После совместного решения СБР и Минспорта Александр Селифонов назначен на должность старшего тренера женской сборной России. О консенсусе с Вольфгангом Пихлером, пока еще непринятом решении о разделении команды на группы, присмотренных за два года работы с резервом суперталантах, а также способности быть жестким, когда это необходимо, — в интервью нового шефа женской сборной, который считает залогом успеха нормальную и методичную работу.
— Александр Александрович, в глазах некоторых болельщиков после двух не самых удачных сезонов вы предстаете чуть ли не спасителем России. Как относитесь к этому?
— Я нормально к этому отношусь. Но не хочу какого-то пиара. Поступило предложение стать старшим тренером. С одной стороны, я обрадовался, а, с другой, огорчился. Деваться было некуда – надо же кому-то работать. Биатлон – это мой любимый вид спорта, давно работаю в нем, поэтому отказаться я не мог. Хоть и прекрасно понимаю, что сейчас нужно решать сложные, очень сложные задачи.
— Такое внимание не слишком давит на вас?
— Конечно, уже успел отвыкнуть от такого внимания прессы, чтобы раздавать по несколько интервью в день. Жил спокойно, тихо работал. Трудился… Я хочу, чтобы и сейчас в команде была рабочая обстановка. Не должно быть шараханий ни у тренеров, ни у спортсменов. Нужно просто нормально работать.
— Вы уже назначены старшим тренером, но со стороны пока еще не слишком понятно, как будет выглядеть работа в межсезонье? Основа сборной разделится на два направления подготовки?
— Мы еще будем консультироваться по этому вопросу. Да, есть планы сделать два направления подготовки. То есть команда будет одна, а вот направления – два. Мы сейчас все внимательно обсудим, проанализируем. Нужно пообщаться со спортсменками, с их личными тренерами. По итогам примем окончательное решение о подготовке.
— Если направления все-таки будет два, то вас не расстроит, что условная топ-четверка сборной будет тренироваться в группе Вольфганга Пихлера?
— Нет. Не расстроит, ведь у нас одна команда, общие задачи. Но говорить об этом разделении еще рано – пока решение, кто и с кем будет тренироваться, не принималось. Посмотрим, проговорим, проанализируем.
— Можете уже сейчас рассказать, как команда будет формироваться на первые этапы Кубка мира?
— К тому времени все уже будет видно: кто и как прошел предсезонную подготовку, кто в каком состоянии находится. Кого-то отправим на Кубок мира, кого-то на Кубок IBU. Между командами обязательно будет ротация. Если кто-то ярко проявит себя на Кубке IBU, то обязательно получит шанс на Кубке мира.
— Что вы думали о работе Пихлера, когда смотрели на нее со стороны?
— Я видел команду только на соревнованиях. А во время работы не присутствовал, в команде меня не было. Было бы неправильно критиковать работу Пихлера, глядя на нее со стороны. Возможно, были какие-то просчеты в нагрузках. Думаю, могли быть ошибки в каких-то тренировках, плане подготовки. Будем смотреть и разбираться вместе всем тренерским штабом.
— Насколько известно, с Вольфгангом Пихлером у вас нормальные отношения. В Увате вы с ним тепло общались, и даже пригласили его на день рождения.
— Пихлера я знаю давно. Где-то с конца 90–х годов — с тех пор, как он еще Магдалену Форсберг тренировал. Я в сборной начал работать в 1998 году, потом был перерыв. В главную команду я вернулся в 2001 году и проработал в ней по 2010. Вольфганг ко мне нормально относится, и я к нему также. Он же не враг какой-то! Надеюсь, что у нас получится совместная работа. Постараемся найти точки соприкосновения, консенсус. Мы с ним предварительно уже общались до моего назначения. Теперь проговорим все еще раз, пообщаемся, как лучше все сделать и спланировать.
— В последние два года вы работали с юниорками и молодежной командой. Этот опыт дал вам что-то новое?
— Это была более черновая работа, более базовая. Многие спортсменки, например, не умеют ходить классикой или выполнять еще какие-то упражнения. Бывает, что юные биатлонистки не очень хорошо стоят на роллерах, много приходилось трудиться с оружием. В основном составе в этом плане работа немного другая. Но вот этап Кубка мира в Сочи показал, что не все спортсменки могут преодолеть тот вариант трассы, что предложили организаторы. Нужно учить биатлонисток проходить спуски так, чтобы не проигрывать там. Так что проблемы есть даже в основном составе.
— То есть на посту старшего тренера вы не планируете ограничиваться лишь стрелковой частью? Будете вникать во все детали?
— Конечно. Работа шеф-тренера, как говорится, включает в себя все функции.
— Многие тренеры из регионов жаловались, что спортсменки главной сборной слишком мало времени проводили в России. Согласны с этим утверждением?
— Все зависит от плана подготовки. Не сказал бы, что тут был какой-то перегиб – две недели девочки были на сборах, а две недели дома готовились «онлайн» по тренерским планам. У нас спортсменки тоже много времени проводили на сборах — никуда не денешься от этого.
— Сборов в Рупольдинге теперь станет меньше?
— Естественно, что будет коррекция по местам подготовки. Олимпиаде ведь будет на высоте. В Сочи высота составляет 1450 метров. Соответственно и подготовку будем строить определенным образом. Все моменты будут проработаны с нашей научной группой. Все планы тренировок пишутся и утверждаются совместно, должен быть диалог и общая концепция.
— Пихлер из Баварии, а вы коренной москвич – родились и живет в столице. Это вам как-то помогает в работе?
— Думаю, что нет. Сейчас в Москве настолько сложно работать, что лучше быть где-то на периферии. Здесь настоящий транспортный коллапс. Очень много времени уходит на разъезды и переезды.
— За два года работы с резервом вы кого-то присмотрели для главной команды. Есть ли у нас в резерве, как любит говорить Вольфганг Пихлер, суперталанты?
— Суперталанты? (улыбается.) Конечно, они у нас есть. Надо внимательно и аккуратно с ними работать. Та же Ольга Подчуфарова — безусловно, очень одаренная девочка. Есть ряд других хороших спортсменок, которые могут выйти на самый высокий уровень.
— Вас принято считать мягким тренером. Но это описание как-то не слишком стыкуется с теми жесткими решениями по эстафетной четверке Олимпиады в Ванкувере. Тогда ваш выбор в пользу Анны Богалий принес России золотую медаль.
— В принципе, наверное, я все-таки больше мягкий человек. Но когда надо я могу повысить голос. Я могу быть жестким тренером, если это нужно. Повторюсь, сейчас я хочу, чтобы в команде была нормальная рабочая атмосфера.
