Знакомьтесь — Кирилл Анисимов

Фрирайд-гид, эксперт  по Приэльбрусью, призер соревнований, судья, востребованный райдер различных freeski медиа-проектов.

Родился и проживает в поселке Терскол, республика Кабардино-Балкария. Беседа записана в ноябре 2011. Хаотичное получилось интервью или многогранное, — вам решать. ***  

На лыжи меня поставил папа в  два с чем-то. Он занимался горными лыжами профессионально, вначале, как все спортсмены — выступал, а потом  был тренером команды МГУ. Он москвич, но переехал в Терскол. Стал начальником канатной дороги Чегета и  проработал  в этом качестве  с  1965 по 1980 год. Когда  началась кампания по продвижению нацкадров, его уволили. Он занялся проектированием канатных дорог, работал в Союзспортпроекте, строил горнолыжные курорты по всему Союзу.  Он, вообще умел очень правильно обустраивать жизнь,  у него многому можно было научиться.
 

По поводу лыж никакого давления от него, не заставлял совершенно. Не хочешь — не надо. Я сейчас, в принципе, с детьми стараюсь так же: хочешь, нравится — давай. Не хочешь — не надо.
 
К концу школы я уже хорошо катался.  Были  свои кумиры, например, Хусейнчик, который прыгал через кафе Ай.  Конечно, ни о могуле, ни о ньюскуле мы не знали ничего.
 
Потом судьба занесла меня в военное училище. Я учился Саратовском Училище Химзащиты. Шел туда совершенно бесприцельно, можно сказать по чистой случайности.  
 
Понял, что армия мне не нравится, к концу первого года обучения. Но подумал: «Ну что же я, не мужик что ли, раз поступил — надо до конца отучиться».
И три года — в казармах, еще три года там в общаге, пять лет и восемь месяцев службы.

В девяносто втором закончил. Не жалею, или вернее, не очень жалею — это была  нормальная  школа жизни. Мне было полезно.
 
В 22 года я  закончил обучение и вернулся в Терскол. Пошел работать спасателем на Чегет, и с 1995 по 2004 с некоторыми перерывами работал в спасслужбе.
 
Инструктором по горным  лыжам никогда не был. Это вообще-то тяжелый труд. Восторгаюсь этими людьми, потому что если весь сезон так пахать — ну, именно вот так, когда вдалбливаешь одно и то же каждый день новичку, от и до, от и до. Это нервы и педагогический талант.

Но подрабатывать обучением — подрабатывал, когда был в спасателях, если было свободное время.


 А собственно гидом стал в  2000 году. Пилотный чемпионат по фрирайду как раз прошел. Тема была на слуху. Вообще на начало фрирайд  движения большинство профессиональных райдеров и гидов были выходцами из Терскола. Само место располагает к этому.

Вначале совмещал гидство и работу спасателем, потом я понял, что уже невозможно... На Чегете  все-таки у спасателя напряженный график, одно другому стало мешать.

Мы со Славой Руничем совместно начинали, клиенты приходили по сарафанному радио и из интернета. Довольно долго  вместе проработали, разошлись потому, что у каждого свои методы и никак не получилось их  совместить.

Я считаю вообще, что гид — это всегда  яркая индивидуальность, такая профессия, у каждого свой подход к клиенту. С тех пор, сколько я ни пытался работать в совместных проектах, ничего путного не получалось.

Понял, что лучше работать самому, просто чтобы отвечать самому за свои действия.
 
Можно сказать что романтика, хотя горы для меня — не романтика. Познакомился со своей будущей женой в Адыл-Су на Зеленке. Я подрабатывал портером, занес какой-то груз, а Мария там, на Зеленке, была поваром у американской группы альпинистов. И вот как-то очень странно получилось — моя жена из Терскола, вот  уж никогда и не думал, что будет так.

Дочке сейчас семь лет, а сыну — четыре.
 
Бордеры + лыжники? Очень часто это плохо, кому-то некомфортно. Если группа набирается бордерская, то я катаюсь с ней на доске. Если группа смешанная — тут уже начинаются  проблемы. Поскольку я  катаюсь и на лыжах и на доске, могу выбирать  маршрут относительно интересный и комфортный и для тех и для других.
 
