Предисловие
- А что ты делаешь зимой? – спросил мой друг как то меня, заядлую виндсерфингистку начального, но очень активного уровня.
- Жду, когда придет лето! – ответила я без запинки.
Никогда, никогда, никогда – я не любила зиму и мороз, холодный ветер, толстую одежду и темные дни. Ходила на беговых лыжах, даже до первого разряда добегалась, но не любила этого. Темно, скучно, холодно…
- Ну ладно, тогда поедем в субботу в Ильинское. Если не понравится – просто погуляешь
- Я? Просто погуляю?
Когда я увидела эту (такую маленькую и пологую) центральную горку в Ильинском – была потрясена ее крутизной….
- Ого! Я тут только на попе смогу съехать!
Но меня отправили к инструктору Степанову, я получила в прокат старенькие лыжи «Младость» и разношенные ботинки, соскреблась первый раз с горы… и сердце мое прикипело к горным лыжам.
Многое было потом – и тяжелое и радостное. Долгий путь постижения горнолыжных премудростей классической техники, и постепенный переход к получению удовольствия. Чтобы было не скучно, я собрала собственную команду друзей и подружек – и мы мотались одни и с детьми в Ильинское каждые выходные, возвращаясь усталые, голодные и счастливые.
Первые «горы», в которые мы поехали на новый год – были склоны под Мценском. Разбитые трассы по холмикам с травой и камнями, древние, все время ломающиеся подъемники, голодное меню в столовке дома отдыха и разваливающиеся кровати в номерах… но! Чудесная атмосфера общения с увлеченными людьми, бабулька с раритетным самоваром и пирожками у 10й трассы, веселые соревнования с призовыми большими пирогами – два (по горным лыжам и настольному теннису) выиграла моя доченька и мы, наконец, наелись… и слезы детей и взрослых на пути домой…
А потом пришел следующий зимний сезон.
Я уже была крутой серфершой с морским опытом Должанки, и с кучей знакомых виндсерферов, которые по основному профилю были горнолыжниками. И можно было собираться в горы. Как то так сложилось, что компания у нас сложилась чисто женская и очень маленькая – всего три разновозрастных девицы с минимальным горнолыжным опытом, кататься практически не умеющие, но почему-то очень уверенные в себе....Нет, я еще немного попыталась найти кого-нибудь из мужчин в сопровождение, особенно после беседы с двумя знатоками Чегета на каком-то корпоративчике..
Андрей Саше:
- Ты представляешь она собирается на Чегет, с двумя девчонками в компании, я ей пытаюсь объяснить про местное население и про возможные проблемы…. (он и правда, рассказывал захватывающие истории как отбивал свою жену от кабардицев или балкарцев). Ну ты вот был же на Чегете, скажи ей!
Саша, серьезный программист, весь в мыслях о своих программах:
- Не знаю. Когда я был на Чегете, у МЕНЯ таких проблем не было.
И мы поехали, полностью надеясь на нашу самую молодую 20 летнюю подругу, которая однажды там была с компанией. Веселая, заводная и гиперактивная Маша, умная, вежливая, но имеющая на все свое собственное мнение, Настя, и я, самая старшая, но тоже не отличающаяся особой сообразительностью, или, как когда-то классифицировал таких, как я, мой бывший муж «умна, но дура по жизни»
А тот год был совсем не прост. Где то по Кавказским горам бродила армия Басаева, СМИ пугали терактами и войной, и многие не поехали в Приэльбрусье…
А мы поехали!
.jpg)
Так получилось, что мы поехали еще и за неделю до нового года, совсем в не сезон, поэтому там было не просто мало народу, а ближе к «совсем никого»
- О! Это вы те три девушки, которые приехали к Беляловской?
- Да, это мы, те три девушки, …( единственные, вообще, девушки туристки в Терсколе и рядом, чего уж там )…
В первые дни мы внимательно слушали и слушались Машу, нашего «гида».
- Лететь надо Камминводами….В кассе: «А можно билеты подешевле?»
