Лента→

Я видел такое один единственный раз в жизни. И теперь, почти наверняка знаю, что больше не увижу ничего подобного. Спустя двадцать пять лет, я все также отчетливо, во всех деталях и красках, зажмурившись, представляю этот удивительный по красоте и отваге прыжок. По теории полет длился всего две с небольшим секунды. Ровно за это время, физическое тело весом семьдесят килограммов, аккурат преодолевает в свободном падении вниз сорок метров. Но есть в науке и теория относительности. Так вот, на самом деле, этот полет продолжается. Он длится уже двадцать пять лет. Живет во мне беспокойной восторженной жизнью. Живет и будет жить, пока живу я, пока во мне будет жить душа, способная удивляться, восторгаться, помнить и любить.

Любите и ненавидите ли вы их как я... Сначала нет ничего, кроме пустого склона. Снег... Где-то рядом слышен гул подъемника, иногда шорох режущих лыж и звон снега. Все безмятежно. Только ты и склон. Потом появляются люди, оборудование, связки вешек. Деловитый постановщик бурит дрелью две первые дырки... Пока еще все спокойно. Люди делают свою работу. Делают привычно и неторопливо. Ставится палатка. Вешками и волчатником проводится черта между тут и там. Между стартом и гонкой. Стартер переговаривается с финишем, проверяет омегу. На голом склоне возникает рисунок трассы. По громкой объявляют о начале просмотра. Начальная станция готова. Скоро этот вокзал заполнят люди, надежды и адреналин....

Вы редко употребляете слово "позитив". Не смотрите мозаичные фильмы про несмешных клоунов на лыжах. "Фрирайд", "ньюскул"... Когда вы слышите эти слова, то издаете звуки, похожие на крики голодных черноморских чаек. А когда слышите - "апре-ски", то начинаете трубно сморкаться в носовой платок. Вас мало интересуют фотографии и видео с курортов, которые приносят партнеры по бизнесу...

На этом старте мой год не был старшим в возрастной группе, и шансов в принципе не было никаких. Да еще и номер не из первой полсотни (то ли 58, то ли 64). В те времена естественного снега и отсутствия ратраков, такой номер в слаломе означал почти всегда только одно: расслабься, парень, получи удовольствие от горных пейзажей, поборешься за призы в следующий раз. Не особо напрягаясь, ровненько по ямам проезжаю первую попытку с 17-м или 18-м временем и без малейшей задней мысли выхожу на старт второй попытки.

Но все по расписанию, все жестко, короткий просмотр, старт открывающих, и вот уже Витек вторым номером уходит на трассу. Кажется, что не очень быстро идет, но привозит первому номеру целых 4 секунды! А я уже вдет в лыжи, рожа зеленая, состояние иначе, чем коматозом, назвать нельзя. Спасибо, Серега Немцов после финиша племянника, тоже придя в себя, занялся моей реанимацией. Заставил снять лыжи, размяться, выкинуть из головы всю хрень типа очков, секунд, соперников, а сконцентрироваться на вполне технических задачах. За исключением первых 3-4-х ворот, которые я проехал все же на негнущихся ногах, трассу удалось укротить. Дальше мало что помню, значит, все было неплохо, даже сил вполне хватило на всю трассу, ноги стали «гореть» только за пять ворот до финиша. После первой - проигрыш младшему 6 сек и 25-е место.

"Удивительное дело - такой маленький самолетик, а ревет, как настоящий истребитель", - рассеянная мысль проносится в голове, обладательница которой сидит на жесткой скамейке в окружении ребят в шлемах и комбинезонах. Это, собственно, я. Сижу и собираюсь сделать нечто несусветное - выпрыгнуть из этого самого вполне надежного самолета, который уверенно карабкается вверх по кудрявым облакам.

Магаданский аэропорт сразу показался каким-то серым и холодным. Мы прилетели часа в два дня, но неуютное небо февраля свинцовым оскалом не оставляло шансов на солнце, нависая гнетущим куполом, оно создавало ощущение внутреннего дискомфорта. Тренеры пересчитали нас по головам и загрузили вместе со всей снарягой в коротконосый "Пазик". У водительского кресла, в этом техническом чуде, располагалась непонятная поверхность, не то лежак русской печки, не то стол для бумаг, но зато с переднего сидения открывался полноценный вид на дорогу. А она петляла между такого же серого снега и совсем маленьких хилых березок.