Но все равно в смешанных группах постоянные проблемы.
На выкате там, где лыжники спокойно едут, бордеры топают пешком. Или тебе нужно сделать какой-то длинный траверс, чтобы выехать в хорошее  место, а бордер сделать не может, ему тяжело, начинается  поиск альтернативного варианта. 
Лучше, когда группа однородна. Впрочем, бывают смешанные компании, которые вместе катаются давно, и хорошо катаются.
 
Вообще, к моему удивлению, хорошо катающихся бордеров в разы меньше, чем хорошо  катающихся лыжников. Соответственно, чтобы бордер не был обузой для лыжников — такое бывает редко.
 
Но хуже плохого бордера плохой лыжник. Если в группе  плохой лыжник, это еще хуже, чем плохой бордер… Человек на доске в принципе проедет где угодно, коряво — но проедет. Лыжник неумеха будет постоянно падать, терять лыжи и так далее…
 
2001 год, этап Кубка Европы?  Да  участвовал, да занял первое место.
В то время всё было по-другому. Я и в следующем году на чемпионат мира поехал. А сейчас попробуй на Verbier Extrime попади. 

А в 2002 я поехал участником Чемпионата мира  в Тине. Тогда  русские были в диковинку: «О русские! Приезжайте».
Спонсор был Sporty, Рома Молчанов, он говорит: «Поедешь?». «Конечно, поеду». И мы с Андрюхой Ивановым (призер Кубка Европы, участник Олимпиады в Нагано, могулист), туда отправились.

Конечно, провалили там вообще всё, что можно... Причины? Много всего, во-первых, я заболел, а во-вторых, лыжи были говно, честно сказать.

Да и по-любому, даже при нормальном раскладе проехал бы не в первой десятке...

Там сильно катающихся очень много, на кубки и чемпионаты отборка из очень большого числа талантов.
 
 Да нет, особого жизненного спокойствия никакого нет. Во-первых, потому что реально то, чем мы занимаемся — это риск, это всегда куча каких-то непредвиденных историй и ситуаций. Есть спокойствие самоопределения,  да и то относительное.
 
Альпинизм? Я до сих пор не очень любитель ходить много и тяжело без того, чтобы на чём-то спуститься. Но вполне допускаю, что какой-то большой кайф в хождении-спуске пешком есть. Увы, мне уже поздно, наверное. В то время, когда все знакомые уже были КМС и мастера спорта по альпинизму, я ещё в этом ничего не понимал.
 
Хотя по духу мне альпинисты ближе, чем горнолыжники, друзей много среди альпинистов.
Мне кажется, любой вид спорта — хорошо, лучше, чем сидеть с пивом на диване...
 
Изменения в индустрии? С одной стороны это хорошо, с  другой — жалко. Красная Поляна была домашним фрирайдным курортиком, в общем-то, а стала мегакурорт, в котором в принципе сейчас вообще нельзя кататься, а через какое-то время, возможно, будет очень хорошо — но это будет другое.

Была  компания местных райдеров, вообще очень хорошая атмосфера, а теперь всё это уходит... Я не говорю, что это плохо — это естественно, что жизнь меняется... И все же жалко чего-то... Хотя  новое, другое, возможно, будет лучше...
 
В ближайшее время, видимо, стоит ждать прогресса в Архызе. Там ООО «Курорты  Северного Кавказа» осваивает горы, деньги у них точно есть, в следующем году запустят  большой подъемник.

Там же и хели-ски пошел. Это стало возможно благодаря ребятам из Пятигорска. Компания «Хели-экшн» Саша Давыдов и Арсен Болдарев известные каякеры, лучшие в России. Вот они выучились на пилотов, и теперь потихонечку прикупают свой вертолетный парк. В этом году там я буду летать там как хели-гид. 
 
В Архызе правильно место выбрано для курорта, там неплохие горы, всё будет нормально.
 
Ride the Planet? Костя Галат — он очень своеобразный человек,  как любой фрирайдер.  Я же говорил, что каждый — индивидуальность. Галат — человек талантливый однозначно, и он талантлив во многом. Вот взялся за фотографию, и  буквально за год стал делать очень хорошие фотографии, а теперь  еще проявил себя как  видеооператор, и как организатор целого проекта. И делает  вещи, за которые не стыдно.
 