Никогда не знала, что в авиакассе можно торговаться…. Купили билеты на 100 рублей дешевле, правда потом оказалось, что на последний ряд с не раскладывающимися спинками. В Минводах нас встретили, отвезли.
Горы! В той дороге я первый раз увидела настоящие горы… Скальные стенки вдоль виляющей дороги, водопадики, бурлящий рядом с трассой Баксан. И постепенное похолодание, снег, снег.
С жильем была договорена квартира в пятиэтажке (мы были молодые и денег лишних не было совсем), правда, хозяйка сказала, что у нее с 28 января квартира забронирована неким Колей, но мы уговорили, что мы гораздо более выгодные жильцы. и бронь отменилась… Покидали вещи и пошли ужинать – нам же надо было попробовать настоящий чинахи в горшочках, о котором столько рассказывала Маша…
Увы, потом, конечно, как сказал наш друг (тот самый Колюня) и горшочки уменьшились и супчик стал пожиже, но это еще были давние годы – и в большом горшочке ложка стояла стоймя, зажатая кусочками мяса, а звезды по дороге сиялили так, что не нужен был фонарик, и сжимали ущелье острые пики молодых кавказских гор…
Чем так отличается Приэльбрусье от Альп, к примеру? Горы там юные, дикие, и атмосфера, аура, «музыка сфер» совсем не такие, как в бюргеских осыпавшихся от старости, горах, выглаженных ратраками и толпами отдыхающих…. Там, около Эльбруса, все по-настоящему… и я была поражена чистотой воздуха, пустынностью и красотой окружающего, яркостью звезд и тем, как светятся снежные склоны даже безлунной ночью…
Квартирка в пятиэтажке была уютная, с крыши по утру с грохотом сваливались лавины, а окно выходило на склоны Чегета и мы завтракали, поглощая сосиски с горошком, приготовленные Настей и стараясь из всех сил оттянуть выход на «мучения», наблюдая как солнце начинает освещать южные склоны…
Снега было много, снега в тот год в декабре было очень-очень много. И он практически весь был наш – хочешь Эльбрус, хочешь Чегет… только мы, горнолыжные чайники, вообще не умели кататься....
«Милосердный господь всегда дает штаны тому, у кого нет зада»
Я буду писать, и сама не верить тому, что пишу, не знаю, как поверят читатели, особенно те, что давились в километровых очередях на вагончики Эльбруса….
Снег, метры снега, пушистая декабрьская целина, солнце…
- Девочки! Съездите на Мир… РАСКАТАЙТЕ ЦЕЛИНУ… ВАГОНЧИК БЕСПЛАТНО!!!
И мы поехали, поехали на бесплатном вагончике Три девицы (мы), пара бордеров, и Львович. "Раскатывать целину"
Бордеры сразу куда-то свалили, Львович завозился с больными коленками, а мы рухнули с пушистого небольшого крутячка у станции в сугробы... и а дальше поехали уже сами в неизвестном направлении и неизвестной техникой… Лыжики у всех были узкие, т.е. у нас с Машей уже крутые, современные на тот момент К2, (у Маши даже с лампочками) а у Насти что-то бесконечно древнее…двухметровое...ей, прямо скажем, было не просто, хотя при нашей «технике» мы все с трудом добирались по глубокому снегу до низа.
Настя, вспоминала, что на классических лыжах для гиганта, в нераскатанной целине, она могла повернуть только, если сильно разгонялась. Мы с Машей ехали медленно. Когда догнали отдыхающую в сугробе Настю, Маша гневно ей высказала: «Почему ты так быстро? В горах друзей не бросают!» И Настя поняла, что попала в какое то очень страшное и опасное место.
Возможно в той обстановке так и было. Но мы ничего не понимали… катили себе туда, куда несли нас лыжи и наше неумение…
А снега были горы, снежные горы на спусках. Помню момент, когда упав, очередной раз и ковыряясь в сугробе, пыталась опереться на палку, палка ушла в снег, за ней рука по плечо почти… и другой раз, когда, высвобождаясь от лыж, чтобы встать, я почувствовала что-то под рукой, и разгребая снег увидела, что это елка подо мной, пушистая зеленая елка… это я немного съехала вправо перед Азау и оказалась на хребтике с елками.
