Нет, оставим «патрон» до того момента, когда упаду и не смогу подняться.

И снова: шаг, второй… На тридцатом остановка.

— Это кто-то другой идет! У меня нет сил для этого! — шаг, второй… — Спокуха, девочки! Главное не сорваться на панику… Дыхание. Дыши поверхностно. Без резких движений. Шаги плавнее. Походка «водолаза», — такими мыслями развлекал себя Ямайка. Голова иногда «плыла», нарушалось равновесие. Скорей всего, со стороны это была походка пьяного робота. Но «робот» шел вверх, заднего хода у него не было.

Поднялся ветер. И из бодрящего сквознячка быстро дорос до наглого хулигана. Но погода оставалась ясной. Сзади открывался Главный хребет. Но на остановках взгляд, фиксируя эту картинку, не вызывал эмоций, хотя зрелище было достойное. Склон стал выполаживаться. Подошли к останкам байка, символа реализованных амбиций. Подождали остальных — все подходили и сразу садились. Ямайка отдыхал стоя. Старая хитрая лиса, он знал — снять рюкзак, сесть, встать, одеть рюкзак – на это все уйдет больше сил, чем накопится за время отдыха.

Вершина была рядом.

Ветер стал почти ураганным. К усталости добавился холод. Ветер выдул тепло, словно снял куртку. Темп движения не давал телу согреваться.

И вот, все! Плоская вершина с маленькими памятными тригами и пирамидками.

Эмоций и осознания сделанного нет. Заторможенная констатация факта. Десять часов и наверху. Без трагедий и фарсов.

Пошла движуха на вершине. Резко ожившие восходители улыбаются, явно на позитиве. Какие-то фото, кому-то позирует.

И острое желание вниз от этого пронзительного ветра и холода. Ямайку начинает уже трясти от охлаждения. Это немного прояснило голову и придало некоторую живость в движении.

Отступила эта дикая усталость. Мозг, наконец, преодолел ватность, заторможенность и начал радоваться жизни и ругать холод.

Ямайка проснулся от холода. С неба сыпал мглистый дождик и со скалы капало на лицо. Глянув на часы, решил еще часик покемарить. Забился глубже под скалу и натянул капюшон куртки на лицо.

Фактически место, куда вышла команда Ямайки, не было высшей точкой вершины. Чуть в стороне торосился ржаво-охристый некк (столбообразные скалы, сложенные лавой, заполнявшей жерло вулкана, обнажившиеся в результате разрушения окружающих их пород). Но в такой собачий холод не возникло даже мысли туда взобраться.

Вниз! Вниз!  Вниз! И правда, за вершиной ветер стал стихать. Но обнаружился другой казус. Ни с того, ни с сего Ямайка вдруг оказался на заднице. Просто упал на снег, скользя на лыжах в простеньком повороте. Быстро (насколько это возможно в его состоянии) он вскочил и оглянулся — много ли свидетелей его позора? «Что за хрень? На пустом месте!». Однако чудеса продолжались. С регулярностью в 2-3 минуты падения продолжались. Ямайка успокоился по поводу «позора», поскольку и лыжники, и бордеры из команды делали то же, кто чаще, кто реже. Он вспомнил, как вчера удивлялся, глядя на бордера, спускавшегося с вершины, который не мог проехать без падения и двадцати метров. Позже пришло понимание, что это элементарная усталость после десятичасового подъема. Усталость, которая тотально лишает мозг контроля над организмом. Когда на посланные сигналы мышцы реагируют с задержкой, которой достаточно для нарушения координации. И ни причем тут ни «жестяной» склон, ни заструги, ни тяжелый рюкзак.


10-12 км спуска и Северный приют предоставляет неотделанную хижину для наших героев. Ямайка наблюдает, как народ охватывает какое-то нездоровое оживление. Отчасти напоминающие горную эйфорию от первых дней пребывания в горах. А у него произошел какой-то запор в мыслях и чувствах, не позволяющий вернуться в прежнее состояние. Ночь не принесла ни хорошего сна, ни обновления чувств.

Последние пешие 15 км до радонового источника несколько подлечили карму — к подножью Великой горы пришла весна. И альпийские луга взлохматили душу запахом цветения, а глаза умиляли красками цветов.

— И зачем были эти напряги, зачем эти мысли о жертвоприношениях, если ты ничего не получил взамен? Зачем эта победа над собой, если даже радости и гордости тебе это не принесло? — спрашивал себя Ямайка. — Гора тебя пустила на вершину молча. Даже не заметив тебя, как ты не замечаешь муравьев, живущих, где-то в траве. Она не дала тебе никакого знака. Что было сделано не так? Почему нет этого чувства удовлетворения, радостной усталости от честно выполненной работы, и чувства достижения цели? — одни вопросы. Кто же даст ответы?

Ямайка проснулся от солнечного луча, проникшего через капюшон. Потянулся, встряхнулся, с удивлением отметил отсутствие нытья суставов, болей в мышцах и тошнотворного привкуса во рту от «аптеки». В голове тоже было высокое небо и умиротворенность. И вчерашние вопросы казались надуманными и глупыми. И пришла простая Истина:
— Это просто жизнь, Ямайка. В которой надо постоянно проверять себя на вшивость. Это плата за планктонный образ бытия. И сама Гора — награда за выдержанную проверку.

Он еще не знал, что с попутками беда и ему придется  пешкодралить около полусотни верст с 17-килограммовым рюкзаком до ближайшего цивильного поселка по горным дорогам. Но что это такое по сравнению с познанием простой истины, от которой понятен смысл содеянного. Кто скажет, помогли ли в этом радоновые эманации, или это Великая Гора дала напоследок это знание? А важно ли это… 

От автора:

Рассказ не является ни отчетом о восхождении на Эльбрус, ни документальной хроникой. Это чистой воды беллетристика. Хотя в рассказе использовались испытанные автором впечатления и размышления.