Мы  с ним делали фильм Lines — основы внетрассового катания. Костя Галат занимался монтажом, музыкой, то есть, это был первый такой опыт. Я считаю, что вышло нормальное кино. Не суперское, но, с другой стороны, не ошибается тот, кто ничего не делает. Тот же Леша Кислов на меньшем материале снимает лучше, но — пускай будет больше всего. Пускай цветут все цветы.
 
Какой смысл? Ну, а какой смысл вообще любого  действия? А смысл вообще катания на лыжах? Поднялся — спустился, энтропия ноль.
 
Кавказ. Ну, я думаю, каждый, кто на Кавказе бывал, бывал в Приэльбрусье, примерно представляет себе, с чем приходится сталкиваться.
Проблемы были всегда, есть разница в менталитете, в культурах и обычаях. Советская власть в свое время  построила всё жёстко довольно — и правильно сделала, потому что по-другому никак — ну, разные мы, все разные. И Якутия другая, и Кавказ другой.  Власть должна быть просто сильной.  Кавказ отличается повышенной  пассионарностью (в терминах Гумилева), здесь активные, независимые и  горячие люди.  

Любой нормальный курорт — это  система, система отношений и субординаций  в частности, и вот эту систему создать  на базе местных культур и темпераментов довольно сложно.  
 
Невозможно создать Шамони на Кавказе, и невозможно кавказских людей (в отличие от  закавказских) заставить относиться  к тебе, как к туристу  в европейском понимании.
 
Как к уважаемому гостю — могут, а вот подай-принеси — вот это не могут, потому что это менталитет человека, и ты его не сломаешь, не изменишь.
 
Впрочем, на своем уровне я  особых минусов сервиса не вижу.

А вот радикалы — это определенные люди, это уже не проблема менталитета, это проблема властей. Ну, наверное, есть еще проблема на уровне кланов, нет в социуме  Баксанского ущелья кого-то главного, авторитетного.

Все это очень плохо, и жалко, не потому, что я там живу, а просто по совокупности параметров Приэльбрусье — лучшее место.
 
То есть люди не просто так идут стрелять. Я уверен, что не из-за убеждений — за убеждения немногие.  Раньше была школа, образование, сейчас учителя  разбежались,  раньше было хождение на два года в армию, в этот котел национальностей, а теперь все косят. И этому, нынешнему молодому поколению, запудрить мозги очень просто.
 
Уехать? Я с этим местом связан, и там всё-таки и родина, как-никак. Конечно, я проживу и без Приэльбрусья, но просто обидно, что место загнётся так просто. Всё-таки мои родители много потратили сил и энергии, и много других людей, которые все это создавали, строили, любили.

Строилось десятилетиями, а разрушить всё очень легко.
А если все побегут, то никто ничего делать не будет, это будет очень плохо, я считаю. Хотя, конечно, держаться будем до определенного предела, если возникнет реальный  риск,  соберемся и уедем.
 
Пик Ленина. Первый раз взошел в 2007 году, если не ошибаюсь, это было первое восхождение и спуск на лыжах с клиентом с этой вершины. В этом году (2011 г.) мы поднялись и спускались с Сергеем  Барановым, он опытный и хорошо подготовленный лыжник-альпинист.

Снег был очень хороший, но мы попали в туман и ехали не спеша, и плюс доля была опасности, то есть определенно был экстрим, напряжение.
 
Любая высокая  гора — экстрим, все может  повернуться против тебя в считанные доли секунды.
Хотя, конечно, там хорошая траектория, очень логичный спуск. То есть поднимаешься ты по большой дуге  с тремя базовыми лагерями, а спускаешься просто напрямую, просто прямо вниз.

Перепад с 7000 до 4400, 2600 получается, по времени заняло ну, немного более часа, можно, наверное, спуститься минут за 20, но я не люблю так быстро высоту сбрасывать — вредно.
 
Хочу ли я еще на Ленина?  Ну не знаю, я не фанат больших высот, и я ещё десять раз подумаю, прежде чем соглашусь. Там на Памире есть еще места,  где можно неплохо съехать, например Музтаг-Ата (7546 м.) на китайской стороне. Это следующий логичный путь после пика Ленина, семь с половиной тысяч метров, но можно зайти и спуститься на лыжах.