И был момент, когда Маша с разгону и в плохой видимости въехала в стенку-сугроб целиком, в полный рост, мы еще вытащили ее оттуда и долго смеялись, рассматривая пробитый в снегу силуэт, а Маша обижалась «я там чуть не задохнулась».
И был момент, когда мы все-таки растерявшись и снова встретившись, радостно рассказали Насте, что нашли отличный съезд мимо Кругозора, где не надо было перебираться через сошедшую лавину и огромные кубические ледовые ломанные торосы.
- Там надо не по траверсу, а вниз.
- Как вниз? Там же пропасть?
- Вот туда в пропасть и сворачиваем...
И был момент, когда нас догнал странный лыжник в желтом костюме и со смешной (даже для нас) манерой спуска – он сидел на корточках, широко расставив лыжи и ехал по прямой. Решили пропустить его вперед, к той самой лавине, проверить, не раскатали ли там нормальный траверс. Остановились, понаблюдали за кувыркающимся по торосам бело-желтым комком, и поехали вокруг…
У меня не сохранились уже в памяти последовательные дни, и когда и где мы катались, только эпизоды, до сих пор яркие, стопкадры нашего приключения...
Помучавшись немного, решили, что надо позаниматься с инструктором и получить понимание о технике катания по целине.
Увы… если проходить бугры, кольнув в верхушку палочкой, Надя меня научила, то со стойкой по целине у нее тогда были представления, что надо идти в задней… И, помню, как мы с Машей, добравшись в этой самой задней стойке до Азау, где обязательно надо было прокатиться красиво (даже думать боюсь о том, что в нашем понимании значило «красиво» тогда), вылезая из-за последней скалы, поняли, что вот никак вообще не можем ехать, ноги отваливались напрочь, еле сползли…
Мы уставали безумно, болело по утрам все, Настя напрочь стерла ноги древними ботинками-"скорпионами" со скобками ("А что такого, они еще вполне нормальные?"), на завтрак ползли хромая и охая…
- Настенька, дались тебе эти помидоры!
И все равно ехали на горку.
И снова был Эльбрус.В вагончике, когда нас, таких одиноких, местный ковбой спросил: «Эй девочки вы чьи такие?», случайно оказавшиеся рядом ребята быстро сориентировались: «Наши» и дальнейшие вопросы от местного населения были закрыты. Мы отлично с ними покатались. Ну т.е. мы отлично, одному из мальчиков не повезло, когда я, не успев отвернуть от упавшего, влепила ему лыжей в голову, лыжа отстегнулась, и ударила с размаху. После того, как все пришли в себя, крепления мне поставили на побольше...
«Научившись кататься на лыжах» мы решили попробовать сноуборд. Вернее, только я и Маша, Настя продолжала терзать свои узкие лыжи.
Поднялись на Кругозор, договорились с Лизхен, и она, выдав нам по доске, практически за руку спустила нас с Эльбруса, все показывая и поясняя. На этом обучение закончилось и второй спуск, уже с Мира, мы с Машей делали самостоятельно.
Я никогда в жизни так не падала!. Я и в детстве не могла делать кувырок назад не подпихивая толстую попу руками, а тут крутилась волчком по пять кувырков подряд с бордом на ногах…. Цирк да и только. Мой, купленный в какой то московской «горнолыжной» пошивочной фиолетовый комбез промокнув насквозь стал краситься и при каждом падении оставлял розовые отпечатки моей тушки на сугробах, а впаренные мне одним знакомым «универсальные» очки вообще не давали видеть ничего, кроме розового тумана. Так и остался у меня в памяти "бордерский" Эльбрус – розовый туман и розовые пятна на снегу )))
- Ну что еще разок? – спросила уверенная в своих силах Маша
- Давай может на бугеле в Азау попробуем для начала?
