В субботу в Дюссельдорфе первым спринтерским этапом Кубка мира начинается предолимпийский сезон у лыжников-гонщиков. В составе команды России из девяти человек (четверо мужчин и пятеро женщин) на старт выйдут трое из десяти учеников старшего тренера мужской сборной России Юрия Бородавко – чемпион мира Василий Рочев, Иван Алыпов и Дмитрий Егошин. О перспективах своей команды Юрий Бородавко рассказал корреспонденту Ъ Валерии Ъ-Мироновой.
– Вы ведь уже второй раз готовите сборную к Играм?
– Первый раз я возглавлял команду с 1996 по 1998 год. Получилось не все. Для реализации тренерских идей нужны исполнители. С развалом СССР сильнейшие разбежались: Владимир Смирнов стал выступать за Казахстан, Михаил Ботвинов уехал в Австрию, Алексей Прокуроров перешел на самоподготовку. Решили омолодить команду, и тогда пришли Сергей Черных, Андрей Шлюндиков, Максим Пичугин, Андрей Нутрихин, Володя Вилисов. Я работал со многими из них. Может, мне не хватило времени, может, у спортсменов недоставало таланта. Но равноценную замену лидерам найти трудно. Не было задела, зато были внутренние проблемы, мешавшие продвигаться целенаправленно. Может, к лучшему, что с 1998 года я начал работать с молодежной командой – Дмитрием Тишкиным, Николаем Пироговым, Евгением Дементьевым, Максимом Булгаковым, Николаем Панкратовым, Иваном Алыповым, Александром Легковым, теми, кто сегодня составляет костяк сборной. Они плавно и, подчеркиваю, без протеже, а по результатам, пробились в основную команду. Второй раз меня назначили вместе с Ефимовым тренером сборной в 2003 году. Через год, когда результатами мои ребята доказали, что именно они – сильнейшие, меня назначили старшим тренером. Тогда я уже четко понимал, что все они талантливы, хороши как исполнители и могут себя проявлять кто в "коньке", кто в классике, а кто и в спринте. У меня сложился коллектив с четкой мотивацией. Я выставил спортсменам жесткие условия, по которым строится наша работа.
– Ваше тренерское кредо?
– Максимализм. Может, и гипертрофированный. Всегда хожу по острию ножа: с одной стороны – успех, а с другой – провал. А кредо, например, главного женского тренера Николая Лопухова – "работать на твердую четверку", не залезая в экстремальные эксперименты. Методика любого тренера имеет свой потолок. Методика, которая приносила свои плоды на протяжении 15-20 лет, когда я сам был спортсменом, себя изжила. Я считаю, что нашел определенный стиль работы, который приносит плоды. Темпы, с которыми росли мои юниоры, и их теперешние результаты говорят, что в принципе я на правильном пути. Сегодня зарубежные 22-23-летние лыжники занимают весьма посредственные места, мои же поочередно по разу, по два в сезоне себя проявляют. У большинства тренеров есть один лидер, условно – Елена Вяльбе. Другим говорят, дескать, делай, как она, и будешь бежать, как она. Я же убежден, что лучший критерий правильности методики тренера – результаты всей группы в среднем. Еще в молодежной команде я укрепился в своих мыслях, а мои спортсмены поверили в себя.
– Всегда ли ваши спортсмены вас понимают?
– Без взаимопонимания прогресс невозможен. У спортсменов, которые не выполняют мои требования, а значит, не доверяют мне, неизбежно падают результаты, и от этого нарушается психика. Я говорю, пойдем таким-то путем, согласны? Если согласны – начинаем, нет – задавайте вопросы. Фактически соглашаются все. А вот чего я не люблю, так это душещипательных бесед. Спортсмены начинают пользоваться моим более теплым отношением, а другие это видят и ревнуют. Любимчики если и есть, то они об этом не знают.
– Вы – диктатор?
– Да. Но это не значит, что я не приемлю спортсменов творческого склада ума. Таких, как Василий Рочев, который пытается выделиться везде и на все имеет свое мнение, в моей команде девяносто процентов. С ними интересно работать. Я только приветствую, когда у спортсмена есть знания, мысли, а в них рациональные зерна. Один, даже самый умный тренер не может придумать все сам и быть правым во всем. Я уже забыл те внутренние ощущения, которые испытывает действующий спортсмен. Другое дело – уровень талантливости. Не могут же все лучшие в мире быть собраны в одной команде? Это только в звездной женской сборной Александра Грушина 1992-1998 годов были сплошь олимпийские чемпионки.
– Грушину повезло?
– Отвечу словами великого тренера Виктора Иванова: "Я,– говорил он,– двадцать лет работал с Раей Сметаниной по разным методикам, а она все бежала и бежала". Как ни крути, для реализации даже самых грандиозных замыслов тренера все равно нужны исполнители.
– Кто из ваших учеников за пять лет спрогрессировал наиболее заметно?
– Все. Но не каждый год спортсмену удается быть ярким лидером. Рочев в 2002 году выиграл этап Кубка мира, в 2003 году – ничего, а в 2005 году стал чемпионом мира. Перманентными лидерами в мировых лыжах были только трое уникумов – Владимир Смирнов, Гунде Сван и Бьорн Дэли. Были годы, когда здорово выступал Коля Панкратов, а потом Женя Дементьев, Александр Легков. Сейчас их подпирают Максим Вылегжанин, Артем Норин. Групповой метод тем и хорош, что если что-то не получилось у одного, то получится у другого.
