– Горы в Сочи – особенные?
– Суть у склона везде одна – вы спускаетесь сверху вниз. Разница только в температуре и, соответственно, в снеге. В Сочи мы были ближе к концу сезона, и трасса во время нашего приезда оказалась довольно жесткой. Я даже удивился. Правда, мы специально старались кататься рано утром.
Вообще, я вам скажу: теперь у нас есть место, где можно готовиться к Кубку мира. Трассы в Сочи – действительно хорошие. Есть еще Камчатка, Урал, Кавказ. Но это не совсем то. Там снег в основном натуральный, что уже не очень соответствует современным тенденциям. Практически все соревнования проводятся на искусственном снегу. Иначе трассе сложно выдержать 60-100 человек.
– В олимпийском сезоне планируете менять что-то в подготовке?
– А у нас нет олимпийского сезона – есть олимпийское четырехлетие (улыбается). И сейчас мы вступаем в его завершающую стадию. Нет, думаю, кардинальных изменений не будет.
– В плане инвентаря в том числе?
– Своими лыжами я очень доволен. Да, было бы, наверное, неплохо иметь своего, отечественного производителя, но не могу сказать, что нам сейчас дают остатки или как-то обделяют. Это, с моей точки зрения, разговоры скорее из разряда отмазочек.
Я в любом случае предпочитаю на этом не зацикливаться. В мире есть люди, у которых по пять человек отвечают только за ботинки и на каждые изменившиеся полградуса температуры или 10 процентов влажности несут новые лыжи. Но в отдельно взятой попытке ты все равно, бывает, проезжаешь лучше. После этого перестаешь много думать о таких вещах.
– Когда планируете встать на снег?
– В июле. В прошлом сезоне мы закончили кататься позже, чем обычно.
– На особом статусе олимпийского сезона вы, возможно, тоже не зацикливаетесь, но то, что психологическое давления растет, наверняка уже ощутили?
– Да нет. Это в роликах по ТВ нужно нагнетать про домашние Игры. А профессионалы и так все понимают. Считаю, не нужно чрезмерно на себя давить. Иначе можно перегореть уже сейчас. Я тут узнал, что в баскетболе игрокам не говорят заранее, кто выйдет в стартовом составе, чтобы они спокойно готовились. Так и надо. Иначе спортсмены уже теперь головой будут там, в Сочи, и начнут переживать: а вдруг я не смогу?
В плане результата, как мне кажется, все на самом деле зависит не от установки федерации, а от самого спортсмена. Что-то, вполне вероятно, не получится, но всегда нужно вести себя достойно и не искать оправданий и виноватых. Потому что в первую очередь ответственность на тебе. Ведь у нас сейчас есть все условия. Голова может думать только о спорте – и ни о чем другом.
– С кем из иностранцев поддерживаете дружеские отношения?
– С японцем Акирой Сасаки мы друзья. У меня дома на холодильнике висит его фото с дарственной надписью: однажды мы стартовали в Италии, и Акира не взял нужный комбинезон. Я одолжил ему свой – с надписью Russia. Так вместо трех "русских" спортсменов ехало четыре. Общаемся и с другими ребятами, с кем выступаем примерно на одном уровне.
– Дружить с Марселем Хиршером или Ивицей Костеличем сложнее?
– С Хиршером мы тоже, конечно, общаемся, но на уровне "привет" и "пока". Близких отношений у нас нет. Я за собой заметил: тесно общаюсь, как уже сказал, с теми, кто показывает результаты примерно того же уровня, что и я. Почему так? Не знаю. Просто у первой группы старт через десять минут, они раз – и ушли. А у нас – через полчаса. Пока сидим и ждем, начинаем общаться.
– Между людьми, скажем, из первой пятерки и всеми остальными в горных лыжах дистанция большая?
– Да нет. Не видел, чтобы они вели себя как-то иначе, нежели другие спортсмены. Кто-то их, может быть, видит в таком свете, но сами они – вряд ли. Например, тот же Ивица Костелич с российской командой вообще нормально общается: когда он начинал, хорваты тренировались вместе с нашими. Я это даже помню.
В горных лыжах, бывало, люди подхватывали звездную болезнь, но после этого сразу переставали хорошо выступать. Потом брались за голову – и возвращались.
– У вас, знаю, любят давать друг другу прозвища.
– У каждого есть свое, да. Меня, бывает, называют Зиданом – потому что лысый и в футбол люблю играть.
– Вы часто живете в одном номере с русским словенцем Алеком Глебовым и наверняка принимаете активное участие в освоении им русского языка.
– Он его и так впитывает, как губка. И потом, у словенцев много похожих слов, только ударения другие. Например, вместо Шарáпова говорят Шарапóва. Мы с Глебовым и по возрасту близки, и тем у нас много общих. В шахматы с ним играем.
– Чем обычно занимаете себя перед соревнованиями?
– Хорошая пробежка вечером – то, что нужно. Еще по вечерам часто читаю. Беру с тобой 5-6 книжек – ни ридеры, ни компьютеры не люблю. Из авторов нравится Артуро Перес-Реверте, иностранная литература вообще. Много читал Достоевского.
– Перед стартом лучше все-таки Достоевский или Перес-Реверте?
– Думаю, Перес-Реверте. Он лучше голову "уводит". Но Достоевский мне тоже нравится. И Сомерсет Моэм. А недавно с женой ходили в книжный магазин, взял себе по совету тестя "Приключения бравого солдата Швейка". Мне кажется, в школе я немного литературу упустил.