Попробовали…. После моих трех или четырех попыток проехать первую опору, бугельщик вернул мне 10 рублей, и сказал, иди на вагончик, девочка. Маша героически доехлала до второй, но тоже сдалась. Поднялись на Кругозор, сдали борды, взяли лыжи и поехали домой, с горы, а потом не снимая лыж по заснеженной дороги до пятиэтажки. Очень удобно было.
На следующий день, я категорически отказалась повторять опыт, и мы с Настей остались горнолыжниками, а Маша снова решила быть бордером. При этом разительные отличия – если горнолыжников Маша была стройной, элегантной девушкой, то в той же одежде, хотя и слегка испачканной мои сушившимся рядом комбинезоном, вдруг стала этаким бесполым гномом в мешковатом костюме….
На обратном пути выяснилась еще одна проблема – если на лыжах вернуться домой не представляло сложностей, то без них (а Маша лыжи не брала) надо было брать машину или… Сначала Маша попыталась встать на мои (более широкие) пятки лыж, но не вышло, так как у меня были «крутые» К2 с выпуклыми сзади гасителями. Встала за Настей.
Я рванула вперед, но девчонки на пару имея больший вес обогнали и с ветерком проехали мимо. Когда я, за ними, вырулила из-за поворота, то увидела здоровенного мохнатого рыжего быка, стоявшего почти посередине дороги и с изумлением глядящего вслед пролетевшему «паровозику». Поскольку его внимание было отвлечено, я успела обогнуть его и проскочить, вид у быка был озадаченно озлобленный….
На следующий день светило солнце.
- Ну что, Маша, опять на борд?
- Нет, конечно, лыжи и Чегет
В ту, первую нашу неделю, туристов на горе и в поселке было мало. Три девушки пользовались популярностью. Все нас знали, кто не знал – знакомились. Угощали, поили, водили в баню. На какой-то день от очередного гордого приглашения некоего поклонника "Давайте пойдем в баню, я оплачиваю", мы ответили уже немного грубовато "Ну что нам, упариться что-ли?"
Как-то раз на поляне в Азау за наш шашлык заплатили сразу две компании. Лафа, в общем. Все старались помочь, в меру своих возможностей. По дороге на Чегет через Баксан по лесу к нам «пристал» какой то горнолыжник и предложил провести короткой дорогой. Эта тропа привела нас к обледенелому бревну, перекинутому через горную речку. Бревно было достаточно толстым, но пройти по нему в горнолыжных ботинках оказалось еще тем аттракционом. И пугал, хотя и неширокий, но бурный поток внизу. Мы с Настей, девушки не капризные, перешли с лыжами и палками в руках, к счастью удачно, Маша, всучив свое оборудование «сусанину», быстро переползла на четвереньках. Дальше по дороге встретили даму. Сусанин радостно поздоровался, но дама отвернулась, даже не кивнув.
- О! Я ее вчера тут тоже переводил, у нее не получилось…
Кстати, на следующий день, уже без Сусанина, мы нашли отличный переход по снегу-льду в пятидесяти метрах ниже. Лезть по бревну не было никакой необходимости.
Пытаюсь сейчас вспомнить, кто из окружающих поклонников, нас в первый раз «спустил» по Чегету, или мы сами добрались. Не помню. (Один мой друг, старый горнолыжник, рассказывал, что это самое отличное, когда тебя девушка просит «спустить с Чегета», не надо уже трудиться, можно ехать медленно и спокойно, ты при деле, и кататься умеешь, а то, что медленно – так это из-за спутницы).
Помню солнце и расколбас на второй очереди. Я, уже совсем крутая лыжница, слетела кувырком по буграм, потеряв лыжи, мне привез их какой то мужчина, восторгаясь как далеко я пролетела… Помню бугры, огромные Чегетские ледяные бугры на первой очереди, камни (откуда там даже в такой снегопад были камни не знаю), торчащие ветки… Ездили как могли, но получали безумное удовольствие.
На поляне Чегет познакомились с Колей, который дал Насте попробовать скиборды и покорил ее сердце новым снарядом. У Настеньки, намучавшейся на своих двухметровых старых лыжах, все стало получаться, она порхала над буграми, легкая как бабочка.