– В прошлом году относительно отбора на чемпионат мира в Цахкадзоре высказывались противоположные мнения. Предолимпийский отбор вновь будет проведен там же...
– В советские времена сборная всегда выезжала на Олимпиады и чемпионаты из Бакуриани и выигрывала. Другое дело, как на высоте правильно построить методическую работу? Мне, например, совершенно очевидно, что кому-то из моих коллег-тренеров просто невыгодно, чтобы его ученики отбирались в горах. В Турине сборная будет жить на высоте 1000 м, а соревноваться – на 1700 м. Вроде бы невысоко. Но мы по опыту поняли, что там очень тяжело. Поэтому и готовиться надо на высоте. Проведя двадцать дней в Бакуриани перед Олимпиадой 1988 года в Калгари, Виктор Иванов прекрасными выступлениями доказал, что это было оправдано. Другое дело, что лыжников, которые могут соревноваться на высоте и имеют в горах преимущество,– единицы. Таким был, например, Миша Девятьяров. Если бы он отбирался на равнине, то, возможно, даже не попал бы в команду. Но поскольку на высоте он чувствовал себя легче других, то не исключено, что именно по этой причине и стал в Калгари олимпийским чемпионом.
– В вашей группе такие люди есть?
– Кому Цахкадзор во благо, у меня как минимум четверо. А у тех, кто активно выступает против отбора в Цахкадзоре, таких людей нет, и именно поэтому соревноваться на высокогорье для них определенная проблема.
– Александр Грушин два года назад был потрясен тем, что без объяснений от него к вам ушел Михаил Иванов. Теперь ситуация повторилась с точностью до наоборот...
– Пусть и этот его поступок останется на его совести. Когда Миша пришел ко мне в разобранном состоянии и каким стал через два года – это два разных человека. Мое мнение: ему было тяжело с моими ребятами. Вроде бы они по сравнению с ним, олимпийским чемпионом, никто. Тренируясь вместе с ними в группе, выходило, что они растут, что-то выигрывают, а он находится рядом в роли статиста. Наверное, он посчитал, что работа со мной не дала ожидаемого эффекта.
– Как бы вы поступили на месте Грушина?
– Я бы такого человека назад не принял. Ведь если спортсмен сомневается в тренере, не думаю, что будут какие-то сдвиги. Без внутреннего настроя победить невозможно. У какого бы тренера ты ни готовился, важно, что у тебя самого в голове. Но Иванову хочется же опять подняться на олимпийский пьедестал. Вот он и подумал: однажды получилось с Грушиным, может, надо проделать тот же путь?
– Какие соревнования до Олимпиады будут показательными с точки зрения готовности ваших ребят к Олимпиаде?
– Чтобы хорошо выступить в Турине, главное – проделать определенную работу. Позор, но на прошлом чемпионате мира у нас некого было выставить на "полтиннике" классикой. Сегодня пальцев одной руки достаточно, чтобы назвать спортсменов, которых мы будем отбирать на олимпийский масс-старт на 50 км "коньком". Но у нас чересчур жесткие условия отбора. Мы пытаемся отобрать сборную, участвовать в этапах Кубка мира, а еще определить трех спортсменов, которые без отбора попадут на Олимпиаду. Если мы посмотрим на напряженность этого цикла, то с 22 декабря по 26 января у нас девять стартов. А когда по всем канонам надо акклиматизироваться на высоте в Цахкадзоре, на девятый день мы должны там проводить отборочные соревнования. Я все-таки надеюсь на благоразумный подход федерации к вопросу отбора в Цахкадзоре марафонцев. Ведь в результате отбора, который рискует превратиться в гонку на выживание, они могут приехать в Турин пустыми.
– Что необходимо, чтобы попасть в Турин?
– Набрать максимум очков по разработанной федерацией схеме. Для этого нужно попасть в первые 15 на этапах Кубка мира, в первые десять – на чемпионатах России в Красногорске (декабрь), в Рыбинске и Цахкадзоре (январь). По наибольшему количеству очков отберутся по семь мужчин и женщин на дистанциях и по двое спринтеров. Правда, по трое лыжников и лыжниц освободят от отборов после красногорской гонки.
– В каких дисциплинах может быть выполнен олимпийский план для мужской сборной – по медали каждого достоинства?
– Мировые лидеры известны, они будут закрывать практически всю программу и к "полтиннику" устанут. Если мы будем целенаправленно готовить своих именно к масс-старту в марафоне, то, может, один или даже двое из наших троих и окажутся на что-то способны? Спринт проблематичен, потому что проводиться будет не классикой, а "коньком". Все будет зависеть от состояния непредсказуемого Рочева. В хорошем настроении он может свернуть горы на любой дистанции. Спринт – предпоследняя дисциплина, а до этого он уже будет участвовать в трех дистанциях, что наложит определенный отпечаток. Надеемся на спринтерскую эстафету классикой и классическую "пятнашку".
– Дрожите?
– Естественно. Ведь если что не так – снимут. Еще когда меня снимали в 1998 году, я произнес фразу: "Когда руководят все, а отвечает один – это ненормально". Но и сейчас у нас есть попытки принимать решение коллегиально, а спрашивать потом все равно будут с отдельно взятых лиц.
Комментировать