В любом случае нужно подходить к этому серьезно после Эльбруса сразу на Ленина — всё-таки очень большая ступень, большая разница — пять и семь тысяч, и тому тем, кто собрался на Ленина, я бы всё-таки посоветовал побольше опыта набраться.
 
С каждым годом всё больше гибнет на пике Ленина людей, гора стала популярна, а турфирмы это рекламируют, как самый  простой семитысячник. Спасслужбы там нет. Раньше проблема решалась системой лагерей, то есть, если что случается — все снимаются и идут наверх спасать. А сейчас? Гид пойдёт спасать — а куда он денет своих людей, которые приехали тоже, заплатили деньги?  Это — большой клубок проблем.
 
Лавины? У меня личный опыт — две серьёзные, ну и по мелочи.

Одна — с головой, одна — так, по пояс  И десятки раз мелкие, от которых уезжаешь... На Камчатке 2006-й год, тогда засыпало конкретно. Клиента  моего одного засыпало конкретно,  с головой, все обошлось, откопали сразу.
   
Можно ли однозначно диагностировать лавинную опасность или отсутствие таковой? Думаю, что нельзя,  даже копание шурфов, что это такое? Репрезентивность шурфов на самом деле не очень большая, поскольку если у тебя склон — километр перепада, и вот ты копаешь на верхушке этого склона. Снег кардинальным образом может меняться на протяжении всего спуска. Естественно, копая шурф наверху, ты получаешь понимание об отрезке там, то есть всё-таки моё глубокое убеждение — в том, что лавины надо изучать, и чем больше ты их изучаешь, тем лучше, и это обучение идет всю жизнь.
 
Но вот у хороших гидов-лавинщиков есть некое шестое чувство. Впрочем, я  бы сказал, что нет ни одного гида, ни одного лавинщика, который может гарантированно сказать, что вот здесь что-то сойдёт, а здесь — не сойдёт.

Другой разговор, активные системы безопасности,  в них есть большой потенциал.

ABS — единственный на сегодняшний день вариант активной безопасности.

Ну и надо просто бояться лавин. И я боюсь лавин.
 
О спонсорах. Сейчас мои спонсоры Marmot, BCA (backcountryaccess.com) и BlackDiamond. Хотя с лыжными брендами стабильность не очень большая. Ну, как вот — у меня был «Триал» долго, потом «Триал» сказали: «Ребята, надо подписывать обязательно райдерский контракт, мы хотим, чтобы у нас были райдеры», а я в то время уже гидствовал, и не мог гарантировать, что обязательно буду участвовать в соревнованиях, мне интересен гидский контракт.  «Такой нам не нужен», — ну, не нужен, так не нужен.
 
Потом у меня были спонсором Volkl — «Спортмастер», вначале  все было нормально, а потом они просто перестали вообще возить фрирайд-серию, то есть вообще закрыли эту тему.

Потом был Salomon, два года. Они просто выдали лыжи — и забыли. Один раз они попросили фотографии, а это был уже июль месяц. Июль месяц! Я говорю: «Ребята, во-первых, если хотите фотографии, надо с фотографом договариваться, если вы фотографу ничего не обещаете — как что-то получать?  Уже июль, а если вы не просили ничего у меня всю зиму — такое впечатление, что вам ничего не нужно». То есть непонятно было, зачем им нужен был райдер. 
 
Хочется, чтобы спонсоры не просто давали лыжи — пару лыж я себе найду всегда.

Спонсор — это тот, кто затевает и поддерживает интересные проекты.
 
Планы на сезон, работать, кататься... Февраль, март — дома и в Архызе на хели, может, конец марта —Франция, апрель — Норвегия с Ride The Planet, потом май, наверное дома.

Ну а летом, как обычно, Эльбрус, Казбек, может Памир... Пока не знаю.
 
Облик идеального клиента? Ну, наверное, это тот, кто позитивно настроен и готов радоваться каждому дню в горах — какие бы трудности не приходилось преодолевать в процессе.
 
Что пожелать аудитории ски.ру? Ну, наверное, интересного и безопасного катания, и побольше проводить времени в горах, чем перед компьютером, все  это обсуждая))


 
Фотографы:  А. Британишский, К.Галат, И. Чудаков, Н. Лапина