Скиборды Коля ей выдал на покататься до конца заезда… а потом как то оказалось, что это тот самый Коля, чью заказанную квартиру мы хитрым образом забрали. Но хорошим отношения, перешедшим потом в дружбу, это, к счастью, не помешало.
Коля, постоянный зимний житель Терскола, спускал нас по Чегету, что-то подсказывал,как мог. Почти перед самым новым годом Колюня ухитрился порвать связки на втором Чегете. Мы, как настоящие чип и дейлы, не стали вызывать ему акию (наслушавшись весело-кошмарных историй о женщине, которую привязанную к акие упустили спасатели, и она доехала до низу, живая, но поседевшая…) а помогли спуститься до первого кресла и дальше на двухкреселке.
Я везла лыжи, Маша сидела рядом с Колей. Никогда не думала. Что вниз ехать ТАК страшно.
В день большого заезда туристов, зачем то пришли в турбазу Терскол, стоим в фойе, Колюня там же, на костылях (мы помогли ему застегнуть ботинки). Автобусы привозят культурных отдыхающих. Улыбки у всех исчезают при взгляде на переломанного горнолыжника.
Ближе к новому году в поселке становилось шумнее, да и на горах появились люди.
Сидели мы как-то в кафе на Азау болтали с компанией новых ребят, обсуждали снега и слоны (как стародилы уже), дело было уже ближе к пяти.. Один периодически выглядывал из кафе на склон.
- О! Едет! Кажется все-таки я не правильно ей крепления поставил, она гуффи, а не регуляр.
Через некоторое время в кафе ввалилась заснеженная и злая девчонка (ее называли Вьетнамец) и хмуро глядя на всех уселась пить чай. И мы только немного спустя узналя, что она сегодня первый раз на борде. Друзья утром подняли ее на Мир, пристегнули доску и уехали. Ее мальчик, сообщив, что он горнолыжник и помочь не сможет тоже уехал.... вот она к вечеру добралась. Но так как раньше ее уже сбрасывали с паршюта, заставляли нырять на тридцать метров и т.д., гнев ее прошел быстро и она присоединилась к компании...
В конце декабря «наши» мальчики отправились домой встречать новый год с семьями, и мы как то на сам праздник не имели никаких планов, но, что будет, так и будет.
Приехали чегетские барды, в большом количестве, долго уговаривали сходить на их концерт, но я сообщила, что бардов вообще не люблю, тем более за деньги.
Ничего, концерт нам принесли вместе с гитарой, выпивкой и конфетами прямо на дом.
Пришлось слушать. После нескольких песен, Маша, вальяжно развалившаяся на диване, спросила – «А можно что нибудь из Калинкина?»
И ведь не поперхнулись, сыграли не свою, а Мишину песню, и мы, наконец, послушали с удовольствием.
До Нового года оставалось совсем немного, а мы даже и не думали, как и с кем будем его справлять. Наша уникальность на горе была несколько подпорчена привалившими все-таки многочисленными туристками, клубом Чегетия, практически на сто процентов состоящим из активных дам под сорок.
Компания лыжников уехала, компания бордеров, с которыми мы в гостиннице Терскол курили что-то странное, абсолютно не действующее на нас, но вызывающее у них дикий смех, не привлекала, компания «диких» альпинистов, которые собирались декабрьским днем восходить на Эльбрус, растворилась в бесконечных горах (так и не знаю, сходили они туда, вернулись ли, но больше их не видела).
Встретила уже «Кудрявого» из Строгинских бункеров, потом совего коллегу по работе, который на второй день катания уже гордо расхаживал в гипсе. С утра снимал, надевал бордерский ботинок и шел кататься, вечером менял бот на гипс. (В больничке Тернауза была практика гипсовать всех, даже с растяжением, чтобы не катались хотя бы… но не всегда удавалось).
Тридцатого, уже поздно вечером, сидели у Султана, ужинали в углу, и тут вошел Олег.
В общем, в первом он-лайне отчете, было написано, что 30го приехал Олег и все закончилось….
Но на самом деле наши приключения продолжались.
Во-первых, Олег очень обрадовавшись и удивившись встрече (никто из его знакомых не решился поехать в тот опасный год в горы) решил угостить нас правильно. Не стаканчиком глинтвейна из неизвестной красной жидкости с минимумом алкоголя, а нормальной такой кружкой пива и парочкой рюмок водки. Измученные полным днем катания, непривычные к водке с пивом, девочки у камина совсем разморились, и на обратном пути взяли машину. Дорога была через трубазу Минобороны, но, в связи с новогодним заездом, ворота закрыли и нашу машину внутрь не пустили. Помню Маша лежала на дороге и говорила, что встанет только если нас пропустят до пятиэтажки. Как добрались уже не помню.
А потом Олег увидел нас на горе и ужаснулся. Взялся нас опекать и обучать. Выдал Маше свои лыжи, забыв отпустить крепления, установленные на 10… но все обошлось…
Детали обучения, длившегося три дня не помню, но результат точно был – потому что уже в марте, приехав снова, я спустилась с Доллара, казавшемся тогда запредельной мечтой экстремалов.
Помнится как на верхнем бугеле Чегета, где стоял еще сам Шагобан. Он, увидев, мои ученические муки, сказал Олегу - сам надел женские лыжи и учишь ее. Ты с ней лыжами поменяйся. (Олег тогда катал на коротких и очень жестких "танках"). Но я была терпеливой и старательной... тогда.. Настеньку учить было сложнее. Человек собственных принципов и мнений, она продолжала летать на сноублейдах по кочкам и буграм.
Новый год, как отвечающий за нас мужчина, Олег повез нас справлять в поселок Эльбрус, в новый, только что построенный Озон к своему другу Хисе. Мы были просто убиты наповал – когда войдя в отель в джинсах и ботах увидели скрипичный оркестр во фраках…. Чуть не убежали.
В отель заехала на открытие команда «менеджеров» из какой-то крупной и известной в тот год компании. Один из «топов» - щекастый и гладенький малыш в галстуке и костюме, пискляво рассказывал мамочке по телефону на ресепшн, про то, как «я тут ездил на горку Эльбрус, покатался на санках», а мы из последних сил старались сдержать смех.
Но празднество было нормальным, сели за угловой столик с хозяином подальше от пафосных гостей, поели жуткую мамалыгу на закуску, выпили ужасной грушевой водки, и пошли встречать сам новый год вниз на кухню к обслуге и жене Хисы. А потом чуть не подожгли здоровенную сосну купленным в палатке фейерверком.
1 января Олег пришел в нашу пятитажку в 9 утра.
- Пора на гору.
Правда, добрый человек, принес нам коньяк и шоколадки для восстановления сил. Но после «завтрака» на гору все-равно повел. И тренировки до вечера…
На следующий день, когда Маша сильно опоздала на учебные курсы…. Появилась к обеду на горе, притом… в юбке… Олег сказал только «Блудная дочь – горе семьи». Мы же продолжали откатывать на Чегете последние деньки.
Эльбрус закрыли из-за того, что сошла лавина на дорогу до Азау, все перебрались на Чегет, но народу все равно было достаточно мало, чтобы не стоять в очередях, и достаточно много, чтобы в национальной кухне у Султана было весело вечером.
А снег продолжил валить лишь иногда давая нам солнечные передышки - идеальные дни, солнечно, пухло….
И он пришел таки - день отъезда, день прощания с Чегетом.
Но утром, стало ясно, что не всякая машина сможет даже доехать до нашего подъезда, не то, что уехать из Терскола… Завалило все и продолжали грохотать лавины. Склоны Чегета закрыли. Сиуация становилась критической. Но я не понимая до конца обстановки утверждала, что мне просто необходимо быть на работе 4го января. И мы пошли искать помощи у Олега.
Он каким-то образом нашел Ниву с водителем, который работал в местной больничке, и он пообещал нас довести до Тегенекли, а там ждала пересадка на девятку и в аэропорт.
Кстати, эту дорогу, я помню, наверное даже лучше, чему все катание…
Нагрузили Ниву барахлом, уселись, и хором стали уговаривать Олега сопровождать нас до пересадки. Потому что нам было страшно… И он согласился, из-за чего потому ему пришлось идти пешком 10 километров и пропустить первые целинные спуски на следующий день.
Нива без натуги преодолела все сугробы и выехала на то, что раньще было дорогой. Почти полностью перегораживая проезд стояли два застрявших крутых джипа с открытыми дверями, водители беседовали. Наш выглянул из окна – «двери закройте».
«Куда тебе на твоей коробчноки, не видишь крузаки застряли?» «Двери закройте»
И Нива, по самый капот в снегу проехала мимо джипов и порулила дальше…
Потом у нее порвался ремень генератора. Настенька сразу предложила балкарскому водителю – «Хотите я дам вам свои колготки!», чем вогнала его в краску и недоумение… (где то она прочитала, что можно использовать колготки для замены ремня). Запасной ремень у водителя, конечно был.
Пробивая метровый снег на дороге мы добрались до Тегенекли и даже толкать ни разу не пришлось. В тот день наша машина первая выбралась из Терскола. Остальные зависли надолго, пока не расчистили дорогу.
В Тегенкли откопали гараж, вытащили Нивой девятку, перегрузились, попрощались с Олегом и нашим крутым водителем и «погнали» дальше.
До Тернауза дорога была тяжела. Перед нами ехал пробивающий в снегу дыру механизм, за ним гаи, за ними машины в один ряд (вверх вообще никого не пускали), если машина глохла, водители-пассажиры из следующих выходили, выкидывали ее в сугробы обочины, подбирали людей и ехали дальше. В совсем критических местах, где над дорогой нависали готовые сорваться лавины и чихнуть или хлопнуть дверью было страшно, гаишники останавливали поток и пропускали по одной машине.
После Тернауза стало полегче… дорога тоже в одну полосу, но снега все-таки поменьше. Перед нами ехала Газль с прицепленной к ней пятеркой (видимо на летней резине). Жигули сзади летали из сугроба в сугроб как тобоган на веревочке, но пассажиры держались. Как выяснилось на одной из остановок – это три брата горца везли сестру на экзамен в школу, посадить ее одну в ту же Газель не могли по своим восточным соображениям, поэтому тошнили все в пятерке сзади. Каким-то образом по пути нам в машину забросили из соседней незнакомого горнолыжника, так и поехали вместе в аэропорт. В Минводы мы добрались через восемь часов после выезда из Терскола.
Самолет, конечно, давно улетел, денег у нас на обратный билет практически не было, хотя и попытались вытрясти из Олега всю наличку, что у него оставалась… На удивление нам поменяли билет на следующее утро вообще без штрафов, да еще и сказали, где можно переночевать, а наш новый знакомый показал где в столовой летчиков можно вкусно и очень-очень недорого поесть…До этого борщ за 6 рублей я нигде не видела….
Гостиница при аэропорте имела последний свободный четырехместный номер – железные кровати, раковина без крана, туалет этажом ниже. Но нам суперски повезло, так как из горнолыжников мы прибыли первые (спасибо Олегу и водителю Нивы) – то только мы (вместе с незнакомым лыжником) и ночевали в комфорте.
Если бы еще Маша не подскакивала на кровати всю ночь от рева самолетных двигателей с криками "Лавина!", так как при этом она не просыпалась, достаточно было сказать "Самолет" и заснуть самому...
Остальные, добравшиеся позже, ютились на пластиковых стульях продуваемого и мрачного в те времена аэропорта.
Но все когда-то заканчивается.... и мы погузились в самолет.
Закончилось наше путешествие, наше приключение, наша бесстрашная и безбашенная, экстремальная и романтичная, веселая и счастливая поездка. Моя первая поездка в горы.
Первая поездка на Чегет, ставший родным навсегда.
Это... непередаваемо.... эх...где я был раньше.написано просто здорово. Читаешь и ощущаешь атмосферу того времени